"Полевые командиры", согласно вашим инструкциям, в течение нескольких месяцев регулярно будут поодиночке вызывать боевиков на определенные точки в городе, проверяя их. Таким образом, очередная "тревога" не вызовет особых подозрений.

А теперь обратим внимание еще на один крайне важный вопрос: о времени выступления. Его особая важность исходит из той аксиомы, что одной из главных предпосылок успеха любого восстания является синхронность выступления всех отрядов. Многие восстания потерпели неудачу именно потому, что повстанческие отряды выступали в разных частях города или территории с разницей в несколько часов. Естественно, они были разгромлены по частям. Пример: атака офицерского училища в Ревеле, которая потерпела поражение вследствие того, что группа, назначенная для атаки верхнего этажа здания училища, немного, всего на одну-две минуты, опоздала в сравнении с группой, атаковавшей нижний этаж того же здания.

Воспримите мои слова как приказ: если, в силу каких-либо причин, в последнюю минуту становится ясным, что добиться синхронности не удастся, вам следует, не задумываясь ни на минуту, отменить операцию и перенести ее на другое время.

Временем суток, в которое предпочтительнее начинать вооруженное восстание, конечно, является вторая половина ночи. Однако это не является универсальным правилом. Восстание вполне может начаться и днем. В вопросе о выборе времени следует исходить из условий конкретной территории.

Обратите внимание также и на следующее: непосредственным сигналом начала вооруженного восстания должное являться только время, конкретный час и минута. Впрочем, данный вопрос для вас не особенно актуален. На нашей земле, по моим предварительным наброскам, время выступления будет определено централизованно для всех.

Ни в коем случае нельзя устанавливать в качестве сигнала для начала восстания какой-либо звуковой или световой знак, а также телефонный звонок. История убедительно доказала, что это может закончиться трагически. Пример?

— Восстание в Шанхае осенью 1926 года.

— Верно, Двенадцатый… Вы помните, мы раскладывали его на составные части и затем вновь собирали, как двигатель автомобиля. Вступление боевой организации должно было начаться по сигналу, каковым был назначен выстрел канонерки. Производство же выстрела было поставлено в зависимость от сигнальной ракеты. Выстрел произведен не был, так как канонерка этой самой ракеты не заметила.

— Кстати, они ничему так и не научились. Во втором восстании выступление произошло только в южной части города. Дружинники северной части выстрелов канонерки не слышали и никакого участия в восстании не приняли.

— Верно. Но вы-то умнее, я надеюсь…

21.08.2009. Краина, г. Кировогорск. ул. К. Маркса. 21:12

— Итак. Лева. Ты находишься на складе с семнадцати ноль-ноль. Приводишь там все в порядок, ждешь нас. Мы, конечно, вчера все приготовили, но, на всякий случай, еще раз внимательно все осмотри. Как я уже говорил, выдашь оружие рымскому отряду и "Сцилле". Там ты и остаешься всю ночь вплоть до моего особого распоряжения.

— Яволь, мой фюрер! — весельчак отсалютовал Денису.

— Хватит! — крикнул командир так, что Червонец даже убрал ногу со столика и уселся поприличнее. — Вы что, не понимаете, что мы в одном шаге он успеха! Не до шуток! Посерьезнее. Отвечать четко. Шутки шутить потом будем…

Парни, потупившись, молчали.

— Дальше… — Денис уткнулся в бумаги. — Мы с вами, — он посмотрел на Червонца с Кошаком, — с самого утра на всякий случай "попасем" троих боевиков, по поводу которых ты, Толик, сомневаешься. Знаю, таких у тебя пятеро, он нас-то только трое. Так что я утверждаю твое предложение. Тем более что никаких более срочных дел не имеется. У меня, правда, встреча с командиром рымчан в одиннадцать…

— С десантниками точно вопрос решен? — спросил Кошак.

— Учитель заверил меня, что да. Оперативные группы "Сцилла-2" и "Харибда-2" сформированы. Задачи им поставлены. С ними я работу закончил. Далее… Мы втроем выдаем оружие. Кошак: ты — на входе. Контролируешь ситуацию и организуешь допуск боевиков во внутрь по минутам.

