Вендейн взял банкноту, посмотрел на нее и произнес:

– В пятидесятифунтовых банкнотах есть что-то привлекательное, – и перебросил ее Вентуре. – Возьми ее, Габби. Расплатись и верни сдачу мистеру Калагэну.

Калагэн допил виски, встал и направился в угол комнаты. Там он взял шляпу, вернулся к столу и собрал с него небольшую стопку пяти и однофунтовых банкнот, которые Вентура отложил для него.

– Спокойной ночи, – сказал он. – И благодарю всех за игру.

– Спускайся по черной лестнице, Слим, – сказал Вентура. – Там внизу открыта дверь.

Калагэн кивнул, надел шляпу, вышел и медленно побрел по темной улице в сторону Беркли Сквэр. Вид у него был очень счастливый.

Придя домой, он налил себе немного виски и стал расхаживать по комнате, думая об Одри Вендейн. Чертова баба. Должны же когда-нибудь у таких дам, как она, проявляться признаки беспокойства. К тому же он ей не понравился.

Тут Калагэн заулыбался. Он не любил, когда к нему так относились очень симпатичные женщины.

Ну… и что же она затеяла? Что бы это ни было, это важно. И достаточно важно для нее, чтобы так рисковать. А она рискнула. И у нее ничего не вышло. Определенно ничего.

Он зашел в спальню, разделся, отправился в ванную, сел на табурет и, продолжая улыбаться, стал втирать одеколон в волосы.

Старший инспектор Гринголл выглянул из окна своего офиса в Скотланд Ярде. Солнечный свет, освещавший набережную, успокаивал его. Он достал из кармана короткую трубку и стал набивать ее из ветхого кисета.

На столе Гринголла зазвонил телефон. Из-за своего стола поднялся Филдс, подошел к телефону и поднял трубку. Через минуту он зажал микрофон рукой и произнес:

– Это Эффи Томпсон, секретарша Калагэна. Она говорит, что он хотел бы встретиться с вами где-нибудь около трех. Говорит, что продолжает заниматься делом о похищении драгоценностей Вендейнов.

Гринголл кивнул.

– Скажи ей, что я охотно с ним встречусь.

Филдс сделал, что его просили, и повесил трубку. Гринголл вернулся к столу, сел и начал рисовать что-то на промокашке. Он нарисовал помидор, банан и, склонив голову набок, стал разглядывать свое произведение.

– Позвоните и узнайте, кто занимается этим делом, – сказал он. – И спросите, что они выяснили, если они вообще что-нибудь выяснили.

Филдс кивнул.

– Дело поручено Валпертону, – сказал он, – и, насколько я знаю, ничего не произошло.

– Теперь произойдет, – сказал Гринголл.

Филдс улыбнулся начальнику.

– Вы имеете в виду Калагэна? – спросил он.

Гринголл улыбнулся. – Да, Филдс, я имею в виду Калагэна, – и принялся рисовать ананас.

Калагэн проснулся в двенадцать часов, положил руки под затылок и уставился в потолок. Пролежав так минут пять, он неожиданно сделал резкое движение, сбросил простыню и выпрыгнул из постели. На нем была надета нараспашку фиолетовая шелковая пижама. Он подошел к окну и выглянул на улицу. С минуту, зевая, он стоял у окна, затем прошел в кабинет и позвонил к себе в офис.

– Доброе утро, Эффи, – поздоровался он. – Ты связалась с Гринголлом?

– Да, встреча назначена на три часа.

– Позвони в Парвелл и Ко. Это консультанты страховых компаний, – сказал Калагэн. – Узнай у них, если возможно, в какой компании находится иск по делу о краже бриллиантов Вендейна. И спроси, от чего они были застрахованы: я имею в виду от пожара и похищения или только от похищения.

– Хорошо, – ответила она. – Между прочим, звонил мистер Вентура из клуба Вентура. Он спрашивал, можно ли поговорить с тобой. Он сказал, что заглянет к нам, если тебя это устроит.

– Очень хорошо, – произнес Калагэн. – Скажи ему, чтобы он зашел в два тридцать. Я к этому времени подойду.

