— Но это же все делается для прикрытия! Я, конечно, не знаю, сколько лет они уже здесь находятся, но, согласитесь, даже вы ничего не знали об этой штаб-квартире!

Евгений Валерьевич недовольно кашлянул, отведя глаза. Что-то ему сильно не нравилось. Уж не знаю, почему.

— Они не такие, как мы, — сказал он наконец. — Мне это не по душе! К тому же, это именно я выбираю будущих игроков, отделяю их от обычных людей. Я предлагаю им Игру и наделяю даром и властью…

Так вот оно что! Старика просто совесть замучила!

— А они предают… Меня же первого и предают, понимаешь? По сути, я им доверяю, оказываю им такую честь — стать игроком, а они?.. Тот паренек, что стоял у дверей, — это ведь мой последний Игрок; В начале этого столетия я лично предложил ему Игру, когда он лежал в больнице. Жизнь паренька висела на волоске. Он перебрал наркоты и чуть не откинул копыта. Он с радостью принял то, что я ему сказал, но уже через месяц после обучения неожиданно исчез из города. И никто его не смог найти, даже Вася со своей новейшей системой слежки. И вот где он обнаружился! А я-то думал!

— И что же вы хотели от человека, который умирал? — удивился я. — Он бы согласился на что угодно, лишь бы ему пообещали бессмертие! Извините, Евгений Валерьевич, но это ваш промах. И нечего винить партизан в том, что они прячутся таким способом. Они спасаются не только от сумеречных, но и от вас, и от Исправителей одновременно. К тому же сейчас партизаны — единственные, кто может нам помочь в начавшейся войне!

— А мне говорили, что ты — единственный, — улыбнулся Евгений Валерьевич.

— Все мы чего-то стоим, — ответил я.

Дверь приоткрылась, и в комнату зашел Акоп. Даже не вошел, а запрыгнул, чуть пригнувшись. Видно, он сильно торопился куда-то.

— Вот ты где! — воскликнул он, увидев меня. — А я тебя по всему Театру ищу1 Ты чего ушел так быстро, мы же уже почти заканчивали?

— Я решил немного развеяться. А потом повстречал старого знакомого, и заговорились.

— Понимаю, — Акоп рассеянно кивнул. — Вы неплохо выглядите, Евгений Валерьевич. Честно признаться, я не ожидал, что вы так скоро восстановитесь!

— Не надо меня списывать, — ответил Евгений Валерьевич, — я еще поживу пару столетий, прежде чем отброшу копыта!

Акоп кивнул, соглашаясь, и облизал губы, не сводя с меня глаз. Определенно хотел мне что-то сказать. Но почему-то не решался. Евгения Валерьевича стеснялся, что ли?

— Виталий, тебя можно на минутку? — наконец спросил он.

— Конечно. — Я поднялся. — Евгений Валерьевич, вы заходите, если что. Знаете, где мой номер?

— Да-да, — закивал старик, — обязательно заскочу. Ты интересный собеседник, Виталий!

— Вы тоже, — ответил я, выходя в коридор вслед за Акопом.

Как только дверь закрылась, Акоп взял меня под локоть и молча повел в мой номер. Мы зашли. Он отпустил меня и сел за стол:

— Мы закончили расшифровку и инициирование твоего дара, — произнес он, — и, так уж получилось, составили историю твоего рода почти за пятьсот лет! Мне кажется, именно я должен тебе рассказать все. Вероника с Сомом и Васей слишком устали, чтобы сейчас вести разговоры. Они пошли отдыхать, ну а я прямиком к тебе.

— И много узнали? — Я присел рядом, чувствуя, как начинает дрожать мой голос. Наконец-то что-то важное! Я узнаю, кто я такой на самом деле!

Акоп вместо ответа выудил неизвестно откуда две бутылки водки и глухо стукнул ими о крышку стола. — Новости не слишком утешительные. Стаканы есть?

— Наверное. — Я поискал стаканы и нашел два. Правда, сначала их надо было хорошенько сполоснуть: после долгого стояния без всякого применения они изрядно покрылись толстым слоем пыли.

Едва я поставил их на стол, Акоп наполнил оба наполовину и залпом осушил свой. Лицо его передернулось, но он занюхал рукавом своей рубашки.

— Мы не смогли инициировать твой дар и узнать, что он вообще из себя представляет! — сказал он наконец, громко выдохнув.

