– Да, – соглашаюсь я.

Вот уж не думала, что Кристи отнесется к моим проблемам с таким сочувствием.

– Может, я напишу отчет? Или ты думаешь, что я опять наваляю какой-нибудь ерунды?

– Я вовсе так не думаю, Кристи. Но отчет мне придется написать самой. Ничего, потом я непременно выберу время, чтобы пробежаться по магазинам.

– Бегать по магазинам ни к чему! У меня есть идея получше. Мой приятель Найджел – дизайнер. Точнее, пока он только учится на дизайнера, но это без разницы. У него есть просто сногсшибательные платья, и, может, он одолжит тебе какую-нибудь выставочную модель. Я всегда к нему обращаюсь, когда мне нужно офигенное платье.

– Правда?

Интересно, по какому случаю ей было нужно офигенное платье, спрашиваю я себя. Какую-то долю секунды предложение Кристи кажется мне не лишенным смысла. Потом я вспоминаю, что у нее довольно своеобразные представления о моде. Настолько своеобразные, что иногда все просто со смеху катаются, глядя на нее. В тот раз, когда она явилась в офис в брюках из мохнатого белого меха, она, похоже, считала, что выглядит офигенно. Если это модель из коллекции ее приятеля, для меня этот дизайнер чересчур экстравагантен. Выставлять себя на посмешище никак не входит в мои планы.

– Спасибо, дорогая, но, боюсь, дизайнеры не шьют платьев моего размера.

– А какой у тебя размер? Четырнадцатый?

– Десятый, – обиженно отрезаю я.

Кристи недоверчиво смотрит на мои бедра.

– В некоторых магазинах мне приходится брать двенадцатый, – добавляю я.

– Я спрошу у Найджела, есть ли у него что-нибудь двенадцатого размера, – тараторит Кристи. – В последний раз, когда он одолжил мне платье, я просто убила всех наповал. Если у него есть что-нибудь подходящее, ты можешь с ним встретиться прямо сегодня. Его студия здесь неподалеку. Так я позвоню ему, хорошо? Увидишь, это будет настоящим ответом на твои молитвы.

Ответом на мои молитвы стало бы отнюдь не платье. Тем более платье из коллекции сомнительного дизайнера. Я уже собираюсь сказать, что не следует беспокоить творческого человека по пустякам. Но стоит мне представить, как я несусь из магазина в магазин, точно загнанная лошадь, и без конца примеряю отвратительно тесные платья, слова замирают у меня на губах. К тому же в примерочных кабинках всегда разит потом, а освещение такое, что можно окончательно потерять уверенность в себе. Я киваю.

– О’кей, Кристи. Пожалуй, стоит попробовать. Очень тебе благодарна, – добавляю я, встретив ее ожидающий взгляд.

– Не за что, Вив. Ты помогла мне отвлечься.

– Вот и отлично.

– Стоило мне услышать о твоих проблемах, мои собственные беды показались мне пустячными, – сообщает Кристи, поднимаясь и оправляя юбку.

– Рада быть полезной, – расплываюсь я в улыбке.

– Я иду перекусить. Принести тебе что-нибудь?

Я отрицательно качаю головой и провожаю Кристи взглядом. Потом собираю ее записи и начинаю писать отчет. Через час у меня готов всего один параграф. Меня охватывает паника. Тревожные мысли кричат в моей голове, словно чайки.

Я открываю блокнот и вывожу на чистой странице:

«Что нужно сделать перед свадьбой:

– купить платье;

– купить туфли;

– сделать прическу;

– привести в порядок лицо».

Список составлен, но толку от него не много. Обычно я обожаю подобные приготовления, ведь они доставляют едва ли не больше удовольствия, чем сам праздник. Но сейчас в моем распоряжении всего два с половиной дня, и ставка слишком высока. Сейчас мне надо прочесывать магазины, а я сижу здесь в каком-то анабиозе. Можно подумать, я заранее смирилась с поражением. У Роба другая женщина. Что я могу с этим поделать? Какое платье способно вернуть мне возлюбленного, которого я потеряла? Строчки списка начинают расплываться у меня перед глазами. Тиски безнадежности сжимают сердце так сильно, что я готова заскулить в голос.

Вот этого делать как раз не надо.

