Молчание… Секунда. Вторая. Из-за поворота громадными скачками вылетел Амайя и, не останавливаясь, понесся к краю пропасти.

Потухшим взглядом Оксана следит за ним, а когда иномирцу до девушки остались какие-то считанные метры, шагнула назад.

Последнее, что увидела Камила — это горькая усмешка на губах Оксаны и шепот:

— Хоть что-то в нем осталось людское…

Воздух гудит, рассекаемый падающим телом. По телу бродят мягкие пальцы ветра, вызывая приятную истому. Не жадные когти полутрупа — единственное, что знала девушка в своей короткой жизни, а ласковое касание любимого.

Оксана закрыла глаза, полностью отдавшись этому ощущению.

… Это было прекрасно. Вот что значит — когда тебя касается тот, кто любит.

Детдомовская. Не знающая ласки и нежности, она только в конце своей жизни узнала, что это значит.

… Когда тебя любят.

… Пусть и Стихия.

Амайя проводил пристальным, немигающим взором стремительно летящее тело. Когда же, кажущаяся отсюда по детски беззащитной и крохотной фигурка, замерла внизу, отвернулся, встретился взглядом с Камилой.

— Это моя вина… — голос хрипл, кулаки и зубы крепко сжаты. — Это моя вина. Не уследил. И держать ответ за это я буду только перед собой!

Не уследил. Жалеет о том, что не уберег… а не о том, что довел девушку до такого.

Тварь!

— Нам что делать?

Амайя смерил взглядом своих помощников, выдал:

— Пока — не мешаться. И охранять меня от местного зверья — я полностью уйду в работу, могу не заметить опасности.

Из открытой сумки наружу появился тонкий клинок длиной в полторы ладони с лезвием, которое было настолько темным, будто казалось, что оно поглощает попавший на него свет.

Наследство Поля. Ритуальный нож.

Мысленно примерившись как будет выглядеть на этой небольшой поляне, покрытой полузасохшей травой и птичьим пометом, узор Печати, для вызова его, Амайи, Сферы и Сосредоточения, парень приступил к работе.

Через пятнадцать минут иномирец скинул теплую куртку. Еще через десять — полушепотом проклинал каких-то Богов. Пять: оторвавшись от своего дела, с наслаждением потянулся, взял из рук охранника флягу, напился. Полчаса с возобновления работы. Растирая затекшее предплечье Амайя ходит вокруг поляны, выискивая возможные ошибки в неровно нанесенных линиях. Изредка приседает и старательно изменяет что-то видимое только ему одному.

— Так. Готово.

Поведя плечами парень услышал отчетливый хруст затекших костей. Обернулся к охране.

— Вы двое — оберегайте узор! Остальные за мной — нужно привести сюда Серебро. Они нам вскоре понадобятся…

Все уже поняли, зачем Амайя пленил Ходоков, но все же переспросили: от иномирца, воспитанного в другой среде, где насилие страшный порок, ждать такой безжалостности как-то странно…

Уже две недели прошло, как Амайя во главе отряда, а воины до сих пор, видимо, не привыкли к этому: к стальной, мертвой и бесчувственной хватке парня.

— Это же банально, — иномирец вновь начал растирать плечо. — Для инициализации узора и проведения самого ритуала нужна энергия и пока я тут вижу только один источник. Пусть и с примесью Хаоса.

— Ходоки…

С усмешкой Амайя поправил:

— Не Ходоки — жертвы, — отвернувшись, уже привычно-презрительным тоном добавил: — Если кто-то захочет, то может занять место любого из них — среди охраны Серебра хватает.

— Я буду при этом присутствовать!

Амайя склонил голову, пристально смотря на Саша и Камилу.

— Я оставляю тут вас для вашего же душевного спокойствия: присутствие на ритуальном жертвоприношение — это не лучший способ провести свободное время. Лучше отдохните.

Вот все и сказано…

Убийство.

… пусть и тех, кого иномирцы сами готовы разорвать на куски.

— Я! Этого! Хочу! — по слогам выплюнула Камила. — Я хочу увидеть, как эти твари будут умирать, скуля и умоляя оставить их в живых! — пауза. — Но с куда большим удовольствием я смотрела бы, как это делаешь ты!

