Королева опустила глаза, любуясь энергично сосавшей дочкой, поцеловала ее в лобик и снова подняла голову.

— Ты выросла. Боже, да ты выше любой из моих дам! Сними свой платок и покажи свои прекрасные волосы! Ах, какой чудесный цвет! Как всегда, роскошны. Мне нравятся косы. И они тебе идут. Леди, подойдите, поздоровайтесь с Мерри.

Шесть дам послушно расположились вокруг королевы и учтиво приветствовали Мерри. Они улыбались, подмечая ее слишком короткое немодное платье, уродливые старые туфли и гадали, что она делает здесь, да еще в компании Гаррона Керси.

Представив дамам Мерри, королева так же быстро их отпустила. Когда те разошлись, королева откашлялась, приложила малышку к другой груди и накрыла головку.

— Я слышала, как несколько моих дам говорили о Гарроне Керси с большой симпатией. Почему ты с ним?

— Я забыла, как быстро распространяются новости при дворе.

— Сплетни разлетаются быстрее, чем вспугнутые птицы.

— И все же мы только что прибыли, и барон Котсуолт провел нас прямо сюда,

— Один из пажей узнал тебя и лорда Гаррона. Пажи все докладывают леди Бланш, потому что та дает им сладости.

Значит, большегрудая Бланш подкупила пажей! Неглупо с ее стороны, и Мерри возненавидела ее за это еще больше.

Она посмотрела на прекрасную королеву. Ей столько нужно рассказать…

«Мой отец умер. Мать продала меня Джейсону Бреннану, и я сбежала, но меня умыкнули, а Гаррон спас…»

Она ощутила, как слезы обожгли веки, и, молниеносно упав на колени, припала головой к ногам королевы.

— Со мной столько всего случилось, госпожа…

Элеонора погладила Мерри по голове, пощупала толстые косы. Перед ней была взрослая дама. Не девочка…

— Расскажи, Мерри.

— Я мечтаю выйти за него замуж, госпожа, — прошептала она. — Мы хотим получить благословение его величества, но его здесь нет, и, боюсь, Гаррон станет настаивать на том, чтобы его разыскать в Корнуолле, а король не даст своего позволения и вместо этого прикажет отрубить Гаррону голову, потому что я наследница и потеряла невинность в постели Гаррона, только виноват не он. Это я обольстила его. Клянусь! Он славный и благородный!

Послышались шаги, и в комнату вбежал Гаррон. За ним следовали барон Котсуолт и трое стражников. Гаррон увидел компанию красиво одетых дам, но не обратил на них внимания. Его взгляд был устремлен на Мерри, которая сидела на большой шелковой подушке у ног королевы.

Гаррон остановился как вкопанный.

— Мерри! Я не слышал, что ты сказала, но немедленно прикуси язык! — произнес он, но тут же осекся, увидев, что королева по-прежнему гладит волосы Мерри и одновременно кормит младенца.

— О, госпожа! Желаю вам доброго здравия! — Он низко поклонился, скрипя зубами от злости. — Простите за вторжение, но…

— Барон Котсуолт, — перебила Элеонора мягким мелодичным голосом, — не стоит тревожиться. Как вам известно, Гаррон Керси три года был королевским телохранителем. Я хорошо его знаю. Можете оставить его здесь, не боясь за мою персону.

Она отпустила барона величественным кивком. Тот умудрился не смотреть на королеву, покрывшую головку ребенка и свою белую грудь светло-голубой шелковой шалью. Нахмурился, глядя в сторону Мерри, кивнул Гаррону и неохотно покинул комнату.

Когда толстая дверь наконец закрылась, Гаррон понял, что не знает, что делать. Он заметил, что Бланш и еще две леди, с которыми он переспал, Элис и Матильда, смотрят на него, как собаки на кость с ошметками мяса. Он мог бы поклясться, что под его ногами качнулся пол. И что под этим полом находился глубокий-глубокий колодец, возможно, вход в ад. Мерри все еще сидела на полу у ног королевы. Не двигаясь. Просто глядя на него. Во имя всех многострадальных матерей святых, что она наплела королеве? Кажется, он услышал слово «обольстить»?

Он мертвец!..

Гаррон вспомнил разговоры Бернелла о палаче и задохнулся.

Нет, он не собирается ложиться на плаху. Нет, он обдумал аргументы и доводы, которые приведет королю, практичные доводы, разумные доводы. Включающие в себя пополнение королевский казны. И у него есть всего несколько минут, чтобы приспособить природу своих объяснений к деликатным ушам королевы.

