— Ты хочешь сказать, что она была моим ангелом? — я завелся с пол оборота. — Она мой ангел? Но почему ты мне не сказал этого, раз ты все так хорошо понял?
— Ну-ка тихо! — рявкнул Бета. — Ты наседаешь на меня! Мне это не нравится! Слушать надо было ушами, а не задом! Там, в вагончике, знаешь что она сказала? Она сказала: «Жаль, что ты опоздаешь». Все это, безусловно, играет в пользу того, что она ангел, но твой ли? А как же Зло? И потом, против нашей новой знакомой есть много факторов. Сказать что-либо тебе было уже поздновато, она уехала. Теперь тебе остается надеяться, что ты снова ее увидишь когда-нибудь, если это когда-нибудь будет, но ждать слишком долго нам не имеет смысла. Это раз… Ты чувствовал резонанс с ней?
— Нет… — я опустил голову.
— Это два… я не чувствовал в ней спектатора, хотя трижды отправил запрос на него. Это три… И, наконец, я проверил, она принадлежит Господу Богу, а не какому-нибудь создателю, значит она не носитель из академии. За Зло у нас есть больше фактов. НО! Я остановил тебя не за этим. Я говорю о знаке Селены, Тор. Эта вещица всегда значит очень многое и может многое поставить с ног на голову. Это очень сильный знак, так что сбрасывать со счетов нашу юную спасительницу совершенно не стоит и тебе надо быть на чеку, если вдруг мы увидим ее снова. А пока что… сосредоточься на Совершенном Зле. Если ты считаешь, что она твой Ангел… если ты все еще считаешь, что она твой ангел, тебе надо стать к ней ближе, нам необходимо постепенно открывая свои карты открыть ее. И потом, плюс ко всему, есть у меня личные доводы думать, что она не столь проста, как хочет казаться. Завтра утром мы выходим из города на север, в старую церковь. Если выйдем достаточно рано, то к вечеру мы до нее дойдем. А теперь давай возвращаться в Красную Кепочку.
«Ну надо было так влипнуть! Ужасно трудно разобраться в этих его заморочках! Тупит он частенько! Ааах, голова раскалывается!» — это подумал не я, а Бета стоял сейчас передо мной и вроде бы как рот его был закрыт. Но голос в голове все-таки прозвучал.
— Ты что-то сказал? — спросил я у Беты, решив удостовериться в его молчании.
— Я сказал, что нам надо в гостиницу.
— Нет, после этого. Ты после этого ничего не говорил?
— Нет…
«Что еще за ерунда такая? Он что галлюцинирует на нервной почве?» — снова этот голос у меня в голове. Голос, очень сильно похожий на голос моего спектатора, но немного искажен, да и Бета все-таки молчит.
— У тебя что, с головой не все в порядке? — Бета повернулся ко мне и поднял бровь. На его морду упал лунный свет и я увидел воочию новую руну нашего резонанса. Все то же абсолютно черное пятно. Теперь уже у Беты на лбу.
— Во! Это новая руна у тебя во лбу?
— Да… я же тебе говорил, что мы получили по уровню…
«Все-таки он у меня какой-то рассеянный… сказал же, что уровень дали, нет, надо было пропустить мимо ушей! О чем он вообще думает!»
— Слушай, Бета, а о чем ты сейчас думаешь? — вопрос застал Бету врасплох, он немного поежился.
— О том, что у тебя с головой не все в порядке!
«Он что, начал мои мысли читать?! Что за ерунда! Только на втором уровне резонанса? Не может быть — слишком рано! Это кошмар… спокойно Бета, спокойно…»
— Дай угадаю… спокойно, Бета, спокойно? Ну-ка, прохиндей, признавайся, ты ведь все время мои мысли читал?! — до меня вдруг дошло, почему Бета иногда ехидно и таинственно улыбался, когда выпытывал из меня какие-то серьезные темы. Он знал, что я ему отвечу! И издевался, посмеивался…
— Тихо, тихо, Тор… ну не всегда, а только иногда, понимаешь…
— Почему ты мне не сказал, что можешь это делать? Значит, ты все знаешь про прошлое мое, про отношения ко всему!
— Ну да, слышал я про девушек и про то, как ты меня обзывал в сердцах… — Бета не то оправдывался, не то пытался наоборот пойти на меня стеной.
— Так значит, да? Ну а теперь я, получается, твои мысли начал читать, верно? — я состроил злую рожу и сделал шаг в наступление.
«Ну все! Понеслась душа в рай! Интересно, что теперь он делать будет?»
— Что я делать буду? Я скажу тебе, что я делать буду! Я буду читать тебя как книжку! Я все про тебя узнаю! Я ведь тебе доверял, но больше ты меня вокруг пальца не обведешь!
— Ладно, ладно, успокойся!
«Черт! Все, хватит! Надо было ему с самого начала все сказать! Я ведь хотел, ну почему так получилось? Я так раскаиваюсь!»
