Слепо перенеся опыт, полученный в этих локальных войнах, на современные условия ведения боевых действий, Народный комиссариат обороны принял решение ликвидировать крупные соединения бронетанковых войск — механизированные корпуса и заменить их отдельными бригадами и полками, которыми якобы было легче управлять.

Через некоторое время, изучив характер ведения германскими вооруженными силами боевых действий в Европе, руководство страны решило исправить эту ошибку, но было уже слишком поздно. К тому же вновь организованные механизированные корпуса с количеством танков около, а то и более 1000 в каждом из них, оказались и в самом деле очень громоздкими и неповоротливыми. Так, в 7-м механизированном корпусе генерал-майора В.И. Виноградова на 1 ноября 1940 года насчитывалось 909 танков, причем все устаревших марок. В 6-м механизированном корпусе генерал-майора М.Г. Хацкилевича (10-я армия) по состоянию на 13 июня 1941 года было: 114 танков KB, 238 Т-34, 416 БТ-7, 126 Т-26. Всего: 994 танка.

Даже в последние годы войны наши танковые армии, обладавшие более мощным аппаратом управления, чем предвоенные механизированные корпуса, фактически имели в своем составе не более 600—700 танков.

Структура стрелковых корпусов и дивизий накануне войны существенно не изменилась по сравнению с предыдущими годами. Стрелковые корпуса состояли, как правило, из трех стрелковых дивизий, двух корпусных артиллерийских полков, отдельного зенитного артиллерийского дивизиона, саперного батальона и ряда других специальных частей и подразделений.

Всего по штату военного времени в стрелковом корпусе трехдивизионного состава предусматривалось иметь 51 061 человека, 306 полевых орудий (84 152-мм гаубицы, 24 107-мм или 122-мм гаубиц, 48 76-мм орудий дивизионной артиллерии, 54 76-мм орудия полковой артиллерии), 162 45-мм орудия ПТО, 48 зенитных орудия (24 76-мм и 24 37-мм орудия), 450 минометов (252 50-мм, 162 82-мм и 36 120-мм минометов).

Стрелковая дивизия состояла из трех стрелковых и двух артиллерийских полков, зенитного и противотанкового дивизионов, саперного батальона и ряда других специальных частей и подразделений.

В стрелковой дивизии по штату военного времени предполагалось иметь: 14 483 человека, 16 легких танков, 13 бронемашин, 78 полевых орудий (12 152-мм гаубиц, 32 122-мм гаубицы, 16 76-мм орудий ДА и 18 76-мм орудий ПА), 54 45-мм орудия ПТО, 12 зенитных орудий (4 76-мм и 8 37-мм орудий), 150 минометов (84 50-мм, 54 82-мм и 12 120-мм минометов).

Однако на 1 июня 1941 года большинство дивизий, даже дислоцированных в западных приграничных военных округах, содержались по штатам мирного времени (стрелковые — 11 958 человек, горнострелковые — 7508 человек). Часть дивизий, расположенных в тыловых районах приграничных округов, и дивизии внутренних военных округов содержались по сокращенным штатам мирного времени (6000 человек).

Война и в самом деле была не за горами — воздух уже был насквозь пропитан ею. За те несколько месяцев, что находился во главе корпуса комкор Л.Г. Петровский, ему удалось провести в жизнь ряд мероприятий по повышению уровня боеготовности частей и подготовки штабов корпуса и дивизий. Командующий войсками Приволжского военного округа генерал-лейтенант В.Ф. Герасименко[20] в отзыве на командира 63-го стрелкового корпуса Л.Г. Петровского в апреле 1941 года отмечал:

«Тов. ПЕТРОВСКИЙ — партии ЛЕНИНА-СТАЛИНА и Социалистической Родине предан.

В должности Командира Корпуса с декабря м-ца 1940 года. Показал себя вполне подготовленным командиром. Правильно понимает современные требования Народного Комиссара Обороны по перестройке боевой и политической подготовке и требования приказа НКО № 30.

Энергичный, дисциплинированный, с достаточной силой воли командир. Пользуется большим авторитетом у подчиненных. По оперативно-тактическим вопросам подготовлен хорошо. Лично достаточно уделяет внимания непосредственной работе в частях, а также подготовке штабов.

