Сэр Халрик схватил его за грудки и завопил в лицо:

— А разве не ты разыгрывал Черного Демона? День Страшного суда — твоя идея! Я никогда тебе не верил, никогда, но прекрасно помню, как ты хвастался, что уничтожил Уорем!

С этими словами сэр Халрик всадил кулак ему в челюсть.

Гаррону показалось, что сердце Джейсона вот-вот вырвется из груди. Его лицо было красным, как кровь, медленно сочившаяся из раны.

— Как ты посмел ударить меня? Я убью тебя за это, Халрик! Ведьма требовала, чтобы я тебя прикончил, но я пошел против ее желаний! Из-за тебя я потерял не только серебро, но и Валкорт перейдет этому ублюдку!

— Ну, я не ублюдок, — усмехнулся Гаррон, — поскольку рожден в законном браке. Полагаю, Артур наконец очнулся? И так как ты знал, где найти серебро, стал пытать его, чтобы точно узнать, где находится тайник. Это ведьма надоумила вас пробраться в Уорем, переодевшись старым жестянщиком и его женой?

— Да. Все это ее замыслы. Ее уловки. Я все вспомнил, когда лежал в камере. Это ведьма заколдовала меня. Злобная тварь заставила меня все это сделать! В том, что случилось, нет моей вины!

— Моя мать не тварь!

Тишина в зале казалась абсолютной. Неестественной. Такой, что Гаррон слышал прерывистое дыхание Мерри. И повелительно поднял руку, не давая ей говорить.

Молчание нарушил низкий бархатистый голос Роберта Бернелла:

— Мне необходимо кое-что знать. Джейсон Бреннан, ты сказал, что серебро принадлежало твоему отцу. Откуда оно взялось у лорда Ранульфа?

Под взглядом Гаррона Джейсон медленно повернул голову к канцлеру Англии. Гаррону показалось, что в этот момент Бернелл стал выше, более величественным, более грозным. В этот момент он казался богом, рассерженным богом. Не хватало только поднятого посоха.

— Серебро всегда было у моего отца, — ответил Джейсон. — Я ничего об этом не знал, пока в детстве не застал отца сидевшим в окружении груд серебра. Он считал монеты и, судя по лицу, был счастлив: один из редких случаев, когда я видел отца довольным и умиротворенным. Он считал вслух, и казалось, при этом обращается к близкому другу или возлюбленной, потому что ласкал, гладил и чуть не целовал некоторые монеты. Увидев меня, он не прикрикнул. Не ударил. Нет, поманил меня к себе и сказал: «Смотри, сын. Это дар Арлетт нашему роду. Никогда не говори об этом ни единой живой душе, иначе я отрежу твой язык и скормлю тебе же. Это наша тайна. Когда я уйду, ты займешь мое место, и настанет твоя очередь охранять серебро. Береги его, Джейсон, иначе умрешь ужасной смертью и наш род прервется. Ты меня понял?» — Джейсон замолчал. Глаза его блуждали. Потом снова стал говорить: — Я не понял его тогда и не понимаю сейчас. Может, серебро было проклято? И если его потратить, этот человек умрет страшной смертью? Как может наш род прерваться? И кто такая Арлетт? Как долго серебро хранилось в нашей семье? Я попытался расспросить отца, но он снова прошептал имя Арлетт. С истинным благоговением. И рассказал, что она брала силу у древних дубов. Серебро дарили ей люди, желавшие ее милости. Она жила много-много лет назад. — Он снова помолчал, будто пытаясь вспомнить что-то еще. — Больше он ничего не сказал. А я не расспрашивал. Слишком был напуган. Я заверил, что все понял, и он велел мне уйти и никогда, никогда не говорить о том, что я видел.

— Так почему ты сказал Артуру о серебре? — допытывался Бернелл.

Джейсон понурил голову.

— Я был молод! Что взять с пятнадцатилетнего мальчишки? Артуру было восемнадцать. Мы вместе сражались на турнире, в предместье Йорка, и в ту ночь пустились во все тяжкие. Я был очень пьян. На следующий день он победил меня, и, полагаю, я захотел сказать ему нечто такое, что внушило бы уважение ко мне. Поэтому и проговорился о нашем фамильном сокровище. Наутро я все вспомнил и едва не задохнулся от страха. Когда же спросил Артура, запомнил ли тот историю, рассказанную вчера, он рассмеялся и поклялся, что у него все вылетело из головы после вчерашней пьянки. Больше он никогда не заговаривал со мной об этом, поэтому я посчитал, что он действительно все забыл.

— Ты сказал ему, где отец прячет серебро?

— Должно быть, да. Но не могу сказать наверняка.