— Так-то лучше!
— Все, успокоился?
«Фу, вроде бы повелся!..»
— Ах ты! Ты меня еще и на уровне мыслей обманываешь? Собственный спектатор! Только и делает, что обманывает! Как все вокруг, я-то думал, что хотя бы тебе можно верить!
— Слушай, успокойся, я все объясню!
«Черт! Вот ведь лиха беда начало!»
— Ну да, конечно! — с этими словами я резко развернулся и быстрым шагом стал покидать злосчастный мостик. Я едва не перешел на бег, когда мой мозг достиг апогея гнева и ярости. Бета остался позади. Он просто сел — это я видел краем глаза — и помотал понуренной головой. Вскоре, он был уже далеко. Хотя, мог ли я быть в этом уверен? Меня предали. Доверять было некому. Китону? Навряд ли. Этот паренек тоже сам себе на уме. Убит, уничтожен и разодран в клочья! Бета был частью меня, экстракт души, и он только что сильно отдалился от меня.
Что там делают когда бывает плохо? Напиваются до беспамятства? Ну-ка, ну-ка…
После некоторого блуждания по пустым улицам города я таки набрел на гостиницу Красная кепочка и буквально влетел в бар. Я не видел, есть ли кто в нашей комнате или в комнате Зла, но я видел бар. Видел барную стойку, видел напитки и бармена. Усевшись за стойку я увидел еще и целую кучу народа, глумящегося в помещении. В воздухе тяжело повис запах алкоголя, сигарет и пота. Здесь было так громко, что становилось слишком тихо. Пьяный смех, порой ругань, местами радостные возгласы о «герое», что посетил город. От какофонии звуков мозг иногда начинал конфликтовать с получаемой информацией и просто не воспринимал ее.
— Бармен! — заорал я перевозбужденным голосом. — Налей мне чего-нибудь самого пьяного!
— Извините, сэр? — бармен обратил на меня внимание и подошел ко мне. Строгий костюм, ручник, которым он протирал фужер «Маргарита», тонкие усики, на вид лет двадцать, крепкого телосложения.
— Ну, я… мне… — я тут же осекся в своем напоре, но желание попробовать напиться у меня не исчезло. — Налей мне чего-нибудь, а?
— Господин возможно хотел бы принять душ для начала? — бармен окинул меня взглядом. Да, чистотой я сейчас не отличался.
— Высохнет — отвалится… — я потер одно из пятен у меня на жилете.
— Что предпочитаете? — бармен пожал плечами.
— Ааа… — я быстро прошелся взглядом по напиткам на витрине. — Ненеси Хой… бутылку.
— Отличный выбор. Сию минуту!
— О! А я тебя видел там на площади! — На мое плечо упала чья-то рука. Голос ее обладателя был груб и хрипловат, в нос ударил резкий запах перегара. — Это ведь ты спас нас от жука, так? Эй ребята! Идите скорее сюда! Этот малый спас нас от жука! Бармен! Я готов оплатить его заказ! — мужчина сел рядом со мной. Лет сорок, толстый, с длинными масляно-черными волосами, небрит, в дорогих одеждах, один только позолоченный халат чего стоит! — Выпьем же, друг мой!
На нас налетело куча народа, все чего-то говорили, радостно орали, с чем-то поздравляли, наливали мне, чокались, выпивали и снова наливали. После пятой рюмки я мог с уверенностью сказать, что я все еще трезв, но вот после шестой я мог с уверенностью дать по морде тому, кто скажет, что я пьян, а сказать с уверенностью уже ничего не мог. Мог только что-нибудь промычать в ответ на очередной тост «за героя», «за поверженного жука», «за друга всего города» и тому подобное. Мог еще отправить содержимое очередного шота в желудок под всеобщие овации. Точно могу вспомнить, о чем я думал в процессе. Между первой и третьей рюмкой я думал о том, чтобы утопить свою печаль за все произошедшее сегодня. Между третьей и шестой я подумывал о том, что мне надо отбросить все мысли об ангеле, Бете и Китоне. После шестой рюмки я напрочь забыл кто такие Зло и Медвежонок, и с трудом вспоминал свое имя. На восьмой рюмке я вспомнил, что зовут меня Тор и от такой радости выпил еще пару рюмок, глупо улыбаясь тому, что меня тоже назвали героем. И музыка! Музыка! Она так радовала! От нее закладывало уши и становилось хорошо! Где-то в этом промежутке времени мне сунули в рот сигарету и заставили курить, подбадривая громкими возгласами. Потом мне почему-то показалось, что вместе с десятой рюмкой я опустошаю одиннадцатую, хотя в руках я держал только одну. На двенадцатой перед глазами полетело по кадровое кино про пьяниц за стойкой бара «Красная кепочка». И мы танцевали прямо за стойкой, а какая-то девушка прямо на стойке выделывала такое передо мной, задирая свои юбки и подъе. ю… под юбники, что я такое даже в запрещенных журналах академии не видел!
