Когда с едой было покончено, она действительно почувствовала себя Лари. Даже не моргнула глазом, принимая на себя роль, которую подсказал ей Морган. Более того, она подыгрывала ему своей мимикой, когда он рассчитывался по счету.

Они небрежно продефилировали мимо тех двух типов, сидевших в своем отсеке, и вышли из кафе, представляя собой парочку, которая была полностью увлечена друг другом. На улице Морган остановился, схватил ее в свои объятия и пылко поцеловал. Она не могла понять, для чего он это сделал — по велению сердца или опять же разыгрывал комедию для кого-то, кто, помимо тех субъектов в кафе, живо интересовался действиями рыженькой и мужчины с каштановыми волосами с проседью.

Через минуту они вошли в номер мотеля. Морган тут же заключил ее в объятия, повернув девушку так, чтобы ее спина была обращена к окну. Она ответила на его ласку не только с охотой, но и с такой страстью, что у него закружилась голова. Опять!

Молниеносный взгляд в окно, где он заметил «седан» темного цвета. Он сразу же напомнил ему об опасной игре, в которой они были непосредственными участниками.

Его огорчило, что и в кафе, и здесь, в номере, он опять чуть не потерял голову из-за возбуждающих прикосновений и горячих призывных глаз. Ни в коем случае нельзя поддаваться чувству, особенно сейчас, когда нужны решительные действия.

Он сбросил бретельки с ее плеч, продолжая целовать щеки, шею. Ему нужно было разыграть этот спектакль как можно естественней, чтобы убедить тех двух, наблюдавших за ними, что в номере находится обычная парочка, занятая лишь любовными утехами. В этой мистификации у него должна быть холодная голова.

Морган взялся за молнию на ее платье. И вдруг он понял, что не сможет разыграть этот спектакль с Джиной на глазах этих ребят, неотрывно смотрящих в окно.

— А ну-ка задерни шторы.

Изловчившись, не поворачиваясь лицом к окну, Джина дернула шнурок. Шторы закрылись. Она снова намеревалась прижаться к Моргану, но его на месте не было.

— Поздравляю. Представление было разыграно мастерски. Эти парни убеждены, что мы уже кувыркаемся в постели.

Джина поразилась, как быстро изменился его тон. Она покраснела. Как она могла забыть, что это всего-навсего спектакль, шоу для двух мужчин, следящих за ними? Холодный душ реальности остудил ее. И она осознала, что если бы Морган настоял и очутился бы с ней в этой широкой двуспальной кровати, то она не сопротивлялась бы ему. Не задумывалась бы ни о чем.

— Торопись, Джина. Застегни платье. Мы смываемся отсюда.

Ей казалось, что она не в состоянии пошевелить пальцем. Как Морган может вести себя так, будто ничего не произошло? Почему его ничего не тронуло? В каком-то тумане она поправила бретельки, привела в порядок одежду, смятую мужчиной.

Неужто он такой бесстрастный и холодный? Чувство стыда охватило ее. Ведь она поддалась его ласкам в общественном месте. О Боже! Она еще мечтала предаться с ним любви в постели. И это с человеком, которого она знает каких-нибудь два-три дня, с человеком, который провез ее по территории, равной почти половины штата, впутал в убийство и превратил в сообщницу, которую разыскивает полиция.

Ее действительно обескуражило и поразило чувство глубокого разочарования. Ведь ей хотелось, чтобы Морган пылко, как он это умеет, ласкал ее, чтобы был рядом с ней в постели.

— Ну же, Джина! Приведи себя в порядок. У нас нет времени.

Плотно сжав губы, она последовала за ним в ванную. Удивительно, как он сумел просунуть свои широкие плечи в маленькое оконце. Вероятно, он мог делать все что угодно. Даже загипнотизировать ее, убедить, что такой энергичный и сноровистый мужчина способен возбудиться при виде такого безликого и невыразительного существа, каким была она.

Но больше этого не будет, пообещала себе Джина. Никогда больше она не позволит себе быть такой доверчивой и глупой, слепо верящей в пустые мечты.