– Еще минуточку, мистер Калагэн, – продолжала Эффи Томпсон. – Тут есть кое-какая почта. Есть письмо от одной адвокатской фирмы. Они спрашивают, не возьметесь ли вы за дело о шантаже. Их клиент очень напуган и, очевидно, не хочет обращаться в полицию. Также есть запрос от одной цементной компании. Они хотят знать, не возьметесь ли вы за дело об утечке информации из их компании.

– Нет, – ответил Калагэн. – Не возьмусь. И скажи этим юристам, чтобы их клиент обратился в полицию. Они, черт их побери, прекрасно знают, что все дела о шантаже так или иначе заканчиваются в Скотланд Ярде. Скажи им, что частные детективы только продлят агонию. Есть еще что-нибудь?

– Да, – сказала Эффи. – Поступил чек на двести пятьдесят фунтов от юристов Вендейна. В нем написано, что это задаток на расходы, и говорится, что ты не можешь получить по нему больше трехсот сорока фунтов.

– Какого черта… – пробормотал Калагэн. – Хорошо, зарегистрируй чек и проведи его через банк.

– Я уже это сделала, – ответила она.

– Ты просто чудо, – похвалил он ее и повесил трубку.

Калагэн появился в офисе четверть третьего. На нем был отутюженный темно-синий костюм, голубая шелковая рубашка с мягким воротником и черный галстук. Когда он проходил через приемную, Эффи отметила, что костюм был новый, и стала размышлять о мисс Вендейн.

Он сел за стол и закурил сигарету, медленно втягивая дым и выпуская его через одну ноздрю. В кабинет зашла Эффи Томпсон с блокнотом в руках.

– Я дозвонилась Парвеллзам, – сказала она. – Бриллианты Вендейнов застрахованы в страховой компании Сфиа энд Интернэшнл. Эта фирма страховала их в течение последних двухсот семидесяти лет. Они считают риск оправданным, и, во всяком случае, цена страховки занижена. Бриллианты страховались от похищения и на случай пожара.

– Спасибо, Эффи, – поблагодарил Калагэн.

В приемной звякнул колокольчик открываемой двери. Эффи вышла и через мгновение вернулась, доложив:

– Мистер Вентура.

Габби выглядел как первый весенний росток. На нем был светло-зеленый костюм, так великолепно скроенный, что уменьшал живот хозяина почти на три дюйма; кремовая шелковая рубашка, крепдешиновый галстук очень приятного темно-зеленого цвета с сердоликовой заколкой, украшенной бриллиантами. В полной руке он держал серую, в тон костюму, шляпу.

– Ну, что гложет тебя, Габби? – спросил он. – Садись. – Он посмотрел на живот Вентуры. – Тебе тяжело стоять на ногах из-за веса.

Вентура плюхнулся в большое кожаное кресло. Он достал шелковый платок и с трудом запихнул его за тугой шелковый воротник на шее.

– По-моему, пора мне переходить на диету или придумать еще что-нибудь в этом роде.

Калагэн кивнул.

– Ты пришел сюда сказать мне это? – задал он вопрос.

Вентура немного поерзал в кресле и произнес:

– Послушай, Слим. Я знаю тебя, а ты знаешь меня, и я полагаю, что могу зайти так далеко, что заявить: мы почти друзья.

Калагэн закурил еще одну сигарету.

– Почти, – усмехнулся он. – Вопрос заключается только в том, поверит ли кто-нибудь этому.

– Не язви, Слим, – сказал Вентура. – Я думаю, ты все еще вспоминаешь о деле Рэндалла?

Калагэн продолжал сидеть с очаровательной улыбкой.

– О нем и еще о паре случаев, – произнес он. – Есть множество вещей, связанных с клубами, которыми ты в свое время управлял, и которые мне не нравятся, Габби.

Вентура медленно сказал:

– Послушай, Слим. Я должен зарабатывать себе на жизнь, и сейчас в моих клубах все в порядке. Посмотри, как я управляюсь в Вентура клубе.

– Я знаю, – ответил Калагэн. – А как насчет твоих остальных притонов? Например, такое маленькое местечко, как "Позолоченная лилия"? В последний раз, когда я там был, там так воняло марихуаной, что мне почти потребовался противогаз. И все же…

Он изучающе взглянул на Вентуру.

– С тобой тяжело, Слим, – произнес Габби. – И ты не хочешь облегчить мне жизнь. Я пришел к тебе, чтобы попросить тебя об одолжении.