Валпертон снова глубоко вздохнул. Лицо сержанта Гридли приняло такое выражение, как будто он собирался выразить глубокое сочувствие своему начальнику.

А инспектор сыскной полиции продолжал:

– Вот мы и дошли до действительной кражи. Мистер Калагэн признает, что эта кража была делом рук Блейза, который теперь уже мертв, а ему помогала Эсме Вендейн, которая была его женой и которую он продолжительное время шантажировал, вымогал у нее деньги и тем самым толкал ее к тому, чтобы она стала его сообщницей в краже.

Мисс Эсме Вендейн виновата в том, что сообщила Блейзу цифровой код сейфа Вендейнов, и в том, что она впустила Блейза в дом в ночь кражи. Но мистер Калагэн сообщает нам, что против этих двоих полиция не может предпринять никаких мер, потому что: (а) Блейз мертв, и потому никаких санкций против него принято быть не может, (б) мисс Эсме Вендейн не виновата, потому что, когда она сообщала Блейзу код сейфа и когда она впустила его в дом отца, она знала, что драгоценности были фальшивыми, и потому ценности не представляли. И более того, она знала, что настоящие драгоценности находились в надежном месте. В качестве оправдания того, что она была соучастницей Блейза, она выставляет довод, что хотела сделать так, чтобы Блейза действительно осудили, и таким образом она могла бы избавиться от него раз и навсегда.

Из уст Гридли вырвался почти стон. Он прозвучал как стон отчаяния.

– Теперь мы подходим к Вентуре, – все говорил Валпертон. – Мистер Калагэн сообщает нам, что мы не можем выдвинуть никаких обвинений и против Вентуры, потому что Вентура не сделал ничего противозаконного. Мистер Калагэн говорит, что Вентура великодушно ссудил майору сумму в двадцать тысяч фунтов и согласился охранять настоящие драгоценности в надежном месте в качестве гарантии, став таким образом опекуном этих драгоценностей совместно с майором. Калагэн говорит, что Вентура никогда и не пытался распоряжаться ими, и, как я уже сказал, он вернул их по первому требованию.

Валпертон с силой ударил кулаком по столу. Лицо его побагровело.

– Боже мой! – воскликнул он. – Ну и дела! И самое ужасное, что я понимаю, что Калагэн прав. Я не верю, что мы имеем право предъявить кому-нибудь какое-нибудь обвинение. Но я считаю, что с самого начала до самого конца каждый в этой истории имел свои собственные интересы, каждый делал то, что хотел, мороча голову местной полиции и делая дураками нас в Скотланд Ярде.

Он замолчал, чтобы перевести дух.

– Черт возьми! – выкрикнул он с досадой. – Был у нас один человек, которому мы могли бы предъявить обвинение, но и тот мертв… Ему пришлось свалиться с утеса и разбиться!

Валпертон задохнулся от ярости.

– Может, это и лучше для нас, что он мертв, – выпалил он. – Если бы мы его вытащили на суд, он, может быть, в свою защиту сказал, что тоже знал, что драгоценности были фальшивыми… и украл он их просто ради шутки…

Калагэн выпустил колечко дыма:

– Мне чертовски жаль вас, Валпертон. По-вашему, это дело было кучей неприятностей и из-за пустяков. Однако…, давайте доберемся и до вещей, имеющих значение.

Валпертон навострил уши.

– Итак, все-таки есть что-то, что имеет значение? – спросил он. – Поразительно.

Сощурив глаза, он бросил резкий взгляд на Калагэна.

– Калагэн, я так и думал, что у вас есть что-то про запас. Мистер Гринголл говорил…

– Что у меня всегда есть что-нибудь про запас, – ухмыльнулся Калагэн. – Ну что же… почему бы и нет?

Он поднялся.

– Слушайте, Валпертон. Я сказал вам, что если я смогу сделать что-нибудь для вас, я это сделаю. Мы с вами сотрудничали. Практически вы признали, что никакого обвинения против моего клиента, майора Вендейна, или против кого-либо из членов его семьи, полиция предъявить не может. Вы ведь согласились с этим, не так ли?

– Ну… предположим, что да, – ответил Валпертон. – Ну хорошо, не будем спорить, да, я согласился.

Калагэн подошел к столу Валпертона, остановился, глядя на офицера полиции и добродушно улыбаясь.

