Он вытащил миску, спрятанную за сухим хворостом, и вынул из своего пакета корки хлеба и утиные кости, от запаха которых Фламбо так и задрожал.

— Ах да, я забыл воды принести, — пробормотал парень, словно разговаривая сам с собой.

— Сейчас я принесу из ручья, — сказал Люк.

Мальчик с недоверием посмотрел на него.

— Ну что ж, принеси, если хочешь, — сказал он наконец.

Когда Люк принес полную миску воды, мальчик поставил ее перед собакой, дал ей вдоволь напиться, а в оставшуюся воду накрошил хлеба.

— Ты хорошо ухаживаешь за своей собакой, — заметил Люк, глядя, как Фламбо с жадностью расправлялся с остатками утки.

— Да нет, не очень, — ответил мальчик и покачал головой. — Это вся его еда за день. Больше я ему ничего принести не смогу. Хорошо еще, что я ухитрился стащить вечером эти кости и незаметно выйти из дому.

— Ты живешь далеко отсюда?

— Это смотря как считать. А ты нездешний?

— Нет, я впервые попал в этот лес.

— Ясно, — с облегчением произнес мальчик.

Слово за слово, они разговорились, и он рассказал Люку свою историю. Фламбо он знает с самого рождения. И они настоящие друзья. Хороший пес, чертовски умный. Никто лучше его не умеет загонять коров в хлев, и свиней он пасет, не дает им разбредаться. Один только у него недостаток, из-за него-то он и попал в беду: Фламбо любит носиться по деревне. Если Фламбо не привязать на ночь, он обязательно убежит с другими собаками, чаще всего с собакой Каботтов, страшной забиякой, которая всегда вовлекала его в какую-нибудь неприятность. Неделю назад они вдвоем забрались в загон Жоржа Луцо и покусали трех овец, да так покусали, что овец пришлось заколоть. Жорж Луцо, само собой, пришел жаловаться и потребовал, чтобы отец пристрелил Фламбо. Так у них здесь было заведено: если собака хоть раз почувствовала вкус крови, она испорчена, и бей не бей, от этих дел ее не отвадишь.

— Отец был очень огорчен, но все же пообещал застрелить Фламбо. И я увидел, что Фламбо все понял. Он дополз до меня на брюхе и, глядя на меня печальными глазами, уткнулся мне головой в ноги. Тогда я решил его спасти. Я спрятал его здесь, потому что сюда никто никогда не приходит. Все уверены, что он сбежал, но я очень волнуюсь. Всякий раз, когда я прихожу на карьер, я боюсь, что его нашли и убили… Ты ведь не дашься им в руки, а, Фламбо? — сказал он, прижимаясь к собаке.

— А что сделали с собакой Каботтов?

— Старик Бастьен ее повесил. И правильно сделал. Потому что она была действительно хуже чумы — полная противоположность моему Фламбо.

— Молодчина! — сказал Люк. — Но не можешь же ты держать здесь собаку всю жизнь?

— Конечно, я это и сам понимаю, и меня это мучает, — сказал мальчик, помрачнев, — его надо отправить куда-нибудь, где нет овец. Но я никак не могу сообразить — куда… Я подумал было о Ролане, моем товарище из Сен- Боне, но его папаша и так держит свору собак для гончей охоты, и я боюсь, он выгонит меня, как только я заговорю с ним о Фламбо. Ой, уже поздно, я должен быть дома к ужину. А тебе куда?

— В Валлон. Автостопом. А потом еще дальше — в Ним.

Это сообщение мальчик выслушал с полным равнодушием. Он лишь сказал, что Валлон находится в пятнадцати километрах отсюда, и заметил, что ночью трудно идти по лесу, можно заблудиться.

— Подумаешь, я переночую здесь, в будке, — небрежно сказал Люк. — Вот только поесть мне нечего.

Мальчик порылся у себя в кармане и вытащил оттуда шоколадку.

— Это все, чем я могу тебя угостить, — сказал он. — Тебе хватит? А завтра ты сообразишь, куда идти?

— Да, мне кажется, надо идти вдоль ручья, — ответил Люк.

— Верно, потом ты попадешь на дорогу… А может, тебе захочется ко мне заглянуть? В таком случае свернешь направо, на вторую просеку, там есть стрелка на Гран-Вилье. Так ты придешь на нашу ферму. А зовут меня Юбер Лаверниа.

— А меня — Люк Малтэ. Жди, я обязательно зайду.

