В этом списке можно переставить любые цифры, и, следовательно, бюро или комсомольское собрание можно собрать сколько угодно раз. Во всяком случае, общее собрание коммунаров мы собираем всегда, когда появляется хоть одна тема, и никогда из-за этого у нас не было недоразумений.

Общая стихия коммунарского коллектива и без того достаточно общественная. Если идет разговор о необходимейших внешних формах, их функционирование всегда в наших руках.

Это вовсе не значит, что нам некуда дальше идти. Мы идем вперед, и мы будем развиваться.

Но заметный шаг вперед мы можем сделать только при том условии, если производство коммуны будет в руках коллектива. Так как с Вашим приходом в правление, очевидно, вопрос о самоокупаемости перестал быть актуальным, то, собственно говоря, ничего не мешает этому переходу. Риск тут небольшой: все равно сейчас в производстве все связано веревками и еле держится. Пусть коммунарский коллектив серьезно станет на путь улучшения производства. Для будущих инженеров это совсем не плохо, а ребята наши для этого достаточно серьезны. Во всяком случае, строить воспитание на одном сдельном заработке далеко не завидно. А мы, кажется, к этому идем.

Только в таком случае можно будет говорить, что у нас не только настоящее политическое воспитание, но и настоящее диалектическое, так как развитие нашей индустриализации требует людей, привыкших к организационным усилиям. Разве мы можем сказать, что наш рабочий класс достаточно воспитан в этом отношении или что воспитано наше инженерство.

Отделываться от этого вопроса при помощи слова «делячество» нельзя. Мы вовсе не интересуемся прибылями, если ими не заинтересовано правление.

Простите за длинное письмо. Я ещё всего не сказал. У меня очень мало времени. Если что сказал не так, не ставьте в вину. И очень прошу Вас, если это возможно, считать, что я поделился с Вами по-товарищески и совершенно неофициально. Моё положение, как человека беспартийного и не состоящего сотрудником ГПУ, чрезвычайно затруднительно. Мне нельзя особенно портить отношения ни с кем, чтобы не портить моей работы.

7 сентября 1931 г. Утро. Одесса

…После завтрака идем в кино смотреть «Красные дьяволята». Ребята кривятся, но угощение надо принять. После кино нас снимает сам Пудовкин, а вечером сразу после обеда идем в санаторий ГПУ в гости. Вот и весь день. В те немногие минуты, которые остаются в моем распоряжении, пока ребята переодеваются, мне надоедает целая куча людей — разные организации, приглашающие в гости, другие организации, просящие оркестр, киносьемщики, беспризорные, репортеры и, наконец, все коммунары.

2 ч дня

Вот и есть у меня часок. Пудовкин прибежал и на коленях просил отложить до завтра. Он здесь снимает картину «Теплоход „Пятилетка“». Третьего дня на улице он влюбился в наши белые костюмы и звуки нашего оркестра. Снимает он звуковую картину и поэтому аж дрожит от такого невиданного сочетания зрительной красоты и хорошего оркестра. А наш оркестр, действительно, против всех одесских — чудо. Пудовкин плачет — в Одессе нет ни одного порядочного автомобиля, с которого можно было бы снимать, — все дрожат и портят картину.

На днях будем сниматься и для другого звукового фильма (Ленинградское совкино) «Музыкальная олимпиада». Главную роль здесь тоже играет все тот же оркестр…

Товарищу Черному и 11-му отряду

Спасибо, товарищи, что пишете письма, и в особенности товарищу Черному. Получил ваши два письма и очень рад, что в коммуне все благополучно. Только не понимаю, как это начальника комумны отделили от Шведа и зачем?

Прямо замечательно, что вы держите хорошо дисциплину, я так и знал, да и при мне дисциплину больше держали вы, чем я.

Отчего вы не пишете, что слышно про колонию им. Горького, как скоро будет соединение двух колоний и на каких правах?

Я здесь целый день работаю — пишу книги о дзержинцах: о вас можно написать много интересных книг, и их с охотой будут все читать.

Целый день пишу, а вечером гуляю — хожу в театры. В Москве замечательные театры и замечательно играют. В кино не был ни разу.

Здесь настоящая весна, снег лежит только по дворам, а на улице его вывезли или сварили. Я первый раз в жизни видел, что снег варят. Поставят большие такие чаны и целый день варят снег, он растапливается и водой просто сбегает по улицам.

