— Но так же нечестно! — выпалила разобиженная Маванви.

Ведь в легендах чем слабее герой, тем больше шансов у него одержать победу. Следуя такой логике, если его привезут на поле брани в инвалидной коляске, то злодей на коленях должен вымаливать пощаду, ибо участь его ждет незавидная. Так почему же все пошло наперекосяк?

— Вот именно! — подхватил Фрэнсис, дико озираясь по сторонам. — Поединок велся без правил! С разным оружием! Найджел, ты-то чего молчишь! Скажи им!

Обычно Найджел наслаждался драками, поскольку всегда есть шанс предложить свои услуги побежденному, когда тот потащит победителя в суд за нанесение тяжких телесных повреждений. Но даже он казался потерянным.

— В Кодексе ничего об этом не сказано. Похоже, его сиятельство просто не допускал такой возможности, вот и не стал уточнять.

Все это время мистер Томпсон выжидал, покуда охладятся чувства. Надо признать, что он все же рассчитывал услышать поздравления, хоть бы словечко, но так и не дождавшись, поспешил вступить в свои права.

— В качестве нового Мастера, — он выделил интонацией свой статус, — я отменяю Кодекс. К чертям ваши феодальные статуты. Я присягал на верность только себе, и никогда не нарушу той клятвы. Поэтому я стану лучшим вампиром, чем ты и твой братец вместе взятые, — обратился он к Марсдену, но тот уже ничего не слышал.

— Но если ты отменяешь все законы, — Рэкласт поднял меч, — то с какой стати вампирам вообще признавать тебя Мастером? Ммм?

Мистер Томпсон поскреб подбородок.

— Дай подумать. Потому что именно я первым скажу, что больше им не нужно поститься в декабре? Потому что я отпущу их на охоту прямо сейчас?

— Но никто… — начал Рэкласт и осекся.

Ряды вампиров зашевелились. Немертвые внимали каждому слову Мастера, и счастливые улыбки растекались по их осунувшимся, зеленоватым лицам. Мгновение — и они преклонят колени перед новым господином, а затем уже бросятся на смертных, или на тех отступников, на которых он укажет. Жадно подрагивали клыки. Вздувались мышцы. От официального окончания поста вампиров отделяли всего-то двое суток, но сейчас, когда появилась возможность сразу же утолить Голод, этот отрезок времени показался им длиннее вечности.

— Что ж, по эпохе и нечисть, — скривился Рэкласт. — Но прежде ты сразишься со мной!

— Нет, сначала со мной!

Новый Мастер обернулся. Чего-чего, а этого он точно не ожидал.

Обняв жену после разлуки, Уолтер дал волю чувствам. Хотелось целовать ее руки, такие мягкие и пухлые, словно младенец, которого она носила, успел поделиться с ней своей нежностью. Хотелось любоваться веснушками у нее на веках. Но больше всего, больше всего ему хотелось тотчас же увести ее прочь, пока дело не приняло серьезный оборот.

Что им до вампирских распрей? Нежить сама разберется. А их дело — маленькое, они и в сторонке постоят. Да, именно — по другую сторону Темзы, оттуда приятнее наблюдать за конфликтом. А о его результатах все равно станет известно.

Из утренних газет.

Таких мыслей набилось в голову видимо-невидимо, и нельзя сказать, что они были неприятны. Нежно и ласково они касались его воспаленного сознания, нашептывали слова успокоения — не виноват, не при чем, само рассосется как-нибудь. Становилось уютно и покойно. Расслаблялся мозг, настолько, что можно было им вообще не пользоваться. Уолтер поймал себя на том, что уже отступает назад, но тут до него донесся голос Томпсона, напоследок решившего прочесть вампиру мораль. Сколько раз он сам выслушивал подобное и разве что вяло возмущался, поскольку успел поверить, что Томпсон знает, какова жизнь на самом деле. И если сейчас поджать хвост и убраться восвояси, велик шанс, что именно такой она и станет. Уж Томпсон постарается.

С другой стороны, есть Берта! Вот у кого обширный опыт в борьбе со злодеями. Что ей стоит проучить негодяя?

На вампиршу уже посматривала Гизела.

— Ну что? — тревожно спросила она.

Широко расставив ноги, помрачневшая Берта следила за поединком. Она вздрогнула, когда упал лорд Марсден, но с места не сошла.