— Пролезай! — услышала она команду, отданную шепотом. Автоматически она стала исполнять ее, просовывая одну ногу сквозь оконную раму. Морган подхватил ее с другой стороны, приподнял и извлек из окна.

— Торопись!

Она двинулась вперед, затем остановилась, повернув назад голову. Ей показалось, что кто-то окликнул ее по имени.

Подскочил Морган, схватил за руку и потащил ее за собой. Когда он вывел ее в маленький проулок, она споткнулась. И снова голова ее дернулась, когда какой-то голос позвал ее.

Невозможно, сказала она себе. Это просто игра воображения, хотя голос был очень похож на голос брата. Неужели это Рей, неужели он появился, почувствовав, что ей грозят неприятности? Он всегда приходил ей на выручку в сложных ситуациях, но сейчас?

Морган тащил ее по кривым, горбатым улочкам, до тех пор пока она окончательно не выбилась из сил. Она с трудом переставляла ноги. Дважды он заталкивал ее в маленькие магазинчики. Там они задерживались на несколько минут, чтобы передохнуть и сделать глоток воды.

Казалось, прошло несколько часов, когда Джина наконец узнала, где они находятся. Она увидела темно-зеленую машину иностранной марки, стоявшую последней в длинном ряду автомобилей. Эту машину Морган тоже «позаимствовал». Без церемоний он втолкнул ее на переднее сиденье, а потом сам сел на место водителя.

— Пригнись, — буркнул он. — Не выглядывай, пока я не скажу.

Джина втиснулась в узкое место под приборной доской.

Зарокотал мощный двигатель, и она почувствовала, как машина сорвалась с места. Она облокотилась головой на край сиденья и закрыла глаза. Усталость тяжким грузом навалилась на плечи. Да и морально она была выбита из колеи теми переживаниями, которые выпали на ее долю с самого утра.

Крутой поворот, проделанный Морганом, отбросил ее к дверце машины. Не раздумывая, девушка попыталась выпрямиться.

— Пригнись! — зарычал Морган. Она не сразу сообразила, что в багажник машины что-то сильно стукнулось. Раздался грохот. — Пригнись! Разве ты не понимаешь, что они стреляют.

В подтверждение его слов последовал еще один выстрел и еще один. Пули опять угодили в багажник. Выстрелы заставили Джину скорчиться на полу.

Что случилось? — подумала она. Неужели я вела себя в кафетерии неубедительно? Неужели опять она сделала что-то не так?

Воспоминание о голосе, тихо произнесшем ее имя, словно электрический ток пронизало мозг. Неужели она слышала его? Неужели это…

— Мне кажется, — тихо произнесла она, — что брат следовал за нами до мотеля.

— Каким образом?

— Когда мы вылезали из окна ванной, мне показалось, что я услышала голос Рея, позвавшего меня.

Морган выругался.

— Я все проспал, — услышала она его раздраженный голос как раз в тот момент, когда еще одна пуля попала в заднее окно машины.

— Держись, Джина, — крикнул Морган, перекрывая рев двигателя. Машина, круто завизжав, свернула направо. — Мы начинаем гонку.

Слово «гонка» не слишком точно выражало тот дикий вихрь, с которым они неслись по переполненным улицам города. Скорее, это был стремительный полет, который пугал и завораживал. Ей было страшно из-за того, что она ничего не видела.

Когда прекратилась стрельба по машине, ей показалось, что Морган ведет машину в самый центр этого горного городка. Прошло несколько минут, и Джина больше не могла оставаться в согнутом положении, не могла мириться с тем, что ничего не видит. Она принялась выкарабкиваться из-под сиденья.

— Я же сказал, сиди, как сидела.

Не обращая внимания на слова Моргана, она, используя спинку сиденья как щит, приподняла немного голову. Ей было невдомек, что сиденье слишком плохая защита против пули крупного калибра. Морган замер, увидев, как неосторожно она выставила себя. Как она и ожидала, он проезжал через центр. Она часто здесь бывала, приезжая к брату, и сейчас точно определила, где они находятся. Они направлялись на север к шоссе, которое должно их вывести к Большому каньону. С левой стороны она увидела широко раскинувшийся студенческий городок университета. Он, как в киноленте, проплывал мимо.