Я гляжу в окно, залитое солнечным светом. Сегодня и в самом деле прекрасный день. Такой же длинный и одинокий, как все те дни, что предстоят мне в будущем. Строчки недописанного отчета подмигивают мне с экрана компьютера, но я больше не в состоянии противиться желанию выйти отсюда прочь. Больше нет сил оставаться одной.

Но где найти человека, который согласен в этот чудный солнечный день скрасить мое одиночество?

Макс вихрем врывается в полутемный зал паба «Корона». На нем джинсы, футболка и черные байкерские ботинки, которые в такую жару выглядят до жути нелепо. Он поднимает на лоб громадные солнцезащитные очки с красными стеклами и становится похожим на четырехглазое чудовище. Он жалко моргает, пытаясь привыкнуть к тусклому освещению. Я машу ему рукой из-за своего столика в дальнем углу.

– Ты что, как летучая мышь, торчишь в темноте? – спрашивает Макс. – День сегодня прекрасный.

– Все эти восторги по поводу прекрасного дня действуют мне на нервы, – заявляю я. – Стоит какому-нибудь жалкому солнечному лучу пробиться сквозь тучи, все начинают хором причитать: «Прекрасный день! Прекрасный день». А потом, вместо того чтобы спокойно заниматься своими делами, толпами устремляются в парки и начинают там резвиться, словно стадо взбесившихся козлов. Нет, это не для меня. В так называемые прекрасные дни я предпочитаю отсиживаться в пабах. Массовому сумасшествию я не поддаюсь. В отличие от тебя.

– Все значительно хуже, чем я ожидал, – задумчиво изрекает Макс. – Что тебе заказать? Считаю, пинта крови невинной девственницы будет в самый раз.

– Я предпочла бы белое вино. Закажи целую бутылку. И пожалуйста, никаких сухарей, я не выношу их хруста.

Макс направляется к стойке бара и, облокотившись на нее, принимается болтать с барменшей. Она отбрасывает волосы назад и зазывно хохочет. Макс возвращается к столику с выпивкой и улыбкой, еще блуждающей на губах.

– Что с тобой стряслось? – спрашивает он, разваливаясь на стуле.

– Я так понимаю, сейчас ты не слишком занят созданием очередного шедевра? – спрашиваю вместо ответа.

– Для тебя я всегда свободен.

– И как тебе только удается зарабатывать на жизнь, если ты при первом удобном случае бросаешь все и мчишься в паб?

– Что делать, такой уж я бездельник!

Он отхлебывает пиво, я делаю глоток холодного вина. Макс открывает пакет с чипсами. На пакете изображена свинья, значит, чипсы со вкусом бекона. Я наблюдаю, как он один за другим отправляет чипсы в рот, с хрустом жует и громко глотает.

– Как ты можешь есть такую гадость? – спрашиваю я. – Ненавижу свинячьи чипсы.

– Это чипсы со вкусом бекона, – невозмутимо отвечает Макс. – Хочешь один?

– Нет уж, спасибо.

Макс вытряхивает из пакета последние крошки чипсов, бросает их себе в пасть и устраивает маленькое представление, надувая пакет и превращая его в подобие шара. Потом сдутый пакет отправляется в пепельницу, а Макс принимается тщательно облизывать десны, выискивая лакомые крошки.

– Тошнотворное зрелище, – бурчу я.

– Ты что, сегодня не с той ноги встала? – спрашивает Макс.

– Мои ноги тут совершенно ни при чем… Единственное, что меня немного раздражает, – необходимость в субботу тащиться на свадьбу друзей в полном одиночестве и любоваться там на своего бывшего жениха и его новую подружку.

– Так не ходи.

– Я должна пойти, Макс. Я уже приняла приглашение. И в отличие от тебя я привыкла держать свое слово.

Макс ухмыляется, вскидывает бровь и многозначительно смотрит на меня.

– Если хочешь, могу составить тебе компанию, – предлагает он.

– Ты? – саркастически усмехаюсь я. – Ну зачем же тебе тратить впустую драгоценное время, которое можно с пользой провести в каком-нибудь баре.

– В субботу я все равно ничем не занят.

– А в чем ты собираешься пойти, можно полюбопытствовать? В драных джинсах и галстуке-бабочке?

– У меня где-то завалялся подходящий костюм.

– Тот, что тебе купили на окончание школы?

– Нет, малость поновее. Слушай, а почему ты не хочешь, чтобы мы пошли вместе?