Она принесла ему только пятьдесят граммов водки. Продюсер выпил, закусил селедкой и вареной картошкой, съел солянку, и, понимая, что перебирает, все-таки заказал тушеное мясо в горшочке. Он сел за колонной, поэтому входящие его не видели. Ему хотелось подумать. Этой возможности за целый день у него не было.

Жениться на Пипетке он решил в первые три минуты, когда она впервые вошла в его кабинет для разговора.

Он сразу отметил и тонкую талию, и в меру широкие бедра.

— Простите, — сказал он. — Подайте мне красную папку со стеллажа.

Красная папка лежала на самой верхней полке довольно высокого стеллажа. Невысокие пипетки не могли ее достать и терялись. Потом подставляли стул, колебались, снимать ли туфли или подстелить лист бумаги. А как попросить лист бумаги у начальника? Это удобно или неудобно? Уходило время, и претендентки обычно этот тест не проходили.

Но эта пипетка встала на цыпочки и достала папку. Платье при этом задралось. Он отметил, что у нее хорошей лепки попка, что она носит чулки, а не колготки, и что у нее загорелые ноги.

Она села, улыбнулась и сказала:

— Об этом тесте рассказывали преподаватели на курсах секретарей-референтов. Он идет под номером один.

— А под номером два?

— Это когда руководитель просит вернуться в приемную и принести какой-нибудь документ.

— И как вы относитесь к этим тестам?

— Руководитель имеет право на подобный досмотр. Ему же с этим человеком работать каждый день.

— Как вы относитесь к довольно распространенному мнению, что секретарша должна спать с начальником?

— Никак. Пока мне этого делать не доводилось.

И в этот момент он решил, что женится на Пипетке. От своих приятелей знал, что и они уже в первые минуты знакомства принимали решение: да, на этой женщине я бы хотел жениться, да, я бы мог, да, не хотелось бы упустить. Согласие женщины при этом не учитывалось. И он на четвертой минуте разговора решил, что ему хочется смотреть на нее, слушать ее. Ее оценки совпадали с его оценками. Она любила те же самые книги, что и он. Его это поразило, но после знакомства с ее матерью, он понял, почему она любит многое из того, что любит он, Продюсер. Она многое переняла от своей матери, его ровесницы. У него могла бы быть дочь возраста Пипетки.

Он хотел сообщить Поскребышу о том, что им придется развестись, потому что он любит другую женщину. Он даже записал, что им предстояло обсудить по собственности.

Квартиру Поскребышу придется купить, потому что свою квартиру рядом с квартирой родителей он не хотел ни разменивать, ни оставлять ей.

Дача была построена тоже до женитьбы на Поскребыше, и в брачном контракте они оба согласились записать, что все движимое и недвижимое имущество, нажитое отдельно каждым из супругов, остается за ними. Это можно было и не записывать, потому что предусматривалось Гражданским кодексом.

На долю в Актерском агентстве он претендовать не будет, машину тоже оставит ей. Пипетке придется купить машину, модную среди ее сверстниц, — маленький джип «мицубиси».

Но по двум последним фильмам он залез в долги. Развод потребует дополнительное вложение денег. И он отложил свой разговор с Поскребышем. Если и третий кинопроект окажется неудачным, ему придется резко ограничить свои потребности.

Продюсер приехал в однокомнатную квартиру, когда Пипетка уже вернулась из института.

— Только чай? — спросила она.

— Почему только чай? — спросил он.

— Мне звонила приятельница и сообщила, что видела тебя в ресторане Дома кино. А ты на ночь не любишь переедать. Но я все-таки приготовила куриные крылышки. Подогреть?

— Спасибо. Я сыт. Что в институте?

— Никаких новостей. А у тебя?

Когда она называла его на «ты», он всегда радовался.

— Но тебя что-то беспокоит, — продолжала она.

— Сценарий, который ты прочитала, очень похож на тот, который мы начинаем снимать.

— Да. Но все сценарии похожи.

— Не все. Это случайность, или кто-то заинтересован, чтобы были сняты два похожих фильма.

— Это случайность, — ответила она и пояснила: — Я сверила время написания сценариев. Тот, в котором должна играть Секс-символ, только что написан и был заказан Сценаристу три месяца назад.

— От кого узнала?

