— А тот тоже был вампиром? Вы его убили, потому что он надо мною измывался?

Фанни ощупал грудь. Порезы затянулись, кроме тех, что были сделаны серебряным ножом. Они алели по-прежнему.

— Нет, за браконьерство.

— Получается, вампирам можно… вот так?

Марсден пробормотал что-то насчет тех, кто сует пальцы в соусницу, а после вытирает пятерню о скатерть. Кто же станет водиться с такими неряхами?.. Но вообще да, можно.

Фанни слушал внимательно.

— Дайте мне выходной, милорд, — попросил он.

Охнув от такого нахальства, лорд Марсден покосился на леди Аркрайт — вот она, молодежь!

— Выходной? — переспросила дама. — Если я не ошибаюсь, тебя только что взяли в услужение! Это уже наглость, молодой человек — и умереть не успели, а сразу выходной!

Прикинув, сколько времени потребуется, чтобы добраться до дома мистера N. и сотворить с ним все то же самое, только в ускоренном темпе, Фанни взмолился:

— Я быстро обернусь, полчаса всего лишь! Хотите, побожусь?

Оба вампира рефлекторно замотали головами.

— Не хотим.

— И тебе не советуем.

— Ну, иди, раз невтерпеж, — смилостивился лорд Марсден. — Задержишься — бифштекс из тебя сделаю и портером запью.

Как только хозяин сообщил Фанни его новый адрес, юноша выскочил из проклятого дома и понесся по улице, почти не касаясь земли.

…По старой памяти, службу он начал с обмана.

Через порог Дарквуд Холла новый секретарь перевалился только минут за пять до рассвета. Рубашка, жилет и кюлоты были заляпаны кровью и землей, чулки сползли, одного башмака не хватало. Иными словами, зрелище он являл нелицеприятное. Хозяин, поджидавший его в фойе, присвистнул, долго и переливчато.

— Стало быть, полчасика? — уточнил вампир, подходя вплотную и уже занося руку.

— Завтра, милорд, — только и сумел попросить Фанни.

Он устал до одури, до оцепенения, и не сразу сообразил, зачем хозяин настойчиво трясет рукой у его лица.

— Кусай, — приказал вампир. — Только ты того, грязь с клыков сотри, а то я заразу от тебя подхвачу. Да шучу, шучу! Пей давай! Ведь прямо тут окочуришься, мне потом пепел из ковра вытрясать. Вот, то-то же, — ухмыльнулся Мастер, когда новообращенный прижался ртом к его запястью, — я о тебе позаботиться сумею. Со мной не пропадешь.

Украдкой, каким-то вороватым движением, он погладил юношу по голове. А тот пил, вслушиваясь в шум крови, который почему казался похожим на шум дождя.

…Положив руки на флорариум, Фанни давил на стекло пока оно не треснуло, наполнив ладони острым крошевом. Отряхнувшись, посмотрел на орхидеи. Цветы жадно глотали воздух.

27 декабря 188* года

Тем временем слухи о кровососах расползлись по Лондону. Уж очень красочно анонимный автор статьи расписал найденный труп, не упустил ни одной детали, включая и части тела, развешанные на фонарных столбах, а так же алые брызги на окнах третьего этажа. В заключение газетчик выразил надежду, что у читателей застыла в жилах кровь.

Пока еще есть, чему стыть.

Последствий у сей статьи было множество. Кто-то достал с антресолей пылившиеся там воротнички с шипами: лет двадцать тому назад в городе орудовали банды душителей, а с помощью таких приспособлений горожане надеялись обезопасить свои шеи от коварной петли. Против вампиров тоже сгодятся, особенно если окропить шипы святой водой.

В этом сезоне уже не ананас, но крупная головка чеснока стала главным украшением праздничного стола.

Лондонцы сметали с прилавков серебряные безделушки, а церкви, обычно настолько пустые, что впору было сносить их за ненадобностью, зашатались от наплыва прихожан.

В связи с наметившимися тенденциями, в «Панче» появилась карикатура, изображавшая ювелира и священника в сутане. Вооружившись двузубой вилкой, они гнались за уличной девицей. «Ищи, кому выгодно» гласила подпись.

