В прошлом году ты заставил своего дядю, майора Вендейна, вложить значительную часть своего капитала в акции придуманного тобой рискованного предприятия. Видимо, все это казалось убедительным, потому что ты заставил вложить свои деньги не только майора Вендейна но и Габби Вентуру. Однако из твоей затеи ничего не вышло. И майор Вендейн и Габби потеряли свои деньги, но если майор, возможно, и посчитал это простым невезением, Габби не был готов так просто смириться с потерей денег. У него возникло подозрение, что каким-то образом ты на этом что-то поимел. Ему это не нравилось. Я могу себе представить, что он был с тобой не слишком вежлив из-за этого, и, пытаясь оправдать себя, ты сказал ему, что не он один потерял свои денежки, что и твой собственный дядюшка тоже потерпел неудачу.

В то время существовало такое предположение, что ты можешь жениться на Одри Вендейн. Из-за этого майор ничего не сказал Одри о своем участии в покупке акций. Позже, когда она решила, что ты ей не очень нравишься (и я ее за это не виню), он уже не смог сказать ей. Неважно, по каким причинам.

Как бы то ни было, ты околачивался в Марграуде, возможно, пытаясь заставить Одри изменить свое решение. И ты там находился, когда Эсме вернулась из Кейптауна.

Эсме не очень хорошо себя чувствовала. Она была чем-то обеспокоена. Ей нужно было довериться кому-нибудь, и ей нужны были деньги. Ей нужны были деньги, чтобы заставить Блейза молчать. Она испробовала все, что знала, но в конце концов она уже ничего больше не могла поделать и обратилась к тебе как к последней надежде. Она рассказала тебе свою историю: как вышла замуж за Блейза в Кейптауне, как Блейз шантажировал ее. Она рассказала тебе, как он появился здесь и приобрел пивную Ярд Арм, чтобы все время быть поблизости от поместья. Она рассказала, как он обещал, если раздобудет достаточно денег, дать согласие на развод и тихо развестись, так чтобы ни ее отец, ни семья ничего не узнали о ее замужестве.

Я думаю, что тебе было интересно, возможно, это тебя даже позабавило, но ты ничего не предпринял. Когда ты вернулся в Лондон, ты, я нисколько в этом не сомневаюсь, рассказал Габби Вентура об этой новости, как о забавном пикантном случае. Ты пытался подружиться с Габби, ты никогда не чувствовал себя счастливым со времени этого дельца с акциями. Скорее всего, ты даже боялся его.

Хорошо. Следующее, что ты узнаешь, это о похищении драгоценностей Вендейнов. Ты знаешь, что и местная полиция, и сыщики из Скотланд Ярда считают, что это дело рук кого-то из своих. И не надо иметь большого ума, чтобы суметь сложить два и два. Ты догадался, что Эсме нашла как откупиться от Блейза. Ты догадался, что она впустила его в дом, сообщила ему код сейфа. Ты даже не догадался, ты просто знал это. Ты знал, что драгоценности у Блейза.

Это тебя вполне устраивало. Что это значило для тебя? При нормальном ходе событий, у тебя не было бы ни самих драгоценностей, ни дохода от их продажи, пока майор был жив. Кража тебя вполне устраивала, при условии, что страховая компания выплатит страховку. Ты просто был поблизости и наблюдал за ходом дела. Ты обратил внимание на то, что майор не спешил заявить о пропаже в страховую компанию. Практически, ты заставил его это сделать. И, между прочим, я полагаю, тебя интересовало, почему он не сделал этого раньше. Но даже после получения иска, страховая компания не стремилась выплатить, тогда ты решил, что используешь другие рычаги. Ты сделал так, что меня привлекли к этой работе, думая, что, когда я прибуду в Марграуд, Эсме испугается, расскажет отцу правду, и, чтобы спасти репутацию дочери, он встанет на твою сторону. Он будет настаивать на немедленной выплате страховки, и, когда он бы получил ее, я так думаю, тебе захотелось бы завладеть всей суммой.

Когда Одри Вендейн услышала о намерении привлечь частного сыщика к этому делу, ей это не понравилось – неважно по каким причинам, – я их знаю и понимаю. Она прибыла в Лондон. Ее цель заключалась в том, чтобы не допустить меня к этому делу. Она думала, что для этого ей понадобятся деньги, поэтому она попросила тебя одолжить ей 300 фунтов. Ты дал ей эти деньги, не зная, для чего они ей были нужны. Ты думал, что сможешь опять вернуть себе ее расположение. Но ты одолжил ей не свои деньги – у тебя не было трехсот фунтов. Ты занял их у Вентуры, а Вентура одолжил их тебе, потому что в этот момент его это очень устраивало.