– Я представлю вам очень хорошее дело, Валпертон. Но сначала вы должны сделать кое-что для меня…

– Что? – спросил Валпертон. – Что я должен сначала сделать? – подозрительно переспросил он.

– Ничего особенного, – сказал Калагэн. – Но сегодня поздно вечером у меня свидание. Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем я пойду на это свидание. Я хочу предложить вам, чтобы вы подобрали меня у моего офиса, на Беркли Сквер в одиннадцать тридцать. Думаю, я могу пообещать вам интересный вечер.

Некоторое время Валпертон сидел молча. Он думал о Гринголле и в памяти всплыли слова Гринголла о Калагэне.

В конце концов произнес:

– Хорошо. Что я теряю? Я подбираю вас у вашего офиса в одиннадцать тридцать. Но запомните…

Калагэн поднял руку.

– Не беспокойтесь, Валпертон, – сказал он дружелюбно, – вы подъезжаете в одиннадцать тридцать. Я хочу вам пообещать кое-что: я все еще намерен преподнести вам дело Вендейнов на блюдечке!

Калагэн кивнул Гридли и вышел.

Калагэн закурил, откинулся на спинку стула, положил ноги на стол. Он сидел в таком положении минут пять, взвешивая все возможности, оценивая все шансы. Потом, сняв ноги со стола, взглянул на часы.

Было двадцать пять минут двенадцатого.

Он поднял трубку и позвонил вниз Уилки, ночному портье.

– Я жду мистера Валпертона. Как только он появится, проводите его в мой офис, оставьте его в моей комнате и предложите сигарету. Я сейчас поднимусь в свою квартиру и спущусь через несколько минут.

Калагэн вышел из офиса и поднялся в свою квартиру. Там он прошел в спальню и открыл гардероб. Оттуда он вытащил темно-серую фетровую шляпу.

Внутри шляпы, укрепленная на кожаной основе, прямо под вмятиной в середине шляпы, была пружина. Калагэн подошел к комоду, открыл один из ящиков и вытащил пистолет 22 калибра. Он сунул пистолет под пружину внутри фетровой шляпы и надел шляпу на голову. Рукоятка пистолета лежала у него на макушке, и шляпа не деформировалась.

Калагэн подошел к буфету в углу и достал непочатую бутылку канадского виски. Он отвинтил пробку, сделал большой глоток прямо из горлышка и спустился в офис. Валпертон сидел в кресле и курил.

– Должен сознаться, – сказал он, – я очень заинтригован всем этим.

Калагэн сел за стол и широко улыбнулся Валпертону.

– Должен признать, что вы имеете право получить объяснения, Валпертон. Но не сейчас.

Он глубоко затянулся сигаретой.

– Я так понимаю, – начал он, – что сегодня вечером вы сказали то, что думали, а именно, что полиция не заинтересована в том, чтобы начать какие-либо судебные преследования членов семьи Вендейнов.

– Считайте, что это официальное заявление, – ответил Валпертон, – я встречался со своим шефом по этому вопросу. Он согласен, что нет смысла преследовать кого-либо в судебном порядке в связи с этой кражей. Но об одном мне хотелось упомянуть особо.

Калагэн сказал:

– Не надо. Я знаю, что вы имеете в виду. Забудьте пока об этом.

Он подошел к камину и оперся на каминную доску. Глядя на Валпертона, он сказал:

– Габби Вентура ждет, что я загляну к нему вместе с Ланселотом Вендейном. Ланселот должен Габби деньги. Габби считает, что теперь, когда драгоценности Вендейнов законно могут быть проданы, Ланселот получит крупненькую сумму. Габби хочет быть уверенным, что и ему достанется.

Валпертон удивился:

– А я думал, что Ланселот ваш клиент?

– Вы думали о многом, что было далеко от истины, – весело сказал Калагэн. – Пошли.

Валпертон поднялся.

– Вы очень забавный парень, Калагэн. Но, надеюсь, вы знаете, что вы делаете.

Калагэн направился к двери.

– Вы будете удивлены, – пообещал он.

Было чуть больше двенадцати, когда Калагэн с Валпертоном остановились у черного хода в Вентура клуб. Калагэн сунул руку в карман и достал набор отмычек. Даже в темноте было видно, как у Валпертона поднялись брови.