Входит подвойский. Посадник Государь подвойский! Дай знать кончанским старостам, что я Прошу их всех пожаловать, приказ По городу услышать, да вели, Чтоб бирючи по улицам кричали: Боярину-де Чермному дана От веча власть на жизнь и смерть, а он Смерть положил от нынешнего дня Всем, кто ему нарушит послушанье. Коль делом кто иль словом провинится — Хватать строптивых! Боярыня От часу не легче! С которых пор в Новегороде слово Уж не вольно? Не в Ироды ль цари Вы Чермного поставили? Посадник (К подвойскому) Сей ночью Бежал один из пленных. Повестить По всем концам, чтобы во что б ни стало Его нашли. Боярыня Да долго ли ты будешь Еще свои приказы раздавать? Я все ему толкую, он же словно Меня и нет! Посадник (отпустив подвойского) Что, матушка, тебе Угодно от меня? Боярыня Ушам не верю! На жизнь и смерть судить нас будет Чермный! Приказано на улицах хватать, Кто Чермного не хвалит! Да ведь этак Ты, государь, пожалуй, и меня Схватить велишь? Посадник Нет, матушка, мы баб Не трогаем. Кричи себе, коль хочешь, Во здравие! Боярыня И буду, государь! Кому вы город отдали-то в руки? Беспутному, шальному сорванцу! Да не ему — его Наталке город Вы отдали! Не знаем разве мы, Кто держит верх над кем? Не воеводу, А воеводшу, господи прости, Вы над собой поставили! Посадник Ты все ли, Сударыня, сказала? Боярыня Нет, не все! За что Фому сменили вы? За то ли, Что мир хотел он учинить? Чай, лучше, Чтоб приступом нас взяли? Из церквей Иконы потащили б? Да на щит Дружиннику б досталась дочь твоя? Вот до чего не допустить хотел Фома, а вы его же очернили, Иудой обозвали! Да пока Я, батюшка, жива, пока язык мой Еще к гортани не присох, дотоль Кричать не перестану, что напрасно Отставлен он! Уж не взыщи, а кто Безвинно терпит, да к тому ж мне друг, Уж за того до самой смерти буду Горой стоять! Посадник
Ты кончила ль теперь, Сударыня? Боярыня Могу еще и боле Тебе сказать, отец мой… Посадник Не трудися. Хотя Великий Новгород тебе Ответа и не держит, но за то, Что вдовью честь твою он уважает И поделом тебя за правду чтит, Я, так и быть, тебе отвечу. Слушай, Боярыня: Фому сменили мы За то, что сдать советовал он город, Когда еще держаться можно нам. Который же верховный воевода Не верит сам, что он побьет врага, — Уж тот побит заране. Чермный верит В себя и в нас, в него же верит рать. Неправда то, что им Наталка водит, — Никто еще досель им не водил. А что живет он в Новгороде весел — То до поры, пока ответа не взял Он на себя. Ты, матушка, пойми: Он словно шелк блестящий, шамаханский, Что и цветист и гибок: поглядеть — Уж ничего нет мягче; а попробуй Его порвать — лишь руки натрудишь! Боярыня Хвали, хвали его, отец, а я Скажу тебе: нет божьего на том Благословенья, кто не верит в бога! Не ходит в церковь, батюшка, твой Чермный, Второе воскресенье не видала Его в соборе! Посадник Некогда ему В соборе быть. Уж две недели с валу Он не сходил. Под прыском вражьих стрел, — От приступов спасая город, служит Он господу! Боярыня Что? Некогда быть в церкви? Нет времени молиться? Стало быть, Нам не нужна молитва? Посадник Не криви Моих речей, боярыня. Молитва Всегда нужна. Но если воле нашей Грозит беда, ее одной молитвой Не изживешь. Защитник нужен нам! И не о том мы спрашивать должны: Он часто ли, не часто ль ходит в церковь, А как он в бой полки свои ведет! Боярыня Сударыня-посадница, ты слышишь? О теле он велит лишь помышлять, А душу ставит ни во что! Ступай В свою светлицу, Вера, уходи! Отца не слушай, уходи сейчас! Безбожницей тебя он сделать хочет! Сударыня-посадница, скорей Дочь уведи! Посадник Боярыня! Тебе Корить меня, кажися, и порочить Я вдоволь дал. Но при себе учить Мою жену и дочь я не позволю. Не прогневись, а в доме я своем Сам господин! |