В Москве сейчас поражает большое движение на улицах, через улицу перейти довольно трудно, нужно ожидать, пока милиционер остановит поперечное движение.

Мне из коммуны никто из пацанов не пишет, а обещали писать многие, не пишет и Швед, не пишут и девочки.

Если еще будете писать, то напишите:

начали ли шить белые парадные костюмы?

Что слышно нового о летней экскурсии?

Все ли коммунары здоровы?

Начали ли работать внутришлифовальные и автомат Самсон Верке?

Как работает четырхшпиндельный Гильдмейстер?

Как налаживается сборка?

Какой отряд идет первым по дисциплине?

Началось ли соцсоревнование по производству?

Как проходит весна в коммуне?

Как ведет себя Томов? Завьялов? Шаронова?

Как идут дела в новом оркестре?

Пишите, буду очень благодарен.

Пишите.

Будьте здоровы. Крепко жму ваши руки.

Ваш А. Макаренко

22.3.1932 г.

Педагоги — самые уважительные работники у нас в Союзе.

Задача педагогов самая почетная — создавать людские кадры для всех отраслей нашей жизни.

Нашей педагогикой, советской педагогикой, мы уже можем гордиться.

И все-таки пожимали плечами по поводу работы нашей коммуны, представьте себе, педагоги!

Пожимали плечами не все педагоги. О, нет! В подавляющем своем большинстве это народ смелый, чуткий, интересующийся всяким хорошим почином. В таком же подавляющем большинстве это народ героический, во всяком случае, работу он проделывает трудную и большую, и поэтому пожимать плечами по случаю нашего хорошего дела они никогда бы не стали.

Пожимала плечами небольшая кучка, самая маленькая. Эта кучка обитает на Олимпе. Это кучка состоит из людей, которые, может быть, не воспитали ни одного живого, даже собственного ребенка, но которые зато сочинили много педагогических принципов.

Практика невозможна без теории, теория невозможна без практики. Но пожимавшие плечами педагоги на существующую практику смотрели с презрением и осуждением и поэтому старались завести свою собственную, так сказать, клиническую практику. С другой стороны, и презираемая педагогическая практика волей-неволей должна была теоретизировать как-то свой опыт и выводы, должна была таким образом создаваться особая, так сказать, партизанская теория.

И недаром ЦК партии пришлось взять на себя и теоретическую и практическую заботу о нашем деле.

У на с в теории дошло, например, до того, что, с одной стороны, отрицали всякую биологическую предрасположенность моральной сферы, считали, что все от среды и воспитания, и одновременно с этим, с другой стороны, все воспитание человека хотели подпереть рефлексологией изучения условных рефлексов. У одного из подобных теоретиков коллектив, например, определяется так: «Коллектив есть группа взаимодействующих лиц, совокупно реагирующих на те или иные раздражения». Для всякого непредубежденного человека очевидно, что это определение коллектива лягушек, обезьян, моллюсков, полипов, кого хотите, но только не коллектива людей.

Но и практика не всегда была лучше. Пролетарская педагогическая установка с боями прокладывала себе дорогу, пробивалась в жизнь, откликаясь на живые требования и потребности нашей промышленности нашей новой культурой. Разве не характерно, что лучшей школой воспитания является комсомол, производство, армия? Здесь пролегают пути подлинного классового воспитания — здесь и в школе; так были созданы фабзавучи и рабфаки, многочисленные и разнообразные курсы. Здесь дело делалось самыми быстрыми темпами, часто без специально разработанного теоретического фундамента, без практических кадров, ощупью, со многими ошибками, но спасали классовое чутье и живые требования жизни. Но в области собственно воспитания не было такой сильной живой струи. Кроме того, воспитательная область, так сказать, нежнее и неуловимее. А в нашей рабочей, комсомольской и партийной интеллигенции много еще существует воспитательных предрассудков, на веру воспринятых от старой педагогической теории и просто от бродячей интеллигентской мысли, от литературных образов и идеалов. Путь нового ленинского воспитания, путь воспитания коммунистического — это путь напряженной борьбы со многими врагами. Враги эти: осколки старой российско-интеллигентской идеологии, сильные толщи буржуазного индивидуализма. Эти враги на каждом шагу окружали нас, новых работников просвещения, стремящихся воплотить требования, предъявленные к нам нашей эпохой и революцией, в живом, настоящем деле.