— Есть.

— Согласно плану, выдача оружия заканчивается в два тридцать. Плюс — десять минут на опоздавших. Затем… — Денис говорил отрывисто, чеканя слова, — Лева — остаешься на месте. Червонец. Ты у нас — самый мобильный. Всю ночь мотаешься по группам. Контролируешь выполнение задач. Информируешь меня через Кошака, если что…

— Не любишь ты меня, — взгрустнул Червонец.

— Заткнись, — резко бросил командир. — Такая задача может быть возложена только на тебя. Ты их вербовал, тебя они знают. Я хочу, чтобы ты уяснил, что твоя работа крайне важна. Все группы, ну, если не все, то, по крайней мере, основные, должны знать, что они не одни, начальство рядом. Иначе могут разбежаться. Сами по себе, конечно, вряд ли. Но вот если сложности возникнут, вероятно, что "струхнут"…

— Я все понимаю, Денис, — серьезно проговорил Червонец. — Ты меня знаешь. Сделаю все, что в моих силах.

— Я не сомневаюсь, — без тени иронии сказал командир. — Ну а мы с тобой, — он кивнул Кошаку, — выдвигаемся к обладминистрации, вместе с рымским отрядом берем ее под контроль и оттуда руководим восстанием. Ты — как бы мой начальник штаба.

— Есть, — вновь по-военному ответил парень.

"Все-таки, военная закалка — штука неистребимая, — подумал Денис. — В "мирное" время еще себя контролирует, а чуть какой стресс — сразу "есть" да "так точно". Живыми отсюда вернемся — обязательно ему замечание сделаю".

— Толик, я бы хотел примерно себе представлять, как ты собираешься действовать, — Денис посмотрел на Червонца.

— Во-первых, планирую лично присутствовать при штурме "Орла", — начал тот. — Об этом мы с тобой уже говорили. Затем проедусь по милицейским отделам и СБК, загляну в военную прокуратуру. Посмотрю, достаточно ли ярко она пылает. Обязательно — на радиотелевизионный центр. Проконтролирую, чтобы все правильно вырубили.

— Ты сам-то все усвоил? — уточнил командир.

— Да, мне "спец" три часа все растолковывал. Потом переспрашивал и снова растолковывал до тех пор, пока я его не удовлетворил.

— И как? — скалился Лева. — Удовлетворил, и он отстал?

— Потом проведаю тюрьму и СИЗО…

— Кстати, я об этом хотел поподробнее, — Денис поднял палец вверх. — Давай — еще раз. Сколько всего людей?

— Пять групп. Двадцать восемь человек, — Червонец склонился над картой. — Блокируем двумя группами по три человека выходы здесь и здесь, — он водил пальцем. — Они открывают шквальный пулеметный и автоматный огонь по дверям. Работают гранатометами, но на штурм не идут. Создают впечатление о своей многочисленности и огневой мощи…

— Гранатометчики?

— Есть один… Он будет в той группе, которая будет обстреливать вход в СИЗО. А потом на велосипеде подъедет ко второй и пару раз пальнет "Мухой" по входу в тюрьму. После этого вернется к своей группе.

— Отлично…

— Дальше… Два человека блокируют дорогу тут. Еще шестеро с двумя пулеметами — блокпост на перекрестке. Прямо под вышкой, — Червонец посмотрел на товарищей. — Что б видели, что нас много…

— А у нас там — ни одного пулеметчика… — задумчиво молвил Кошак.

— Откуда? — махнул рукой Толик. — Из всей группы только командир, старший прапорщик еще советской армии, на что-то способен. — Остальные — балласт. Никто даже в армии не служил. Одна надежда на "прапора". Я его проинструктировал, чтобы он командовал поэнергичнее. Создавал впечатление, что под его руководством состоит группа обученных боевиков. Он обещал постараться. А с пулеметами, говорит, "попытаюсь на месте хоть как-то объяснить"…

— Ладно. Тоску не нагоняйте, — шикнул Денис. — Эта группа у нас по плану в бой вступать вообще не должна. Давай дальше…