Лорд Рэкласт заиграл желваками, но сумел изобразить улыбку, хоть и натянутую.

— Это цитата, — на всякий случай пояснила вампирша. — Ничего личного.

— У тебя феноменальная память, Джиджи, — похвалил Мастер.

— Вовсе нет, но если проверишь полсотни диктантов, и не такое запомнишь. Отрывок был из «Смерти Артура». Классический текст.

— Я так и понял. Но как ты догадалась?

— Когда мы предавались жгучей и сладострастной любви, — начала мисс Пинкетт, которой повезло узнать о таком роде отношений из бульварных романов, а не от матери или хотя бы соседки, — я нащупала у вас шрам на животе. Такой же и на спине. А после подумала, какое оружие могло их оставить.

— И какое? — вмешалась леди Маргарет.

Для успокоения нервов она обрывала подвески с шатлена, и с тихим звоном те падали на гравийную дорожку.

Прикрыв глаза, как пифия, изрекающая пророчество, мисс Пинкетт продекламировала:

—  Король Артур достал сэра Мордреда из-под щита и пронзил его насквозь острием своего копья. Но, почуяв смертельную рану, из последних сил рванулся сэр Мордред вперед, так что по самое кольцо рукояти вошло в его тело копье короля Артура, и при этом, держа меч обеими руками, ударил он отца своего короля Артура сбоку по голове, и рассек меч преграду шлема и черепную кость. И тогда рухнул сэр Мордред наземь мертвый.

Воцарилось потрясенное молчание.

— Почти мертвый, — поправил лорд Рэкласт.

— А потом? — вырвалось у миледи.

…а потом он почувствовал небывалую легкость. Он был рожден нанести этот удар, и он его нанес. Отныне он ничего никому не должен. Он выполнил свое предназначение, хотя никто и не узнает, какой ценой и кого потерял по дороге.

Так стало легко, как будто из него разом выкачали весь смысл и осталась только оболочка, но и она скоро канет в небытие. Вот в ставшую бесполезной оболочку хлынула боль, как морская вода в пробоину корабля, и он потерял сознание, не заметив даже, как в этой всеобъемлющей боли потонули два укола в запястье.

— Мордред!

«Не врали чернорясые, есть ад,» подумалось сэру Мордреду. А для предателей там заготовлен особый круг.

— Мооордрееед! Вставай, бездельник, это так ты тетку встречаешь? Где твоя галантность, отгул взяла?

Он решил, что если никак не реагировать, затея утратит для дьявола новизну, и он пришлет на замену другое чудовище. Да хоть мантикору верхом на василиске! Только б не родную тетку. Но нервная система оказалась не в ладах с рассудком. Рыцарь вздрогнул.

— Ага, я же вижу, что притворяешься. Олух, невежа, так еще и симулянт. Знаешь, в этот момент ты просто жалок!

Видение не угомонилось. Более того, настойчиво постучало по его шлему. Сэр Мордред приоткрыл глаза. Тьма повисла над Каммланским полем, где сегодня схлестнулись два воинства — его собственное и его отца, короля Артура. Но видел он хорошо. Даже слишком. Перед ним маячило вечно недовольное лицо тетушки Морганы. Губы она поджала так сильно, словно пыталась чмокнуть себя в кончик носа.

Очень хотелось опустить забрало.

— Ну? Чего разнежился, как тля на солнышке?

— Так умираю, тетушка, — вежливо ответствовал сэр Мордред. — От массивного внутреннего кровотечения. И повреждений, не совместимых с жизнью, — прибавил он с надеждой.

— Тю-тю-тю, — передразнила Моргана. — А не слишком ли ты много болтаешь, для покойника-то?

— У меня шок.

— Это у меня шок! Потому что племянники такие бестолочи. Что ты, что эта орясина Агравейн. Вот уж кто будет «рад» тебя видеть. Рад — это в кавычках, если что. Если ты сразу не понял, что тут ирония.

Ее слова подкинули его в воздух.

— Агравейн? Ведь он мертв!

— Так же мертв, как и ты. Вернее, вы оба мертвы. Крепко так мертвы, без дураков. Теперь вы вампиры, мальчик мой, а я — ваша создательница, — тетушка подбоченилась. — Кстати, я и мысли ваши читать могу. Попробуйте пошушукайтесь за моей спиной! Не выйдет!

— Но я не могу быть нежитью! — взмолился он. — Я благородный рыцарь!

