Я даже не заметила, как опустилась на мокрую землю и прижала к себе тельце мальчика. Кончики пальцев закололо от знакомого следа силы, оставшегося на жертве. Воин. Тот самый убийца, что дважды пытался уничтожить меня. По спине поползли мурашки, когда я поняла, каким образом погибли жители деревни — их поглотил безжалостный вихрь тьмы, против которого мне удалось устоять. Я взглянула на Рейну и, заметив ее вопрошающий взгляд, решительно кивнула, уже зная, что от меня требовалось. И сняла защиту, позволив эмоциям погибших людей увлечь себя в водоворот боли, паники и ужаса. Я скорбела, как могли скорбеть лишь Чувствующие, переживала последние минуты жизни людей вместе с ними и позволяла им обрести покой и шагнуть за Грань.

Спустя какое-то время, показавшееся мне вечностью, все закончилось, вот только к тому моменту контролировать себя я была уже не в состоянии и, когда нас отыскали перепуганные мужчины, лишь тихонько плакала, обхватив руками прижатые к груди колени. Мальчик лежал рядом.

— Эль… Эль!!! Посмотри на меня, лиарни, ну посмотри же, — Дан осторожно, словно боясь напугать меня еще больше, опустился на землю и попытался приподнять мое лицо. — Ты ранена? Не молчи, прошу тебя, милая, скажи хоть что-нибудь!

Я не реагировала, уставившись невидящим взором в пространство. Это состояние было подобно некому трансу, оцепенению, из которого мне не хотелось выходить, не хотелось вновь сталкиваться с реальностью.

— Что это было, Эль? — раздался непривычно сиплый голос Крила, словно мужчина очень долго кричал, сорвав голос. Это заставило меня собраться.

— Он их убил, — едва слышно прошептала я. — Эта сила… Я уже чувствовала ее однажды, когда попала в воронку, но мне повезло выжить, а им — нет. Он чудовище, самый настоящий монстр… Ненавижу… Кем бы ни был этот человек, но он обязан заплатить за их смерть… За оборванную жизнь каждой своей жертвы… Ублюдок!

— Им уже не помочь, лиарни, — Дантариэль, нерешительно прикоснулся к моему лицу, утерев слезы, — а вот тебе не помешало бы немного успокоиться. Я хочу унести тебя отсюда, ты позволишь?

Я изумленно уставилась на него, не в силах понять, что происходило. Дан просил разрешение?! Лишь секундой позже я поняла, что неосознанно поставила защиту вокруг собственного тела, поэтому никто не мог ко мне приблизиться. Судя по всему, принц везде был исключением, однако и ему нахождение рядом со мной явно давалось нелегко. Спохватившись, я сняла защиту и подалась вперед, прижавшись всем телом к единственному человеку на свете, способному дать мне сейчас утешение и сил, чтобы забыть пережитый кошмар. Точнее, к нечеловеку.

— Все хорошо, лиарни, я с тобой, все хорошо, — мягко приговаривал Дан, поспешно унося меня из мертвой деревни. — Мы его найдем, любовь моя, обязательно найдем, и, клянусь тебе, он сполна ответит за все. Мы…

— Где Рейна? — я настойчиво его перебила, медленно, но верно приходя в себя. — Как она?

— Ее несет Крил, — вздохнул мужчина, — если верить словам Вейна, то у девушки сильнейшее истощение сил. Интересно, с чего бы это? — с подозрением в голосе спросил он. — Кажется, вам есть о чем нам рассказать?

— Не сейчас, — я умоляюще взглянула на мрачного Дантариэля, — немного позже, ладно? Вы что-нибудь узнали?

— Ничего, кроме того, что, кто бы это ни сделал, он необычайно силен, — принц на миг замолк и еще сильнее прижал меня к себе. — Ты ослушалась меня, Эль.

— И что теперь, повернем назад? — я напряглась, отчетливо расслышав нотки ярости в его голосе. — Мы проехали уже достаточную часть пути, было бы весьма глупо теперь возвращаться.

— Еще глупее было вопреки моей просьбе оставаться на месте — бежать в деревню, — отрезал Дан. — Ты хоть представляешь, что могло произойти, если бы убийца находился там до сих пор?!

