Это был первый фильм, в котором она снялась обнаженной, сразу после Секс-символа. Их сравнивали, но Секс-символ все-таки была первой. Мальчики смотрели кино, они влюблялись в актрис и мечтали о них или женщинах, похожих на них. И когда мальчики вырастали и встречали актрис, в которых они были влюблены в детстве, самых упорных из них не смущала разница в возрасте, и они женились на своей мечте. Она знала несколько таких счастливых пар. Она прикинула возраст претендента. Они были ровесниками, а если он и был старше, то ненамного, лет на пять. Она могла выходить за него замуж. Еще несколько минут назад она готова была отказать ему даже в найме на работу, а сейчас уже считала варианты, ускорения сближения. Ему надо выделить номер если не рядом с ней, то хотя бы на этом же этаже. Но что-то ее беспокоило. Дорогие часы! Советские офицеры обычно носили часы советских часовых заводов или китайский электронный ширпотреб. И почему в военкомате директору не сказали, в каких войсках он служил?

— Простите, — спросила она, — вы кто по воинской специальности?

— Шпион, — ответил он.

— Разведчик? — уточнила она.

— Я служил в ГРУ, вам это название что-нибудь говорит?

— У нас есть один знакомый, так мой бывший муж, — то что муж у нее уже бывший, она сказала намеренно, — его характеризует как костолома из ГРУ.

— Я не из костоломов, я из аналитиков, — пояснил он и спросил: — А вы разве уже развелись с Продюсером?

— Мы в процессе, но он уже живет со своей новой пипеткой.

Он слишком много знал о ней для сельского жителя.

— Простите за эти вопросы, — сказал он, как будто прочел ее мысли, — но красивая женщина, живущая по соседству, не могла меня не заинтересовать, тем более что я был влюблен в вас…

— С детства, — подсказала она.

— Я старше вас на пять лет. Вы подписываете со мною договор?

— Подписываю…

Сценарист не любил рыбалку, не собирал грибов, поэтому в киноэкспедиции не ездил и на съемки в павильоны тоже. Обычно он отсматривал снятый материал перед тем, как режиссер начинал монтаж, и то только если режиссер просил его посмотреть, понимая, что многое уже изменить нельзя. Максимально подрезая, можно только снять раздражение от плохой игры актера.

Когда ему позвонила Секс-символ и попросила посмотреть отснятый материал, он удивился. По его расчетам, ему должны были показать материал недель через шесть.

Сценарист, дописав любовные сцены для Секс-символа и Стаса, уже стал забывать об этом сценарии. Один из телевизионных каналов заказал ему мини-сериал из четырех серий с двумя условиями: главному герою должно быть не более тридцати лет, потому что даже пожилые домохозяйки любят смотреть на молодых мужчин, и в каждой серии должна начинаться и заканчиваться своя сюжетная история.

Следовательно, нужны были четыре истории, объединенные одним персонажем.

Сценарист почти придумал эти истории и, как всегда, назавтра собирался сесть за компьютер и начать писать. Он знал, что сценариста во время съемок вызывают, только если произошла катастрофа и надо переписать роль с женщины на мужчину или, наоборот, с мужчины на женщину. При необходимости переписать несколько реплик он диктовал их по телефону и не ездил на киностудию.

— Чего надо? — спросил он Секс-символа.

— Приезжай. Нужен твой совет.

Обычно режиссеры, а теперь и продюсеры, не советовались, а давали указания. Значит, случилось что-то неординарное.

— Присылай машину, — сказал Сценарист. Это был тест. Если дело не срочное, обычно машину не посылали. Все-таки срочное, потому что ему тут же продиктовали номер машины.

Отснятый материал Сценарист смотрел в кабинете Продюсера.

— Кто еще смотрел материал? — спросил он у Секретарши.

— Никто, — ответила Секретарша. Такого быть не могло, чтобы Сценарист смотрел первым!

— А Секс-символ?

— А кто это — Секс-символ? — Секретарша улыбнулась.

— Тогда зеленый чай, пожалуйста, — попросил Сценарист, не отвечая на вопрос.