— Из уст отцеубийцы, — проговорила тетушка, — эта реплика звучит по меньшей мере странно…

Ничего из этого вампиры не услышали.

— …и молвила Фея Моргана: доблестный сэр, отныне вы и брат ваш сэр Агравейн станете созданиями ночи, ибо, воистину, не найдется на всем свете рыцарей, подобных вам. Вместе мы будем нести людям погибель и творить великие бедствия. И огляделся сэр Мордред и увидел, что вышли на поле лихие воры и обирают павших в бою рыцарей. А кто еще вовсе не испустил дух, они того добивают, ради богатых доспехов и украшений. И вспомнил тогда сэр Мордред, что не ел он с самого утра…

— Вы убили своего отца! — леди Маргарет прервала его выспреннюю речь.

— И такому негодяю я дала подержать Чарли-Второго! — схватилась за сердце леди Рутлесс, заводчица пауков. — То-то он хромает с прошлой ночи.

— Как мерзко!

— Раз отца не пожалел, пауку запросто лапку оторвет!

— Не убил, а поспособствовал преждевременному выходу на пенсию, — со вздохом пояснил лорд Рэкласт, он же сэр Мордред. — Любой школяр ответит, что король Артур уплыл на остров Авалон, где пребывает по сей день. Другое дело, что моя тетушка уплыла вслед за ним. Не бросать же родню.

— Но, согласно легендам, он должен вернуться? — уточнила мисс Пинкетт.

Такие сведения разнообразят уроки словесности., решила она. Надо у него автограф попросить. Пусть распишется на каждом диктанте — то-то девочки обрадуются!

— Разумеется. Вернется, как только в Англии возникнет великая нужда… Ну или когда избегать Моргану на острове со сравнительно небольшой площадью станет совсем невмоготу.

— В таком случае, как зовут моего мужа? — потребовала миледи. — Раз у нас ночь великих разоблачений.

— Сэр Агравейн, сын королевы Моргаузы и короля Лота, правителя Лотиана и Оркнейских Островов, — отрапортовал Рэкласт. — Мы с ним братья по матушке.

Послышалось шушуканье. Приятно, конечно, когда твоим создателем оказывается личность насквозь легендарная, но с другой стороны…

— Я вышла замуж… за шотландца?! — воскликнула леди Маргарет, разрывая золотые звенья цепочки, на которой уже не осталось подвесок.

— В те времена мы еще не обозначали себя так.

— Сразу следовало догадаться! Его бешеный нрав и невоздержанность — все оттуда! И скупость, опять же! Буквально месяц назад попросила у него двадцать тысяч гиней, чтобы не с пустыми руками в пассаж ехать. Так не дал.

Пока Мастер зачитывал обзорную лекцию по мифологии Британских Островов, Эйдан хранил молчание, почесывая макушку. Но как только разговор свернул в привычную колею, коснувшись межэтнических прений, юноша поспешил вмешаться.

— Вы не ирландец? — вплотную подступил он к Рэкласту.

— Полагаю, что по нынешним меркам я скорее тяну на англичанина. Но опять же, в те дни…

— Так какого рожна вы приперлись в мою страну?!

— Тетушка предоставила нам выбор, и я выбрал Ирландию. На Англию я уже смотреть не мог, — Мастер поморщился. — Не люблю всю эту вашу чопорность.

Вампиры осуждающе фыркнули.

— Значит, вы все врали! — кипятился Эйдан, сжимая и разжимая кулаки. — Я-то думал, вы за нас!

— За кого — за вас?

— За фениев! И против угнетателей!

Рэкласт положил ему руку на плечо, но юный вампир стряхнул ее и оскалился. Табита и Доркас подкрались поближе, готовые растащить их по сторонам. Рэкласт лишь печально покачал головой.

— Эйдан, когда ты в последний раз пил ирландскую кровь?

Буйный юноша подпрыгнул.

— Да как вы смеете спрашивать? Я своих не трогаю! Только лендлордов, которым что лес вырубить, что волшебный курган снести — все едино! Только поганых англичан!

— Другими словами, в твоих венах ирландской крови не осталось. Только английская.

— Что? Но… как?

Растрепанный после драки и посиневший от бешенства, Эйдан переводил взгляд с одного лица на другое, но соплеменницы смущенно потупились. Небось, давно догадывались про обман. Все они тут заодно.