Семен Годунов Великий государь, Есть чем тревожиться! Возникнул слух: Царевич жив! Борис Семен Годунов Борис Семен Годунов И сам бы рад Так думать, царь; но с разных к нам сторон Все та же весть приходит: жив Димитрий! Борис Семен Годунов На площадях, В корчмах, везде, где только два иль три Сойдутся человека, тотчас шепчут Они о том промеж себя. Борис И что ж По-ихнему? Как тот царевич Дмитрий Воскреснуть мог? Семен Годунов Борис Семен Годунов Ты помнишь — Когда, падучим схваченный недугом, Упал на нож и закололся он — Ты помнишь… Борис Семен Годунов Нагие оболгали Тебя, что будто… Борис Помню басню их. Ну, что ж? Когда б и вправду так случилось, Как мог воскреснуть он? Семен Годунов Убийцы, мол, Ошиблися — зарезали другого. Борис (вставая) Кто смеет это говорить? Его Весь Углич мертвым видел! Ошибиться Не мог никто! Клешнин и Шуйский, оба Его в соборе видели! Нет, нет, То слух пустой; рассеется он скоро, Как ветром дым. Но злостным на меня Я вижу умысел. Опять в том деле Меня винят. Забытую ту ложь Из пыли кто-то выкопал, чтоб ею Ко мне любовь Русии подорвать! Семен Годунов Романовы Черкасских угощали Вчерашний день. За ужином у них Шла речь о том же. Слуги донесли. Борис Романовы? Которых я щадил? Они молву ту распускают? Нет — Нет, этого терпеть нельзя! Семен Годунов Борис
Не будем торопиться — Их чтит народ… Семен Годунов Борис (про себя) Преступником в глазах народа царь Не может быть. Чист и безгрешен должен Являться он, чтобы не только воля Вершилася его без препинанья, Но чтоб в сердцах послушных как святыня Она жила! (К Семену Годунову.) С Романовыми я Повременю. Но если кто в народе Дерзнет о слухе том лишь заикнуться — В тюрьму его! Ступай разведай, как И кем тот слух посеян на Москве? До корня докопайся — и о всем Мне донеси! Семен Годунов уходит. (Один.) Нет, этого нельзя, Нельзя терпеть! Хоть я не царь Иван, Но и не Федор также. Против воли Пришлось быть строгим. Человек не властен Идти всегда избранным им путем. Не можем мы предвидеть, что с дороги Отклонит нас. Решился твердо я Одной любовью править; но когда Держать людей мне невозможно ею — Им гнев явить и кару я сумею! Покой царицы Марии Григорьевны Царица и дьяк Власьев. Царица Скажи мне все; не бойся молвить правду; Твои слова не выйдут из покоя Из этого. Когда ты с Салтыковым Был в датскую посылан землю сватом, Что ты узнал о женихе? Власьев Все вести О нем я, матушка-царица, прямо, Как слышал, так и отписал к царю, Не утаил ни слова. Царица Не хитри Со мной, голубчик. Ты, чай, боле знаешь, Чем отписал. Зачем король покойный Услал его ребенком от себя? Власьев Не ведаю, великая царица. Царица Я ведаю. Король не почитал Его за сына. Так ли? Власьев Видит Бог, О том не знаю. Царица Афанасий Власьич, Тебе со мной ломаться не расчет. Ты думный дьяк, да только ведь и мы Не из простых. Иным словечком нашим Тебе не след бы брезгать. В гору может Оно поднять, да и с горы содвинуть! Ну, говори ж, да не утаи, дружок: Ведь до рожденья этого Хрестьяна В совете быть король уж перестал С своею королевой? |