Вначале его раздражало, что Стас несет отсебятину. Он вроде бы и произносил реплики, написанные Сценаристом, но добавлял свои, более смешные. Дуэль Стаса и Секс-символа смотрелась интересно. Вернее, те кадры, в которых участвовал Стас, только и смотрелись. Рядом с ним Секс-символ становилась женщиной, стареющей женщиной, потому что хотела выглядеть моложе.

Сценарист пожалел, что не он придумал эту линию влюбленного в учительницу ученика.

Секс-символ вошла в кабинет сразу после того, как он вынул кассету из видеомагнитофона.

— Отвратительно, — сказала Секс-символ.

— По-моему, хорошо, — не согласился с ней Сценарист. — Пожалуй, это твоя лучшая роль за последнее время.

— А что хорошего? — возмутилась Секс-символ. — Он же издевается надо мной.

— Он посмеивается. Такая манера у молодых, чтобы скрыть смущение.

— Я не хочу, чтобы надо мной посмеивались.

— Это же роль.

— Сейчас материал досматривает Головешка. Выслушаем и его мнение.

— Головешка никогда не бывает объективным.

— Тем интереснее будет его послушать.

Головешкой называли известного критика, переиначив его фамилию.

Сценарист пожалел, что Секс-символ решила показать материал именно ему — Головешка был из молодых и злобных. В своих статьях он не прощал известным актерам и режиссерам ни малейшего промаха. Сценариста он приложил только один раз, назвав его сценарий перелицованным старомодным костюмом из габардина.

Головешка вошел и, к удивлению Сценариста, поцеловал руку Секс-символу. Секретарша принесла коньяк, кофе, печенье и, выходя из кабинета, включила на аудиосистеме клавишу записи. Такое было правило: если Продюсер отсутствовал, все обсуждения обычно записывались.

— Замечательно, — сказал Головешка. — Стас великолепен, вы временами скованны, но, надеюсь, Режиссер внесет коррективы, что-то подрежется. Здесь вы — Актриса.

— А в других фильмах я кто? Только голая задница? — спросила, улыбаясь, Секс-символ.

— В других по-разному. Очень часто просто модель для демонстрации великолепного тела.

— Меня убеждают продолжить эту демонстрацию и в этом фильме.

— Будут небольшие проблемы.

— Какие?

— Вам надо похудеть. Но ненамного. И не резко, иначе появятся складки. К сожалению, на экране вы все время помните о своих лишних килограммах. Зная свои недостатки, вы скованы, а вашу скованность фиксирует камера. Хотя, пожалуй, эта скованность и есть самое интересное. Да, стареющая женщина, да, стесняется своих складок на животе. Нет, не надо худеть. Я бы снял сцену, когда вы перед любовным свиданием рассматриваете себя в зеркало и видите складки, слегка обвисшую грудь, а на свидание выходите в полном своем блеске — с разворотом плеч, с втянутым животом.

— А что делать с грудью? — спросила Секс-символ.

— Я не знаю, но, наверное, есть способы подтяжек.

— Спасибо, — сказала Секс-символ. — Вы блестяще проанализировали материал. Мне нужен главный совет: оставить ли эту любовную линию с бывшим учеником или вернуться к первому варианту сценария, который вы читали.

— Ни в коем случае, — ответил Головешка. — Линия любви бывшего ученика и учительницы великолепна.

Головешка выпил коньяк, кофе и заспешил.

— Извините, ждут на редколлегии. — И в сопровождении студийного шофера удалился.

— Мерзавец, — сказала Секс-символ.

«Грубо, но разумно», — хотел сказать Сценарист, но не сказал, опасаясь, что эта сентенция вызовет ярость Секс-символа.

— Мерзавец, — повторила Секс-символ. — Он разбирает мои недостатки, как судья на ринге собачьей выставки. Он во мне уже не видит женщину. Я для него… — Секс-символ не решилась, наверное, произнести слово «старуха».

— Возвращаемся к первому варианту сценария, — сказала она уже спокойно. — Никаких Стасов, никаких влюбленных учеников. Вернее, влюбленный ученик пусть останется, но никакого романа между учительницей и бывшим учеником. Это безнравственно.