Ветерок усиливался, порушенный кораблик скрипел, но курс держал; на носу запалили факел для курсового освещения; Бинго не сломал ничего, кроме двух ящиков, на которых попытался улечься для вящего комфорта, и борта, о который треснулся башкой при падении с ящиков... в общем, ночное плавание протекало чинно и спокойно, словно королевский вояж. Торгрим расслабился, добрался наконец до своего тюка, из-под клапана вытащил мусат и набор точильных камней и уселся наводить глянец на иззубренное о голема секирное лезвие. Без точильного круга, конечно, несколько не то, но разве ж до таких тонкостей в этом походе, где вообще все с ног на голову поставлено? Так что обошелся подручными средствами – заправил щербины, восстановил режущую кромку, отполировал полосу заточки. Времени ушло немало, Бинго два раза бегал мимо за добавкой каши, а один раз пришлось швырнуть ему в затылок случившуюся под рукой копченую рыбешку, чтобы прекратил воровато заглядывать в оставшийся после тролля пролом в палубе.

И только с первыми проблесками рассвета подал сиплый и сорванный голос капитан со своего места на руле.

– Прямо по курсу остров, о котором я предупреждал, – говорил он, глядя поверх головы дварфа, но Торгрим нутром почуял, что обращаются к нему, и навострил уши. – Остров мал, может, сотня шагов в поперечнике, и покрыт буйными зарослями. Перехожен он всеми вдоль и поперек, и ничего там не найдено... но я вот все смотрю на эту штуку, которой вы меня подкупили, и вижу, что не обычный это компас. Стрелка его все время в разные стороны указывает, словно на разные цели, а сейчас вот словно прилипла, на остров нацелившись. Я так думаю, что это магический артефакт, указующий на клады.

Торгрим оглянулся на остров, появившийся прямо по курсу. Капитан переложил руль так, чтобы привалить посудинку боком к его бережку. Остров не впечатлял – разве что тремя десятками разномастных деревьев, густо торчащих во все стороны, словно волоса на Бингхамовой макушке.

– Ух ты! – восхитился Бинго немедленно. – Мы в деле!

– О, нет-нет-нет! – Торгрим протестующе замотал головой и руками над нею тоже замесил, для вящей убедительности. – Капитан, поверь опытному: ничего хорошего из этого не получится. Единственный для тебя приемлемый путь – быть тише воды и ниже травы, пока мы на берег не сгрузимся. Вот в другой раз, как без нас будешь, ты поищи свои клады, но с нами это – бороду даю наотрез! – никакой не клад окажется, а толпа кровожадных огров или выгребная яма Стремгода.

– Или магическое проклятие, – добавил Бинго радостно. – Ежели магическая фиговина, то с чего ей указывать на нормальный клад? Скорее уж на источник магии!

– Вот, даже гоблин согласен.

– Гоблин отнюдь не согласен! Гоблин хочет на остров! В буйные заросли хочет гоблин!

– Капитан, гоблин идиот, но ты-то!..

– Я намерен осмотреть остров и надеюсь на клад. – Капитан сурово сдвинул брови. – После вашей прогулки мне чинить корабль придется, ты хоть представляешь, почем это станется? Молись, дварф, чтоб я нашел там полный сундук золота, а на случай магического проклятия у нас как раз магоупорный гоблин имеется.

– Это где, который это? – Бинго всполошенно заозирался. – Эй, это я, что ли? Наотрез несогласный у вас иметься, кормите плохо, возите вяло, сидишь у вас в гостях практически в луже, а это обидным почитается. Я сам по себе, и ежели на острове нас начнут противу ожидания метелить, то каждый сам за себя, а за меня еще дварф, потому как я важен для опчества.

– Капитан, одумайся! – Торгрим схватился за голову. – Пропадешь же, с этим пугалом подрядившись бок о бок...

– Не пугай капитана! Он сам знает, что ему лучше.

– А ты не встревай! Ежели там что-то случится – а мы знаем, что случится! – то без капитана и команды мы даже отчалить от того острова не сумеем.

– Чего ты всегда о плохом думаешь? Иногда ведь может случиться и хорошее.

– Правда?!

– Нет. Ну, то есть еще никогда не случалось, но может же начаться однажды?

– А тебе-то зачем на остров?