Глядя на нее, он увидел нежность кожи, чудесное платье, сверкающие волосы. И почувствовал себя дворняжкой, которого поймали роющейся в розовых кустах.

И все же он попробует… Гаррон снова поклонился:

— Госпожа, простите мое вторжение. Надеюсь, эта леди сообщила вам, что находится под моим попечением.

— Собственно говоря, милорд, она ничего мне не успела сообщить.

— Она находится под моим попечением, миледи. Но что же она вам выложила?

Королева рассмеялась:

— Похоже, она задумала получить вас в мужья, Гаррон Керси. Что скажете?

Он задержался всего лишь на минуту… ну, может, на несколько минут… Когда же она успела все выложить? Что ему ответить?

Гаррон откашлялся и ринулся вперед очертя голову.

— Госпожа, я прекрасно знаю, что право короля — выбрать мужа для этой особы, поскольку ее отец мертв, а сама она имеет несчастье быть наследницей, и поэтому ее похитили. Я спас ее, но знаю, что нельзя вот так просто на ней жениться… — Он осекся.

— Прошу тебя, садись. Ты такой высокий, что у меня шея затекла запрокидывать голову. Вивьен, принеси милорду стул.

Стул весил больше, чем сама Вивьен. Поэтому Гаррон принес его сам. Как только он сел, рядом оказалась Бланш и по-хозяйски положила руку ему на плечо. Гаррон едва не взорвался. Что она вытворяет? Неужели не поняла, что Мерри вполне способна воткнуть ей нож между ребер?

Он увидел, как Мерри перевела взгляд с его лица на руку Бланш, и зловеще прищурилась. Он сразу понял, что у нее руки чешутся схватить нож. Может, сказать Бланш, чтобы отступила шага натри? Ради ее собственной безопасности…

Он снова откашлялся.

— Вина для нашего гостя, Матильда! — приказала королева.

Матильда Маттис налила ему бокал рубиново-красного аквитанского вина, купленного у Грэма де Мортона.

— Вы ведь знаете Грэма, милорд? — осведомилась королева.

— Да, и очень хорошо. Два года назад я едва не сломал шею, когда на пари пытался объездить его жеребца. Все шло прекрасно, пока Грэму не пришло в голову свистнуть. Зверь ринулся в заросли терновника. А Грэм смеялся до упаду!

Королева тоже рассмеялась.

— Как уже сказал барон Котсуолт, король гостит у своего дяди в Корнуолле. Вчера прибыл гонец с письмом от него. Он пишет, что Грэм и Кассия сейчас дома, как и их дочь Филиппа с мужем Динуолдом де Фортенберри и их детьми. Должно быть, стены замка дрожат от такого шума. Судя по всему, король жалеет, что сейчас там нет меня и наших детей тоже.

Бланш улыбнулась Гаррону.

— Помню, как выдергивала из тебя шипы. Ты был просто ими утыкан.

«Лучше я пойду в ад, где сатана примет меня с распростертыми объятиями»…

Мерри медленно поднялась, не отрывая глаз от лица Бланш.

— Когда мы с Гарроном поженимся, я стану вытаскивать все шипы из его шкуры. Только я, и никто другой. И немедленно убери руку с плеча моего жениха. Или я приготовлю такое снадобье, от которого твое личико посинеет! Я почти овладела ремеслом целительницы, учти это!

Присутствующие затаили дыхание.

— Да, Бланш, — вымолвила наконец королева, — лорд Гаррон скоро будет принадлежать другой леди. Думаю, твоему мужу не понравится, если ты вернешься к нему с синим лицом. Темно или светло-синим, Мерри?

— Ну-у, — протянула та, — может, она превратится в синюю корову. Настой, о котором я говорю, имеет не всегда предсказуемое воздействие.

Рука Бланш сжалась в кулак, прежде чем она убрала ее с плеча Гаррона.

— Знаете, леди, — сказала королева, — я вот уже много лет берегу своего господина от терновых шипов. Таков долг жены.

Леди вежливо рассмеялись.

— Не вижу причин, по которым вам с Мерри нельзя пожениться, лорд Гаррон. Вы больше не королевский телохранитель. Вы граф и богатый человек. И имеете полное право добавить к вашему титулу еще один. Вместе с богатством. Мой господин позаботится о том, чтобы вы мудро правили и Валкортом, и Уоремом. Мерри, я даю вам разрешение пожениться. Мало того, сама устрою вашу свадьбу. Господин пишет, что будет дома через неделю. Все будет сделано, если, разумеется, вы не совершили какого-то гнусного деяния. В этом случае я не знаю, что случится с вами.