— Просьбе?! — я начинала злиться. — Да ты умеешь лишь приказывать! И, представь себе, да, я представляю, что могло случиться. Мне прекрасно известно, как именно погибли те люди, один раз я уже испытала нечто подобное на себе и осталась в живых. Я целитель, Дан, неужели ты думал, что я смогу остаться в стороне от их боли?

— Мне все равно, что ты можешь, а что — нет, — холодно произнес он, — но отныне ты не сделаешь ничего столь безрассудного. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Я сама в состояние позаботиться о себе, Дарракши-Лан! — я попыталась отстраниться, однако быстро поняла всю тщетность своих действий и замерла в его руках. — Ты сам назначил себя моим защитником, Дантариэль, так что нечего жаловаться, если что-то идет не совсем так, как тебе того хотелось бы. Я взрослый человек и привыкла сама принимать решения, касающиеся как собственной безопасности, так и безопасности моей семьи.

— Значит, так ты беспокоишься о своей семье? — пальцы Дана больно впились в мою кожу. — Подставляя под удар Крила? Вы связаны…

— Не надо напоминать мне про связь, тьма тебя побери! — я повысила голос. — Крил сам в состоянии справиться со своими чувствами — не маленький. Если могу я, то и он сумеет. В конце концов, он мужчина, сумевший пережить потерю близких и не сломаться, а не беззащитный младенец!

— Он — да, а вот на счет тебя я не уверен! — припечатал принц и, остановившись рядом с лошадьми, резко усадил меня на коня. Своего. — Советую тебе не говорить больше ни слова, пока мы ни окажемся в относительно безопасности, лиарни, и не злить меня еще больше, иначе, клянусь, я не посмотрю на то, что здесь полно народу, как мертвых, так и живых, положу тебя на колени и выпорю. И даже твой любимый Чувствующий тебе не поможет.

— Только посмей, тогда посмотрим, у кого синяков будет больше, — яростно прошипела я.

В холодных темно-синих глазах Дантариэля появилось нечто неумолимое. Мрачно усмехнувшись, он одним плавным движением запрыгнул на коня и устроился позади меня, обхватив одной рукой мою талию и крепко прижав к себе.

— Ну что ты, любовь моя, — от его тихого шепота — в нем была и нежность, и беспощадная жестокость — у меня по спине поползли мурашки, — я не допущу, чтобы на твоей коже появились синяки. Хороший урок можно преподать по-разному.

Я задохнулась от возмущения и бессильной злости, но промолчала, решительно проигнорировав его последние слова. Не говорить ему ни слова, значит? Отлично, вот только как бы ты сам, милый, вскоре об этом не пожалел!

До следующей деревни, куда после того, как мы вернулись за возмущенной Ниссой, нас повел Десмонд, пришлось добираться около двух часов, что отнюдь не прибавило никому хорошего настроения. Дождь уже не моросил, а лил, как из ведра, и я была безумно рада присутствию за спиной Дана, согревавшего меня своим телом. Заледеневшие руки я спрятала в рукава, очень жалея, что то же самое нельзя было сделать и с ногами, которых, из-за лютого холода, я уже практически не чувствовала. Однако жаловаться мне было не на что — подругам приходилось еще хуже. Наотрез отказавшись перебраться к Шину, Нисса едва сидела на своей кобылке, натянув капюшон до самого носа и стараясь не показывать, насколько сильно она, на самом деле замерзла. Судя по напряжению, исходившему от советника, и мрачному взгляду, который он едва ли не каждую секунду бросал на девушку, выходило у нее это весьма скверно.

За Рейну же я переживала еще больше — Посланница с каждой минутой казалась все бледнее и изможденнее. После того, что случилось в мертвой деревне, ей явно требовался отдых, и я уже хотела предложить дочери Смерти отправиться домой, на Грань, как заметила решительный блеск в приоткрытых черных глазах девушки. Пришлось промолчать.

— Приехали, — наконец произнес Десмонд и, спешившись, громко постучал в огромные по размеру ворота. — Открывайте! Эй, есть кто-нибудь живой? Открывай, кому говорят!

— Кого тут еще нечистая принесла? — раздалось изнутри и перед нами предстал хмурый коренастый мужчина, неприязненно поглядывавший вниз с довольно высокой сторожевой башни.

Я озадачено оглядела массивное сооружение, не в силах понять, зачем обычную деревню понадобилось ограждать четырехметровым забором, да еще с такими мерами защиты, как железные ворота и башня. Кого боялись местные жители?