— Договорились, значит, до завтра. И постарайся подружиться с Фламбо.

Юбер в последний раз погладил свою собаку, которая терлась о его ноги, словно желая его задержать, и, насвистывая, побежал вниз по склону. Еще несколько минут до Люка доносился стук его сапог о камни, а потом наступила полная глухая тишина, какая бывает только ночью в лесу, и нарушали ее время от времени лишь крики ночных птиц да скрип надломанной ветки.

Фламбо заснул, положив голову на вытянутые передние лапы. И Люк, съев шоколадку, тоже решил улечься. Но сквозь спальный мешок его так и пронизывала сырость, и он невольно прижимался к Фламбо, чтобы хоть немножко согреться. Собака… Фаянсовая собака, которая щерилась и пугала маленькую Элизу… «Ну нет, хватит вспоминать эту привязчивую девчонку! — пробурчал он вполголоса. — Лучше подумать о Юбере. Вот бойкий паренек! Жаль только, что у него в кармане, кроме этой шоколадки, ничего не оказалось».

Кто это лает? Кто его лизнул? Ну конечно же, это Фламбо! Люк оттолкнул огромную собаку, которая грузно навалилась на него, и вскочил на ноги. Было уже совсем светло, лес оживал, чирикали птички, и вилась мошкара, сквозь кроны дубов проглядывало голубое небо. Он взглянул на часы на руке — семь двадцать… Люк погладил собаку по голове.

— Я просто в отчаянии, что не могу составить тебе компанию, старина Фламбо, но я должен идти. Жди, пока тебе принесут обед, и постарайся поменьше скулить.

Люк сделал короткую зарядку, чтобы окончательно проснуться, и через минуту он уже шагал вдоль ручья. Вскоре он нашел и тот второй ручей, который и вывел его на дорогу. Первая просека, вторая… Люк сбавил шаг и прочел надпись на стрелке: «Гран-Вилье, 2 километра». Метрах в двухстах он увидел лужайку и вскоре оказался под старой раскидистой елью. На опушке стояло несколько дач — это было ясно по цветам в палисадниках, а справа виднелась ферма, к которой он и направился. По двору гуляли куры, у входа в сарай женщина, вся в черном, расчесывала волосы маленькой девочке, а три малышки, круглые, как шарики, с визгом преследовали серую кошку.

— Здесь живет Юбер Лаверниа? — спросил Люк.

Фермерша отложила гребешок, а все детишки собрались вокруг нее.

— Его нет дома. Он пошел на рыбалку с Каримом, они там, на нижнем лугу! — закричали одновременно четыре тоненьких голоска.

— Помолчите, малыши! — приказала фермерша. — А зачем вам нужен мой парень? — спросила она, недоверчиво, с неприязнью разглядывая пришельца.

Люк предосторожности ради объяснил, что они повстречались с Юбером накануне на дороге в Валлон и что он обещал навестить его на ферме, прежде чем продолжит свой путь.

— Подумать только, на дороге в Валлон! — всплеснула руками фермерша. — Вечно он где-то шатается, вместо того чтобы заниматься делом… Да, он на нижнем лугу, как вам уже сказали его сестры, и если вам удастся там его отыскать, то напомните ему, что он должен сходить в Гран-Вилье и принести оттуда две доски. Рыбалка… Рыбалка… У этого бездельника только одно на уме.

Настойчивый гудок машины разом прервал ее сетования. Перед фермой остановился белый грузовичок.

— Булочник… Что-то он не больно-то торопится последнее время! — воскликнула она.

Люк побежал за ней, и глаза его загорелись, когда он увидел поджаристые батоны. Он тут же купил один и, не сходя с места, отломил горбушку.

— А как пройти на нижний луг? — спросил он с набитым ртом.

— По этой вот дороге, ну, погляди, вон туда! — указала девочка, которую причесывали.

Проселочная дорога медленно спускалась, петляя между кустарниками. Солнце палило вовсю. И Люк с облегчением вздохнул, когда дорога, постепенно превратившись в тропинку, углубилась в лес. Он увидел вдали маленькую часовню и почти сразу же вышел на просторную луговину, по которой текла речка. Тщетно попытавшись открыть калитку, Люк в конце концов перелез через изгородь. «Юбер, это я!» — закричал он на бегу. Трава, мягкая, нежная, теплая, вся в желтых цветочках, доходила ему до колен. Хорошее место для рыбалки, ничего не скажешь!