Подумал он, зевнул слегка, Утер ладонью бороду И лег в сугроб у кабака Посередине города. А рядом — выше крыши! — Его стояли лыжи. В столице бьют колокола, И тянут ротозеи Свои носы из-за угла, Во все глаза глазея: — Ну, великан! Вот это да! — А борода-то, борода! — Взялось у нас откуда Лесное это чудо? А он храпит себе в усы — Далекой пармы вольный сын. Три дня в сугробе он проспал, Не зная, что к столице Все ближе ворог подступал, Мял села колесницей. Нашел его родимый брат По лыжам над оградой. И воевода Пере рад, И войско тоже радо. Бери-ка, Пера, острый меч — Нелегкой будет сеча. Но меч не для таежных плеч, Бревно б ему покрепче! Сомкнулось войско — щит к щиту. Несется колесница, И треск, и грохот на версту, И дымом снег клубится! Она скрипит, она пыхтит, Плюются сверху пушки, А хан в чалме верхом сидит На самой на макушке. На Перу выползла рыча, Его задела осью. Качнулся он. Но проворчал: — Комар так жалит осенью. Управа есть на комаров: Ладонью хлоп — и будь здоров! И он — бревном по колесу! И вылетели спицы, И захромала на весу Злодейка-колесница. А пушки бьют, а хан орет. Снега взметнулись тучею, И поползло опять вперед Чудовище скрипучее. И Перу так на этот раз Ударило по темени, Что искры брызнули из глаз, В глазах — круги и тени! А он ворчит: «У нас вот так Под осень жалят осы, Кто лезет в драку — на кулак И сам наткнется носом. Нам забияки не сродни. А ну-ка, братцы, подмогни!» Бревно просунул меж колес, Плечом уперся крепким, И колесница — под откос! И разлетелась в щепки! Враги попрыгали в овраг, Столпились, как бараны, А из кустов, как белый флаг, Торчит бородка хана.  Мчит воевода на коне, Трубить велит победу: — Позвать охотника ко мне, К царю я с ним поеду! И воеводский рог запел, И войско загудело, И тут наш Пера оробел: «Не так я что-то сделал?» Сверкнули лапти — Перы нет, Лишь на снегу широкий след. С трудом его потом нашли, К царю в палаты привели. Царь перед Перою юлит, Как пред медведем ласка, Чайком попотчевать велит, Ведет беседу ласково: — Проси какую надо За подвиги награду! — Твою награду мне не есть, Куда она годится? Дай кочедык* мне — лапти плесть, Да сеть для ловли птицы. И вот царевы люди Дары несут на блюде. Не прячет Пера хохоток: Ему та сетка — как платок, А золотой кочедычок В его ладони, как стручок. — С тобой, величество, водить Дела, видать, непросто. Уж коли хочешь наградить, Так награждай по росту! И царь от гнева стал шальной: — Шутить ты смеешь надо мной? Велю тебе, посконному, Дать кочедык в сажень длиной Из золота червонного И сеть шелкову в три версты! Теперь, мужик, доволен ты?.. А что охотнику теперь? Дары за пазуху и — в дверь! До дому он бежал бегом От суеты столичной. А царским тем кочедыком Он лапти плел отличные!  ПЕРА И ГРАФ СТРОГАНОВ
У графа лысина, как блин, Глаза — две черных щелки, Утиный нос, бородка — клин, Здесь все ему принадлежит — Как две оладьи — щеки. Деревья, люди, камни, Он свой жестокий суд вершит По всей земле Прикамья. У графа людям не житье — Пинки, кнуты, темницы, Он и во сне кричит: «Мое!» — Про все, что ни приснится. Прослышал он, что у реки У Лупьи за лесами Живут привольно пермяки, Собою правят сами. — Я их в бараний рог скручу, Набью им соли в горло, Я к кандалам их приучу И грызть заставлю гору! Им вольной жизни не прощу И всех в холопов обращу! И он выходит на крыльцо, Рукой бородку трогает, Темнее туч его лицо, Шутить не любит Строганов! Два пистолета на ремне, Две плетки держат руки, Велит: «Тащите-ка ко мне Всех кузнецов с округи!» И приказал такую цепь Сковать — длиннее Камы, Чтоб охватить леса и степь Со всеми пермяками. |
