– Можно узнать, кто подарил тебе браслет?

– Один знакомый, – коротко ответила Марта.

– Какой знакомый?

– Ты его не знаешь.

– Так хочу узнать. Ты должна немедленно вернуть браслет!

– Не будь такой старомодной, Ракель.

– Речь идет не о моде, а о порядочности. Мужчина не делает таких подарков просто так, он всегда требует что-то взамен.

– Мужчины всегда чего-то требуют от женщин, но вот соглашаться или нет – это уже личное дело каждого.

Дон Даниэль, как всегда, попытался найти золотую середину: вещь дорогая, ее нужно вернуть, сказал он, но если Марте необходим браслет, то сестра подарит ей такой же на день рождения.

Чтобы прекратить этот бесполезный разговор, Марта сказала, что браслет уже вернула. Но назвать имя дарителя она категорически отказалась.

Браслет, конечно же, лежал в ее сумочке – не дура же она, чтобы бросаться такими подарками! Она взяла большой шелковый платок, завернула в него браслет и спрятала среди одежды. Туда же она положила и цепочку, и колье, и брошь, которые подарил ей Луис. Ни одной же Ракель иметь драгоценности, ей они тоже к лицу. Но с замужеством Марта решила не спешить. Прежде она должна выяснить, за что Луис получил свои миллионы. Хотя в последнее время он стал очень настойчив, а как-то раз, когда они разговаривали по телефону, даже попробовал заговорить о своих правах. Она до сих пор не может забыть его ядовитые слова: «Ну, конечно, ты ведь теперь девушка из высшего света, но что-то незаметно, чтобы ты надула губки, когда увидела драгоценности». К сожалению, рядом торчал этот мальчишка – Габриэль, который не сводит с нее глаз, и у нее не было возможности ответить так, как он того заслуживал. Она только бросила: «Ты можешь быть самым богатым на свете, но все равно останешься жлобом».

…Через некоторое время Рамон опять обратился к Ракель:

– Я понимаю, что поступаю не слишком деликатно, – сказал он, – но, думаю, ради доброго имени семьи Ломбардо, мой долг сказать вам это.

Рамон в некотором смущении посмотрел на Ракель:

– О чем вы?

– Вы помните, как сеньорита Марта получила в подарок браслет?

– Да, но она его вернула, Рамон.

– Только сегодня мне удалось выяснить, кто этот человек.

– Кто же?

– Луис Трехо. Тот молодой человек, что раньше работал здесь. Это он был с сеньоритой, когда она наехала на человека. Чучо случайно видел, как он поджидал сеньориту у ворот дома. И потом – он ей все время звонит, но никогда не называет своего имени…

Ракель схватилась за голову. Как может ее сестра водить такие знакомства? Ведь не зря же Антонио выгнал его! И вообще: она, жена Антонио, хозяйка этого дома, а ее сестра встречается с такими сомнительными типами, как этот Трехо… Нельзя же так компрометировать ее! И не только ее – их всех, весь дом Ломбарде!

Ракель бросилась в комнату сестры, чтобы немедленно все выяснить. Марты не было. Она попросила Рамона разыскать ее, а сама открыла платяной шкаф: теперь она не была уверена, что прошлый раз Марта поступила так, как сказала ей, – вернула браслет. Ракель быстро передвигала вешалки, на которых висели многочисленные наряды сестры, и вдруг увидела подвешанный к одному из платьев свернутый узелком шелковый платок. Она схватила его, положила на кровать и в нетерпении развернула… Боже! Столько драгоценностей! Откуда у Луиса Трехо деньги, чтобы покупать такие вещи? Наверное, он их украл…

Едва Марта вошла в комнату, Ракель в сердцах напустилась на нее:

– У меня не хватает слов, чтобы сказать тебе, кто ты такая.

Марта сделала вид, что не понимает, в чем дело.

– Кто подарил тебе все эти драгоценности? Луис Трехо, да? И не смей отрицать это! Ты уже целый месяц с ним встречаешься… Ты дура, сумасшедшая или что?

– Я не понимаю, в чем проблема? Луис – мой приятель, Ракель, – спокойно сказала Марта. Но это спокойствие было только видимостью – она понимала, что ее игра с Луисом Трехо затянулась. Хочешь не хочешь, но скоро ей придется делать выбор. Но это ее проблемы, и Ракель нечего вмешиваться в них.