Партийно-политическую работу выполняет хорошо и как единомышленник с задачей справляется.

Должности командира корпуса вполне соответствует.

Заслуживает присвоения воинского звания "ГЕНЕРАЛ-МАЙОР'.

Однако представление командующего округом осталось не реализованным, и Л.Г. Петровский убыл на фронт в звании комкора.

В середине июня 1941 года 63-й стрелковый корпус получил задачу в составе 21-й армии, которая была образована на базе Приволжского военного округа, передислоцироваться ближе к границе, на территорию Белорусского военного округа.

Война застала корпус в пути. Только первые его воинские эшелоны успели 21 июня 1941 года прибыть к указанным станциям выгрузки Добруш и Ново-Белица. Все остальные эшелоны были вынуждены вплоть до первых чисел июля выгружаться на различных станциях, не доезжая Гомеля. Противник постоянно наносил бомбовые удары по железнодорожным станциям и отдельным воинским эшелонам.

Неразбериха первых дней войны не обошла стороной и 63-й ск. Многие подразделения и части, выгрузившиеся волею обстоятельств раньше намеченного района, не имели связи с вышестоящими штабами. Отдельные старшие командиры, оказавшиеся здесь несколько раньше, тут же пытались переподчинить их себе с тем, чтобы использовать по своему усмотрению. Путем высылки офицеров связи командирам частей и соединений с большим трудом удалось разыскать отставшие подразделения и указать им районы сосредоточения.

Штаб и командование 63-го стрелкового корпуса после выгрузки на станции Добруш находились в небольшой деревушке восточнее Гомеля. Здесь их и застала война. Свое первое письмо с фронта Л.Г. Петровский написал жене и дочери 24 июня 1941 года:

«Здравствуйте, дорогие мои Надя и Оля!

Крепко-крепко обеих вас целую. Прошло всего несколько дней, хотя и работы много, а все-таки о вас соскучился. Дел в невпроворот, сегодня спал всего три часа, буду ли ночью спать — не знаю...

Очень жалею, что я не среди первых частей, а пока в тылу. Мы все уверены в победе, и каждый из нас горит желанием сражаться за Родину, за вас, наших близких, которых мы защищаем. Погода солнечная — солнце и жарко...

Живите счастливо и хорошо. Ждите меня. Я приеду с победой, и будет нам всем весело...»

Вечером этого же дня штабом корпуса был получен приказ командующего 21-й армией генерал-лейтенанта В.Ф. Герасименко, который гласил:

«...Развернуться на западном берегу ДНЕПРА на фронте ГАДИЛОВИЧИ, РОГАЧЕВ, ЖЛОБИН, СТРЕШИН, сосредотачивая основные усилия на правом фланге, с целью отбросить немецкие войска в случае попытки их переправиться через ДНЕПР. Готовность обороны — 16.00 3 июля 1941 года».

27 июня, в то время когда танковые подразделения противника уже ворвались в Бобруйск, передовые части и подразделения 63-го стрелкового корпуса начали занимать оборону по восточному берегу Днепра. Протяженность полосы обороны корпуса составляла свыше 70 км вместо положенных по боевому уставу 16—24 км. К исходу 28 июня соединения и части корпуса заняли указанный рубеж и приступили к его инженерному оборудованию. Времени на подготовку было не так уж и много.

В первых числах июля к Днепру в полосе обороны 21-й армии вышли пять дивизий противника — 3-я танковая и кавалерийская дивизии 24-го танкового корпуса и три пехотные дивизии 2-й полевой армии. Боевой состав 21-й армии был следующим: 63-й, 66-й и 67-й стрелковые корпуса, а также 75-я стрелковая дивизия.

63-й ск, которым командовал комкор Л.Г. Петровский, занимал оборону в полосе: Гадиловичи, Рогачев, Цупер. В состав корпуса входили 61-я, 117-я и 167-я стрелковые дивизии, 546-й корпусной артиллерийский полк, 318-й гаубичный артиллерийский полк большой мощности, 387-й и 503-й гаубичные артиллерийские полки^{39}.