– Я не эстет, мне подойдут любые заросли, но к иным берегам капитан не желает приваливать. Опорожниться давно пора, а за борт зад свешивать я опасаюсь – тотчас какой-нибудь хищный крокодайл из вод вынырнет.

– В Серебрянке крокодайлы не водятся, – презрительно известил капитан. – Это дальный южный зверь, да и того, думаю, орки выдумали, чтоб забить баки нашим щукам.

– Хошь поспорить?

– Не спорь, капитан. – Торгрим начертил в воздухе отвращающий знак. – Не буди лихо, пока оно тихо. На такую приманку не то что крокодайл чужеместный – сам ятанский император из реки может выпрыгнуть, даром что ему в открытых водах плескаться с рождения заказано. Пообещайте хоть не нарываться там, на острове, помимо необходимого.

– А ты чего, борода, не пойдешь с нами? Кто меня спасать станет, когда со всех сторон слетятся недоброжелатели?

– Нипочем не пойду и тебе не советую. Коли капитану угодно самому рисковать и людей своих гробить, то это его решение, а мы при исполнении и в посторонние авантюры встревать не обязаны.

– А вдруг там правда клад?

– Пусть лежит или хоть кому достанется, мне-то что? Я не жадный.

– Дело не в жадности. – Бинго обиженно надулся. – Дело в справедливости. Никак нельзя допустить, чтоб клад достался незаслужившему! Я добыл компас, рискуя шкурой, так что моя доля – восемь частей из десяти.

Капитан поперхнулся от такой наглости.

– Одна, если будешь хорошо копать и таскать сундуки на борт.

– Чего-о-о?! Ладно, семь, но только из уважения к твоим сединам.

– Две, если случится биться с защитником клада и это ты возьмешь на себя.

– Две части из десяти? Капитан, да за такую долю я с дварфом лучше соглашусь и на берег не пойду, а по важным надобностям вон под мачтой отмечусь.

– Не мытьем, так катаньем, – возрадовался Торгрим.

– Хорошо, три, но на палубе ты не гадишь и не открываешь более рта до самой вашей высадки.

– Да на такую жертву я и за дюжину частей не подпишусь, ибо немыслимо! Меня ж разорвет от невысказанного, и ошметками всех вас запачкает.

– Ну и не ходи, сиди себе на палубе. Мои парни и сами не промах, тем более что никакой опасности на том острове нету, давно всем ведомо.

– Ну, раз нету, то на половину согласен. Будь благоразумен, капитан, если б не я, ты бы сейчас вез того графа, а может, и Ы-уа, и ни о каких кладах сейчас не задумывался бы.

– И тем был бы счастлив. Три части – мое последнее предложение, и то лишь в том случае, если нежданная опасность все же случится и ты ее от нас отведешь.

– У тебя гномов в родне не было?

– Что, так умело торгуюсь?

– Нет, что-то мне тебя прибить хочется, а охоты с тобою договариваться нет вовсе. Не пойду с вами клад искать! Дварф иногда и прав бывает, мы при важных делах, а в свои игры детские вы уж сами.

Торгрим удивленно задрал бровь.

– Надо же, признал мою правоту!

Бинго бросил в сторону капитана косой взгляд и ухмыльнулся.

– Ежели там опасности нет, то и не найдут они ничего... это ж понятно, гномы уже все попятили, что не охранялось. Ежели докопаются до чего опасного, то авось тут отсидимся. А чтоб ждать было нескучно, – гоблин понизил голос, – пиво найдем в ихних закромах, без присмотра оставленных! И только скажи, что они этого не заслуживают.

– Морадин, укрепи меня!.. Что я тебе говорил про поведение?!

– Чтоб я дураком не был.

– Ну... да. И еще – что брать чужое недопустимо!

– Ты уж что-нибудь одно выбери. Который чужое не возьмет – не дурак ли? Как бы тогда приобреталось новое имущество, чем бы тогда прирастали государства, вот хоть бы и ваше дварфийское?

– А ну отврати свое трепало от дварфийской государственности! Я чужого не возьму, и я не дурак – уж по меньшей мере с тобою в сравнении!

– Да ты как есть сквернавец, безвинного меня побоям подвергающий. Чуть древнейшего из живущих троллей топором не огрел и слово придумал такое, от которого все вокруг сразу в драку лезут! Мой девиз, дварф, и прекрати мне уже свои ценности навязывать.