— А отцу поведал о случившемся?

— Клянусь всеми святыми, нет! Он бы сдержал слово и вырвал мне язык. Отец всегда исполнял свои угрозы.

Теперь голос Бернелла стал таким тихим, что Джейсон был вынужден податься вперед, чтобы расслышать его.

— Итак, поскольку ты умолчал о предательстве и не предупредил отца, тот не знал, какая опасность ему грозит.

— Говорю же, Артур ничего не помнил. Ничего не случилось, ничего, слышите? Прошли годы! Годы! Но когда я сражался во Франции, отец прислал гонца. В послании говорилось, что кто-то ударил его по голове и украл из тайника серебро. И что я единственный, кто обо всем знал. Даже от матери это скрывалось. Я не собирался признаваться насчет Артура, опасаясь остаться без языка. Поэтому поклялся, что никому ничего не сказал, но, похоже, он мне не поверил. Я сужу по взглядам, которые он иногда бросал на меня, когда считал, что я ничего не вижу. В его глазах светилось недоверие. И в глубине души я сознавал, что он обо всем знает. Я очень боялся, но не знал, что делать.

— Конечно, сэр Ранульф знал, что ты выдал тайну. Всегда знал. Только про Артура не ведал, — презрительно фыркнул сэр Халрик. — Недаром приставил меня следить за тобой. Надеялся, что ты откроешь мне правду. Так и случилось, когда ты сообразил, что без моей помощи не обойдешься.

Джейсон бросился на него и сбил бы с ног, но, подняв руку, ощутил такую боль в голове, что упал на колени.

— Ты, жалкий шлюхин сын! Я считал, что ты предан мне, а ты тем временем шпионил для отца! Ты меня предал! — завопил он.

Сэр Халрик злобно ощерился:

— Да, видел бы ты, как покатывался со смеху сэр Ранульф, когда я сказал ему, что ты целиком во власти ведьмы из Майзерлингского аббатства и даже рассказал ей о серебре, хотя не знаешь, как его добыть! Она обещала, что отдаст тебе свою дочь, наследницу Валкорта, если принесешь ей отцовское серебро! Сэру Ранульфу не терпелось узнать ее планы. Да-да, твоему отцу был известен каждый ваш шаг. И он был доволен замыслом ведьмы, хотя просто взбесился, прослышав о бойне, учиненной в Уореме. Когда я сказал ему, что Артур очнулся и признался во всем, он захотел увидеть, что будет дальше. И долго смеялся, представив, как ты превращаешься в старую клячу. Именно он приказал мне переодеться жестянщиком. Так что я точно знал, как все будет. Узнав о твоей очередной неудаче, Джейсон, он не просто вырвет твой язык! Он просто тебя прикончит, ибо ты потерял серебро Арлетт. Теперь ясно, что ваш род проклят. Да, он сам сказал, что, если серебро не вернется, род вымрет. Следующего наследника не будет.

Джейсон был вне себя.

— Это ты все испортил, Халрик! — задыхался он от злости. — Ведьма обещала мне наследницу, и ты захватил ее для меня, но проклятому Керси удалось ее отбить! За эту неудачу ведьма приказала убить тебя! Но меня помилуют! Ты столько лет был рядом. Поэтому я тебя пощадил, но теперь, ублюдок, клянусь своей честью, заколю кинжалом! Перережу чертово горло!

— Мне просто не повезло. Всего лишь не повезло, что этот человек наткнулся на нас и освободил наследницу, — начал Халрик, но тут Джейсон неожиданно замер и медленно выговорил, пытаясь превозмочь боль и собраться с мыслями:

— Ты действительно собирался привезти ее ко мне?

И опять сэр Халрик пренебрежительно поморщился:

— О чем ты подумал, хвастливый петушок?

— Ты снова меня предал, — простонал Джейсон. — Потому что вез ее к моему отцу, верно? Отдать ее ему, чтобы он получил Валкорт, а я остался ни с чем?!

Последовала минута гневного молчания. Потом сэр Халрик громко рассмеялся:

— Да, я нашел убегавшую из Валкорта наследницу, захватил и решил отвезти к отцу. Твой отец вознаградил бы меня, чего от тебя не дождешься! — Сэр Халрик окинул Гаррона тяжелым взглядом: — А ты, Гаррон, победил меня. Обратил в бегство. Твои люди убили моих, а ты забрал себе наследницу, решив жениться на ней. Ты не дурак, Керси! Понял, что она принесет тебе огромное богатство и власть, и для этого не нужно прилагать никаких усилий. Но знай, наследница и серебро принадлежат лорду Ранульфу, и ты ничего не получишь!