— Ни от кого. Об этом упомянул Сценарист на переговорах. Сценарий, написанный для жены…

Она не сказала ни «вашей жены», ни «твоей жены», а сказала просто «жены».

— …был заказан еще два года назад.

— Я знаю. Она мне предлагала вложиться в этот проект. Но неужели два сценариста мыслят настолько одинаково?

— Это нормально. У обоих сценаристов это заказ. А любой заказ — это почти всегда стандартное исполнение.

— Почему?

— Потому что для заказчика все делается попроще и попонятнее. А когда проще и понятнее, это всегда стандартно.

— Какой же выход? — спросил он.

— Сценарий доделают. Для Секс-символа напишут новую любовную историю. От нее ведь ждут, чтобы она разделась. Нельзя не оправдывать ожиданий зрителей.

— Каких зрителей? Секс-символ может представлять интерес для мужчин моего возраста, но эти мужчины в кино не ходят.

— Мальчики тоже любят рассматривать голых тетенек.

— Если бы ты была продюсером этого проекта, как бы ты поступила?

— Не знаю. Здесь надо просчитать многие варианты.

— Я бы хотел, чтобы ты посчитала.

— Я сейчас считаю варианты своей жизни.

— И какие выводы?

— Чтобы прийти к выводам, мне надо задать тебе несколько вопросов и получить на них ответы.

— Задавай, — согласился он.

Она молчала, вероятно, выбирая, какой вопрос задать первым.

— А можно, я скажу, что бы я хотела, а ты ответишь, насколько мои хотения реальны?

— Рассказывай.

— Я хотела бы выйти за тебя замуж.

— За такого толстого и старого?

— Не перебивай. Повторяю. Я хотела бы выйти за тебя замуж и родить ребенка, а может быть, двух детей, одного за другим, года за три, потому что тогда растить одного или двоих — большой разницы нет. За это время я бы закончила институт и поехала бы с детьми за рубеж, чтобы пройти стажировку в хорошей кинофирме, а дети за это время освоили бы иностранный язык.

— В какой стране?

— А это не так важно. В Испании — замечательный испанский, в ходу во всей Южной Америке, французский — тоже очень хорошо. Немецкий снова становится популярным во всем мире. Об английском и говорить нечего.

— Тебя не смущает, что я старше тебя на двадцать лет?

— Меня — нет. Лет двадцать ты еще будешь в замечательной форме. Если я рожу тебе детей в ближайшие три года, ты еще их успеешь поднять, выучить, помочь определиться. А за двадцать лет, помогая тебе, я уже так освоюсь, что наш семейный бизнес, если ты захочешь отойти от дел, будет в моих надежных руках.

— Ты сама додумалась до этого или с чьей-то помощью?

— Сама.

— А ты не хочешь выйти замуж за своего одногодка?

— Не хочу.

— Почему?

— Они глупые и самодовольные. Для них я только ровесница, а для тебя я буду вечно молодой женой.

— Я не думал, что ты такая расчетливая.

— Я нормальная. Все женщины такие, сразу начинают просчитывать варианты. Я, как только тебя увидела, сразу решила: за этого я бы вышла замуж.

— Так понравился?

— Да. Это глупости, когда утверждают, что девушки выбирают мужей, похожих на своих отцов. У меня отец маленький, субтильный, а я с детства мечтала выйти замуж за высокого и мощного.

— И бедного.

— Сегодня никто из девчонок не мечтает выйти за бедных, ленивых и больных.

— Учитывая, что ты наш семейный бизнес собираешься держать в своих ручках, займись проектом Секс-символа.

— Тебя что-то беспокоит?

— Еще не знаю что, но беспокоит. Почему наша жена (с этого момента о жене он будет говорить, как о «нашей жене») так интересуется проектом Секс-символа? Они давно и стойко не любят друг дружку, и я подумал, что она собирается чем-то напакостить Секс-символу. Надо узнать, не собираются ли возобновить съемки фильма, где снималась наша жена? Характеры главных героинь в обоих сценариях похожи, и, возможно, наша жена пытается эту ситуацию разрулить. Или кто-то пытается свести счеты со мною. Я уже прокололся на двух предыдущих проектах, и третья неудача переведет меня из продюсеров первой пятерки в продюсеры первой десятки.