Естественно, – бодро продолжал Калагэн, – ты был очень раздосадован, когда я сказал тебе, что заставил Лейна забрать иск из страховой компании. Ты высматривал – вынюхивал и узнал, что я договорился о том, что буду также представлять интересы страховой компании. Тогда ты дозвонился до Одри и пытался устроить мне веселенькую жизнь. Однако из этого ничего не вышло…

В действительности, – сказал Калагэн, при этом он казался дружелюбным, как никогда, – я, в кои-то веки, выполнил до конца свои обязанности. Я не только должным образом защитил интересы семьи Вендейнов, но, как мне кажется, я спас страховой компании кучу денег. И это дает мне возможность отлично себя чувствовать.

Ланселот ничего не ответил. Калагэн закурил сигарету, сделал глоток виски с содовой.

– Итак, Ланселот, это правда, только правда и ничего, кроме правды. Это та история, которую, расскажи я ее полиции, они не поверили бы: согласись, что каждому нормальному полицейскому такая история покажется неправдоподобной.

– Теперь, – продолжал Калагэн, – у меня есть другая история, история, которая далека от правды, не соответствует всем фактам. Я тебе ее расскажу. Когда расскажу, ты либо согласишься сделать то, что я хочу, либо я сообщу эту вторую историю полиции. Думаю, что ты будешь причастен к этому делу. Слушай.

Ланселот откинулся на спинку стула. Он перестал промокать платком кровь вокруг рта, жадно глотнул виски с содовой. По его глазам было видно, что он заинтересовался.

Калагэн сказал:

– Дело с драгоценностями Вендейнов – всего лишь прикрытие. Это самая забавная история, которую я когда-либо в жизни слышал. Вот первое, над чем можно посмеяться: когда Блейз забрался в Марграуд и похитил драгоценности, в его руках оказались не настоящие драгоценности. Это была лишь подделка – имитация, которую сделал майор, заменив настоящие драгоценности. Эсме этого не знала, и никто в то время этого не знал. Но по моей версии всей этой истории один ты знал наверняка об этом. Согласно моей версии, когда Эсме пришла к тебе и сказала, что ей нужны деньги, ты предложил, чтобы Блейз похитил драгоценности Вендейнов, хотя знал, что они фальшивые, и, таким образом, майор вынужден будет предъявить фальшивый иск в страховую компанию. Согласно иску, он бы получил 75000 фунтов и пообещал из этой суммы рассчитаться с Блейзом. Если ты тщательно проанализируешь ситуацию, то увидишь, что улики указывают на то, что так все оно и есть, хотя, как мы оба знаем, это совсем не так.

– Блейз знал о тебе, – продолжал Калагэн. – Эсме, возможно, рассказала ему, что пыталась раздобыть у тебя денег. Он также знал, что, когда майор умрет, драгоценности перейдут к тебе. Естественно, Блейз был раздражен, когда он обнаружил, что драгоценности были фальшивыми, и что все его старания и риск были напрасными. И тогда он постарался отыграться на Эсме. Он отправил тебе записку без подписи – ты сам ее мне показывал, – в которой сообщалось, что драгоценности не стоили и сорока фунтов. Ты никак не отреагировал на эту записку потому, что ты надеялся, что страховая компания все-таки выплатит страховку. Это свидетельствует о том, что ты жулик, так как ты тогда уже знал, что похищенные драгоценности были фальшивыми. Но одному человеку ты сказал об этом – я думаю, ты сказал Вентуре.

– А при чем здесь Вентура? Он-то какое отношение имеет к этому делу? – вставил Ланселот.

– Это не твое дело, – ответил Калагэн. – Когда я захочу, чтоб ты задавал вопросы, я тебе скажу.

Калагэн допил свой бокал виски с содовой.

– Завтра у меня встреча в Скотланд Ярде. Мне надо что-нибудь рассказать этому полицейскому Валпертону, он руководит работой по этому делу. Валпертон не из простаков. Он жаждет крови, ему все равно чьей. Что ж, я ему подброшу кое-кого – я сдам ему тебя, Ланселот.