Парень усмехнулся.

— Мечты, мечты… Может, ты когда-нибудь и убьешь меня, вот только пока никто из вас не в силах ставить мне условия и угрожать… — молодые люди замолчали. — Но твое требование, Камил, я выполню — видеть смерть врага, это право каждого.

"Что это еще за извращенная философия?" — пришло в голову Сашу, смотрящему на удаляющуюся спину их нынешнего предводителя. Камила же словила себя на мысли, что полностью согласна с точкой зрения Амайи.

— Ты тварь, Амайя! Тварь без чести и достоинства! Ты предал собственное слово!

Нек надрывался, брызжа слюной ярости в стоящего перед ним парня. Ходоку, надежно спеленованному магией, это единственное, что оставалось — ругаться.

Голос иномирца наоборот — спокоен и наполнен, казалось, некоторой ленью:

— Я сдержал слово: я дал тебе то, что обещал… но о беспрепятственном возвращении обратно мы не договаривались.

— Тебя найдут! Это дело принципа! — не вслушиваясь в слова парня орет Нек, пытающийся за воплями спрятать банальный страх, даже ужас от того, что с ним вскоре сделают. — Найдут и медленно вытащат кишки из брюха, а потом заставят съесть!

Амайя, с легкой улыбкой слушает все эти излияния. Бессилие пленного явно доставляет ему удовольствие, только этим можно объяснить затянувшийся диалог. Но наконец…

— Хватит! — Серебро замер с очередным проклятьем на губах. Его гортань онемела, и Нек не смог выдавить из себя больше ни слова.

— Приступаем… — уже охранникам. — Поместите этих троих уродов в окружности, положите на правый бок в позу эмбриона. Левая рука, сжатая в кулак, должна находиться точно под яремной веной.

… Узор представляет собой равнобедренный треугольник, вершины которого заключены в окружности. В центре и снаружи нанесены какие-то руны, воздух над всеми линиями и письменами слегка, но довольно отчетливо, дрожит.

Каркас готов. Осталось только влить во все это силу, что "оживит" магию.

Саш и Камила пораженно оглядели рисунок. Их мир лишен того, что называется "колдовством", так как Амайя смог сотворить такое?! Охрана тоже напряженна и переглядывается: все, что они видят перед собой на земле, было воинам совершенно неизвестно, а нагляделись эти люди на магию достаточно за время путешествий с Существом и Полем. Вдруг этот иномирец, этот человек без малейшего шевеления совести жертвующий чужими жизнями, вдруг он что-то задумал? Что-то, направленное против них самих?

Не давало охране остановить ритуал только запрет отданный Каэлем на агрессивные действия против Амайи. Он, почему-то, был спокоен. Видимо, этому способствовал долгий и довольно бурный разговор наедине с иномирцем, происшедший перед самым началом ритуала.

— Зачем ты хочешь убить Ходоков?!! Без них мы опять окажемся в положении слепых! Нам нужны поводыри и именно они ими являются!

— Успокойся… — Амайя отмахнулся от тревог Каэля, словно от какой-то мелочи. — Я все прекрасно понимаю и именно поэтому действую так.

— Собираешься их убить!

— Принести в жертву, — поправил иномирец. — Между двумя этими словами лежит большая разница. Из их смерти я хочу получить не только моральное удовлетворение, но и нужный результат!

Собеседник Амайи замолк, ожидая продолжения и доводов.

— Все предельно просто. Когда наша сила, я имею ввиду — пленников…

Каэль хмыкнул: на пленников тут уже никто не тянет. Отряд перемешался и зашел так далеко, что вернуться обратно получится только объединив усилия.

Переждав вспышку неуместного веселья, Амайя спросил:

— Я могу продолжать?

— Извини. Внимательно слушаю.

— Так вот, когда сила пленных, то есть нас, возрастет, мы сможем чувствовать точки, где собрана энергия Сфер на расстоянии.

Хорошая способность!

— Хмм… А когда она достигнет нужного уровня? — Каэль потер подбородок.

— Три Истока, не меньше. Тогда, научив остальных объединять сознание, я смогу вычислить, где находятся нужные контрольные точки.

— Говоришь — "сила возрастет"?