– Приятель, который делает такие подарки? В обмен на что, Марта? – негодовала Ракель. – Мне надоело, что ты такая дура! Дошла до того, что принимаешь такие подарки от… от кого угодно, Марта. Так поступают только уличные женщины.

– А ты сама кто? Зовешьсй сеньорой Ломбарде и живешь на деньги этого мертвеца, а сама никогда не выходила за него замуж!

– Идиотка! Ты немедленно дашь мне телефон этого кретина, и я сама верну ему все эти штуки.

– Нет.

– Хорошо. Тогда Макс отыщет его, и я попрошу, чтобы он поставил этого типа на место.

И Ракель, хлопнув дверью, направилась в свою комнату и в изнеможении прилегла на кровать. В ушах стояли слова Марты: «…живешь на деньги этого мертвеца…» Антонио – мертвец? Нет.

Да, прошло уже почти полгода, как исчез Антонио, но каждый вечер она засыпала с ощущением, что муж жив, что грядущий день принесет ей добрую весть. Она часто и подолгу разговаривала с Викторией и как-то сказала ей об этом своем непроходящем ожидании.

«Мы часто не хотим смириться с реальностью и живем в мире желаемого», – заметила тогда Виктория. Она никогда больше не спрашивала Ракель, от кого она ждет ребенка, но Ракель чувствовала – Виктория считает, что это ребенок Макса. Однажды Ракель даже спросила ее об этом, но Виктория уклонилась от ответа. «Я его в любом случае буду любить», – сказала она.

В общем, с того времени как исчез Антонио, перемен произошло мало. Изредка звонил Андрее и спрашивал, нет ли каких известий об Антонио. Уехала Алеханра, так и не решившись на тайный брак с Рафаэлем Гарсиа. Дни тянулись однообразной унылой чередой. Иногда Ракель даже была готова поверить Максимилиано, который клялся, что не имеет никакого отношения к тому, что случитесь с Антонио. Он стал теперь спокойнее, увереннее в себе, и недавно она слышала, как доктор Пласенсия сказал: «Может быть, все это время Максу не хватало самостоятельности». Он по-прежнему не упускал случая юговорить с ней о своей любви, хотя не был теперь так назойлив, как раньше. «Просто я научился быть спокойным в твоем присутствии, Ракель», – как-то признался он ей.

Разговор с Мартой взбудоражил ее и она долго не могла уснуть. А когда забылась тяжелым беспокойным сном, вышедшая из-под контроля память услужливо подсунула то, о чем она старалась забыть: первая встреча с Максом, замужество, известие об авиакатастрофе, в которой погиб настоящий Антонио Ломбардо, и злые угрозы Макса: «Тогда ты и твоя сестра окажетесь в тюрьме, вместе с вашим отцом!» Она проснулась от собственного крика. Над ней заботливо склонился Макс – он проходил мимо ее комнаты и неожиданно услышал крик.

– Ракель, Ракель, ты плохо себя чувствуешь? Позвонить Оскару?

– Нет…

…В это утро Ракель была особенно тихой и сосредоточенной. Она взяла маленькую голубую шапочку и думала о вчерашнем разговоре с Мартой, о нелепых снах, мучивших ее всю ночь. Но думала об этом уже спокойно, как о неприятном, но уже свершившимся и пережитом. Должно быть, на нее подействовали умиротворяюще и тишина большой уютной гостиной, и пестрые квадраты солнечного света, лежащие на полу, и то занятие, которому она полностью сейчас отдавалась.

В гостиную вошел Макс и, как всегда, когда заставал ее одну, задержался, чтобы поговорить с ней.

– Ты знаешь, что на будущей неделе приезжают Клаудио и Камила? – спросил он.

– Надеюсь, Камила не станет злиться, как раньше, – сказала Ракель, не отрываясь от вязания.

– Я поговорю с ней, не беспокойся. Не хочу, чтобы кто-либо досаждал тебе.

Ракель подняла на него глаза.

– Мне кажется невероятным, что ты мог так измениться. Теперь ты опять такой, каким я узнала тебя в Гвадалахаре, – внимательный, добрый.

Максимилиано, услышав ее слова, встрепенулся и, не отрывая взгляда от Ракель, спросил:

– Ты меня уже простила?

– Я не хочу об этом больше говорить, – устало вздохнула Ракель.