Я тоже взял стакан, но пить не торопился. Хотел услышать все на трезвую голову.

— Единственное, что удалось найти, так это корни твоего дара. Откуда он взялся.

— Ну и?

— Ты пей. — Акоп толкнул мой кулак с зажатым стаканом.

Я выпил и тотчас полез в холодильник за закуской. Из глаз брызнули слезы. Ничего себе водка! Такой одной бутылки мне хватит, чтобы отправиться на тот свет! Чистый спирт!

— Отлично. — Акоп вновь наполнил стаканы. — Дар заложил в тебя или сам Создатель Зари, или кто-то из его помощников. Еще в тысяча четырехсотых годах кто-то неизвестный похитил одного из твоих предков. Причем похищение сопровождалось так называемыми "святыми огнями", бешеным ветром, свечением откуда-то с неба. Потом этого предка обнаружили в совсем другом месте, километрах в пятистах от дома. Он ничего не помнил до того момента, пока не встретил… — Акоп вновь выпил. На его глазах тоже выступили слезы. Второй раз занюхивать он не стал. Схватил со стола хлеб и принялся жевать. — Он карлика встретил! Того самого, который потом появлялся все поколения, вплоть до Второй Мировой. Карлик научил твоего предка каким-то знаниям и никогда не отходил от него. Затем карлик перешел на "службу", если можно так сказать, к сыновьям твоего предка, потом к внукам. И так он был с ними постоянно. Словно хранитель.

— А куда он делся после войны?

— Кто знает… может, убили его. Не в этом суть. Главное, что в тебе заложено что-то, что в корне может пере-

вернуть весь мир. В этом я не сомневаюсь. Вот только успеешь ли ты?

Я выпил. Во второй раз водка пошла легче, через пару минут ударив в голову. Сразу стало немного легче осознавать, что происходит. Наверное, Акоп специально спаивает меня, чтобы я не принимал все им сказанное очень близко к сердцу. Или, наоборот, напивается сам, потому что понял, что войну с сумеречными мы можем проиграть.

— Хорошо? — вопросил Акоп, наполняя стаканы в третий раз.

— Хорошо… — Я откинулся на стуле, вяло пережевывая хлеб. — Ты хочешь сказать, что дар мой открыть не удастся. Или не так скоро, как хотелось бы. Значит, сумеречные успеют захватить весь мир?

— Все верно! — кивнул Акоп, — Теперь ты пей первым. Глядя за тем, как я опустошаю стакан, он продолжил:

— Но ты не думай, что все на этом потеряно. Еще до того, как пришли вы, мы разрабатывали планы по предотвращению вторжения сумеречных на Юг России. В наших руках много полезной информации, и если хорошенько всем подумать, то можно найти что-нибудь слабое в их действиях.

Мне стало совсем легко. Голову уже качало из стороны в сторону, а перед глазами все начинало понемногу раздваиваться. Акоп стал несколько размытым.

— И все уже знают, что супермена из меня сделать не удастся?

— Почти все, кто должен знать. Вася ушел немного раньше и поэтому не попал к началу, если можно так выразиться, конца.

— Вася? — Я небрежно откинулся на спинку стула, заложив одну руку за спину, и сощурил один глаз. — Расскажи мне о Васе. Кто он такой был?

— Вопрос не понял, — отреагировал Акоп, разливая остаток. Или он очень хорошо притворялся, или был закоренелым алкашом, что не позволяло ему пьянеть даже от целой бутылки. Меня лично от такого количества водки уже начинало развозить. А ему пока хоть бы что, только глаза немного окосели.

— Ну, он же… этот… поток информации вроде. Вот я и хочу узнать, как это у него получается — быть… ничем?

— Он не ничто, — пожал плечами Акоп, указательным пальцем пододвигая ко мне стакан, — он информация самого себя. Понимаешь, Виталька, тут такая штука… Вася не просто что-то похожее на струю плазмы, летающую по воздуху. Он есть информационное строение самого себя. То есть, даже став потоком информации, он содержит в себе информацию о самом себе.

Свою память, свою родословную, строение своего тела и так далее. Он похож на… ну, скажем, если бы твой мозг представлял собой часть воздуха. Только определенную часть, которая может мыслить и двигаться, а потом, при определенной температуре и каких-нибудь химических операциях, воздух обретает форму, но память и мысли в нем сохраняются… Ты что-нибудь понял из моей болтовни?