Обеспокоенная общественность хлынула и в Скотланд-Ярд, но блюстители порядка наотрез отказались связывать произошедшее с вампирами. Вот ведь ересь какая! Вы хоть вдумайтесь в свои слова! Одно дело — убийство на бытовой почве, и совсем другое — нападение, совершенное мифическим существом! А дальше что прикажете делать? Объявлять лепреконов фальшивомонетчиками? Штрафовать домовых за незаконное вторжение в амбар? Сажать баньши за нарушение общественного покоя после 11ти вечера? Все таки уголовный кодекс — это не сборник сказок и потешек! Не в бирюльки играем, господа!

Еще раз прикрикнув на ходоков, старший инспектор Скотланд-Ярда выдворил их из кабинета и, утерев лоб, настрочил записку в Дарквуд-Холл со строжайшим наказом принять меры. Подумав, дописал благодарность за контроль над поголовьем бродяг.

Уверившись в бездействии властей, граждане сунулись в «Британское Ламиеологическое Общество,» чем изрядно обрадовали ученых мужей. Прежде общественность не проявляла интереса к их деятельности. Разве что гувернантки приглашали их прочесть лекцию разбушевавшейся ребятне во время тихого часа. Действовало безотказно. Дети засыпали на бегу. Согнав посетителей в лекционный зал, доктор Элдритч разразился двухчасовой лекцией об исторических предпосылках вампирского фольклора. Вскоре даже работники швейных фабрик, день-деньской мотавшие нитку на бобины, заерзали на месте. Но когда на робкий вопрос о том, как правильно пользоваться осиновым колом, доктор Элдритч предложил обсудить трансцендентную форму его бытия, обезумевшая от скуки толпа ринулась к дверям. К счастью, в фойе им повстречался вежливый, понимающий джентльмен. Сочувственно кивая, он выслушал их и пообещал препроводить к главному консультанту по вампирам.

И вот в гостиной Уотлера, обычно такой тихой и уютной, было не протолкнуться. Со стороны могло показаться, что здесь заседает тайная антиправительственная партия, ну или по крайней мере собрался клуб охотников и рыболовов… Хотя последнее было в определенной мере правдой. Мужчины толпились, шумели, выкрикивали что-то, пытаясь быть услышанными, и в целом создавалось впечатление, что их значительно больше, чем было на самом деле.

Сам радушный хозяин притулился к камину и с понурым видом разглядывал и гостей, и Генри Томпсона, устроившего ему вечеринку-сюрприз, и особенно апельсины на елке. Их количество с каждой минутой уменьшалось. Ковер уже топорщился от апельсиновых корок, которые предусмотрительные гости запихивали под него, дабы не раздражать хозяев неприглядным зрелищем объедков. В стеклянную же чашу, которую миссис Стивенс принесла специально для этих целей, они стряхивали пепел дешевых папирос. Уолтеру подумалось, что этим вечером жена его порешит. Может, позвать ее прямо сейчас? Пусть лучше на них отыграется. Но Эвике возилась на кухне — полировала скульптуру перед завтрашней выставкой. Поддержки от нее ждать не приходилось.

Уолтер вздохнул украдкой. Речь про вампиров он действительно произнес, но какую-то невнятную, без огонька. От вопросов про свои приключения в Трансильвании тоже уклонился. Тем не менее, Генри рассыпался в похвалах, а гости вяло поаплодировали и вернулись к более насущным делам.

— Вы только посмотрите на это, — произнес один из них — совсем еще молодой человек, пылом и экспрессией напоминающий студента на очередной забастовке. — Кровопийцы лютуют! Опасность грозит каждому! Неужели мы ничего не предпримем?!

— Но что мы можем?

Посыпались Дельные Предложения:

— Комендантский час! Никто не должен покидать дом после заката.

— Главное, листовки напечатать, и побольше!

— Нет, устроить облаву на этих тварей…

— Пробраться в их логово днем и всех перебить…

— Мы должны объединиться!

Неряшливо одетый мужчина с густой щетиной на щеках покачал головой.

— Облава-то дело хорошее, но вот в ихнее логово я не сунусь. Нашли дурака! Дома, как говорится, и стены помогают. В прямом смысле слова, — он подхватил апельсин и недвусмысленно раздавил его между ладонями. — Небось, у них по всюду ловушки понапиханы.