— Жду, когда закончатся их склоки и начнется моя война.

— И когда же?

— Приблизительно… сейчас.

Берта была настроена решительно, да и тот, второй лорд, успел подобрать меч. Вдвоем точно его одолеют. Уолтер хотел похлопать жену по плечу — теперь-то все будет хорошо, — как вдруг заметил, что она мелко дрожит и во все глаза смотрит на Мастера, точнее, на высохший остов, который от него остался.

— Он спас мне жизнь, — шептала она. — Я попросила, и он… он все для меня сделал. Он мой рыцарь…

Ночь стала еще гуще и взорвалась алыми всполохами. Накатило забытье, но иного рода. На какой-то миг Уолтер отправил инстинкт самосохранения в дальний угол и позволил телу вытворять все, что ему хотелось.

А хотелось ему убить Томпсона. Прямо сейчас.

— Правда? Ну так долг платежом красен!

Безотчетно он вытащил револьвер, направил на вампира и выстрелил бы — промахнувшись, разумеется, уж слишком сильно трясся, — но вовремя успел остановиться. Нет, не так. Не в спину. Это будет все равно, что выгравировать слова Томпсона на скрижалях. Придется по-честному.

— Нет, сначала со мной! — выкрикнул он, опасаясь, что Рэкласт первым ангажирует негодяя.

— Уолтер, стой! — всполошилась Эвике, хватая его за локоть, но разъяренного супруга было не удержать.

— Ричард Томпсон, я вызываю тебя на поединок! На основании того, что ты проходимец и подлец, — добавил он с наслаждением.

Притихшие вампиры смотрели на него, как гончие на лису, которые в прыжке выхватила у охотника хлыст и как следует вытянула того по спине. Уолтер еще крепче схватился за револьвер, ожидая, что в любой момент на него бросится вся стая, но вампиры начали медленно отступать. Их маневр озадачил и мистера Томпсона.

— Ну? — топнул он нетерпеливо. — Почему вы его не атакуете?

— Как можно, Мастер? — подал голос Найджел. — Смертный нанес вам личное оскорбление! Вам его и карать.

— Что за черт? — искренне удивился мистер Томпсон. — Опять какие-то правила? Я же их все упразднил!

— Это не правила, это как в школе.

—  Как в школе?

— Именно, Мастер! Если кто-то из однокашников оскорбит вас, нигде не прописано, что вы обязаны с ним драться. Вот только в противном случае остальные ребята сочтут, что вы… сдрейфили.

Все это он протарахтел с подобострастной улыбочкой, сложив перед собой руки и часто кланяясь новому господину. Отмену Кодекса Найджел счел личным оскорблением, а уж по части мстительности он напоминал кота. Не того, который в ответ на пинок расцарапает вам ногу, а того, который отныне и вовек будет справлять нужду исключительно в ваши ботинки. Всяк знал — если кому случилось перейти дорогу Найджелу, лучше сразу выкопать себе могилу, чтобы тот сплясал на ней и успокоился.

Совладав с раздражением, новый Мастер достал свою глиняную трубку и неторопливо ее раскурил.

— Женушка тебя науськала? Отомстить за своего… гм… близкого приятеля? Тебе ведь известно, что они вместе денек скоротали?

И без подсказки Уолтер успел догадаться. От Эвике за милю разило мужским одеколоном, таким тяжелым и терпким, что его явно смешали на заказ, чтобы скрыть запах мертвой плоти.

— Все он врет! — взвизгнула миссис Стивенс. — Уолтер! Ну послушай же! Да не было ничего!

— Если он твоей крови не отведал, голубушка, то наверняка ты от него как-то иначе откупилась, — по-свойски подмигнул ей Томпсон, и обе вампирши, обнимавшие Эвике, едва удержались, чтобы не кинуться на обидчика.

— Я своей жене доверяю, — не дрогнув, сказал мужчина.

Все силы он сосредоточил на том, чтобы не выстрелить без предупреждения. Надо сражаться по правилам.

Черт, как же трудно.

— Ну-ну, — мистер Томпсон сменил тон. — А не жаль ее? Что с ней будет, когда я тебя вот прямо здесь по гравию размажу? Тоже мне, герой выискался.

— Вот именно. Вам-то какой резон с ним драться? — покачал головой Рэкласт, тем не менее, покидая импровизированную арену.