— Ты не права!

Испуганно подпрыгнув, я обернулась и с изумлением посмотрела на стоявшего возле стола Чувствующего. Надо сказать, что в таком состоянии я его видела крайне редко: губы плотно сжаты, глаза метали молнии, даже костяшки пальцев побелели на судорожно сжатых кулаках. И чего это он так разозлился?

— Ты надежда. Ты отринула заезженные стереотипы и людскую молву, чтобы помочь живым существам. Проложила начало подписанию мирного договора. Необычная девушка, олицетворяющая новое время. Неужели ты не понимаешь, как важна для нас? Как нужна обеим расам?

— Для чего нужна, Грейгор? — я сумела совладать с собственными эмоциями. — Чтобы быть надеждой? А ты уверен, что им нужна именно я, а не милое личико, безвольная марионетка, говорящая высокопарные красивые фразы и улыбающаяся всем вокруг? А что нужно мне, кто-нибудь спросил? — вздохнув, я медленно покачала головой и подняла на наставника непроницаемый взгляд, ставший таким привычным в последнее время. — Я не чудо, не надежда и не кукла. Я живой человек, который хочет, чтобы его оставили в покое. Я устала от восторженных взглядов, стоит мне лишь выйти на площадь в воскресный день, от ропота толпы, от заискивающих улыбок, от лжи и лицемерия… Ты хоть представляешь, как всё это отражается на моей семье? На Лире? Я ведь знаю, как сильно ты ее любишь.

— Я… — Чувствующий внезапно растерял весь свой пыл.

— У меня теперь новая жизнь, Грейгор, и тебе ли, заменившему мне отца, ни знать, как важна для меня семья?

Я подошла к нему вплотную, и совсем как в детстве, обхватила руками его талию и уткнулась лицом в такое родное и знакомое плечо. За мной порывисто сомкнулись сильные и надежные руки, которые служили мне опорой уже много лет, словно мужчина пытался защитить меня от всего мира.

— Прости, дитя мое, — ласково погладив меня по голове, наставник чуть отстранился и посмотрел мне в глаза. — Кажется, я требую от тебя слишком многого.

— Нет, ты здесь ни при чем, — поднявшись на цыпочках, я поцеловала его в щеку и отступила на несколько шагов назад. — Крил, Лира и ты — вот все, кто у меня остались. Ладно, мне пора домой, брат уже начинает волноваться.

— Очередная девица? — Чувствующий понимающе усмехнулся. — Может зря ты рассказала, что научилась закрывать поток его эмоций?

— Он счастлив, а значит, счастлива и я. Ты ведь знаешь, как я переживала, что Крил никогда не сможет больше полюбить.

— То, что с ним сейчас происходит не любовь, это…

— Загул! — я нервно засмеялась, расслышав нотки ворчания в голосе мужчины. — Зато он ожил, а это самое главное.

— Не жалеешь?

Внезапный вопрос наставника застал меня врасплох. Жалею? О том, что спасла жизнь умиравшему оборотню, пытавшемуся меня защитить? Ни сколько. О том, что соединила наши жизни, отказавшись тем самым от пути странницы? Перед глазами встало улыбающееся лицо названного брата.

— Конечно, нет.

— Ну и хорошо, — Грейгор облегченно вздохнул. — Так что насчет праздника?

— Я уже всё сказала, — подняв с дивана свой плащ, я быстро оделась и направилась к двери. — Боюсь, что на этот раз людям придется найти себе новую "надежду".

— Тебе ведь известно, что через два дня приезжает делегация Дарракши-Лан? — Чувствующий остановился в дверях и впился в меня пытливым взглядом.

— И кто на этот раз? — я пожала плечами, вновь нацепив маску безразличия, и попыталась успокоить отчаянно колотившееся в груди сердце. — Силиэр или Шин? Впрочем, неважно.

— И им тоже придется найти себе новую Чувствующую? — взгляд наставника, казалось, прожигал насквозь.

— Определенно.

Открыв дверь его кабинета, я решительно вышла в коридор.

— А Дантариэлю?

Я замерла, не в силах сдвинуться с места. Чего он добивался? Понимал ли, что причинял мне боль? Конечно, понимал. Грейгор никогда не делал что-либо случайно.

Дантариэль… Наследный принц Дарракши-Лан, первый воин и надежная опора для своего правителя. Что с ним теперь было? Счастлив ли он, зная, что отныне его расе ничего не угрожало? Когда-то одно присутствие этого Дарракши-Лан могло осветить для меня любую, даже самую темную комнату и наполнить сердце теплом. Но так было раньше… Да и какое будущее могло быть у наследного принца и обычной Чувствующей? Ну, может, не совсем обычной, хотя особой роли это не играло. Прошло уже три года с момента нашего последнего разговора, три года как я ушла, не попрощавшись, боясь, что, едва увидев, уже не в силах буду его оставить.

Нет, видеть Дана я больше не хотела, только не теперь, когда я почти убедила себя, что вполне могла наслаждаться обычной жизнью, где не было места никому из рода Нечистых, кроме брата. Это было бы слишком жестоко, невыносимо больно, а я так устала от боли. Весь первый год… Первый праздник Мира, объявленный в честь заключения договора между людьми и Дарракши-Лан. Как я ждала его всё это время, отчаянно выискивая любимые черты в каждом прохожем, замирая, едва расслышав похожий на его голос. Но Дан так и не появился. До сих пор я не могла забыть извиняющийся взгляд Лиэра, правителя Дарракши-Лан, приехавшего на праздник с делегацией. Второй год прошел точно так же, и теперь на днях должен был состояться уже третий по счету праздник Мира, только вот надежды у меня больше не осталось. Хватит! Слишком многое изменилось за это время, да и я сама стала другой, более непроницаемой для окружающих, открывавшейся лишь перед родными мне людьми. Я научилась жить, скрывая собственные эмоции, отгородившись от боли и разочарования. И уже не могла позволить кому-либо разрушить то подобие счастья, для обретения которого я потратила столько сил. Даже Дану.

— Не думаю, что принц вообще почтит нас своим присутствием, — мельком взглянув на застывшего в дверях наставника, я покачала головой. — Не надо, Грейгор, оставь эту тему, отныне у нас с ним разные дороги.

— Ты твердо решила?

— Да.

Упрямо тряхнув головой, я скривила губы в неком подобии улыбки, поклонилась Чувствующему и покинула академию. Возможно, я поступала неправильно, отказываясь от прошлого, но это был мой выбор, мое решение. Я так хотела. Однако была одна деталь, о которой наставник просто не мог знать: то единственное, что связывало нас с Дантариэлем на протяжении всех этих лет, короткую записку, переданную мне после возвращения на земли людей, я хранила до сих пор.

Привстав на цыпочки и потянувшись за самой верхней веткой, я досадливо подумала о том, что надо было выбирать более высокую лестницу. Ну, или укорачивать дерево, если уж на то пошло. Нет, садоводство явно не было моей стихией, вот лекарственные травы — это другое дело, там я могла почувствовать каждый листик, корешок и прекрасно знала, что с ними надо делать. Но осень — пора урожая, о чем мне еще на рассвете напомнила светившаяся от счастья дочь, безжалостно вытащив из кровати. Мирная, что с нее возьмешь? Упрямо прищурившись, я все-таки схватила противную ветку и аккуратно сорвала большие сочные сливы, источавшие сладкий аромат. Не удержавшись, я быстро сунула одну в рот и блаженно застонала: да это просто пища богов!

— Так вот чем ты здесь занимаешься!

Испуганно вскрикнув, я изо всех сил вцепилась руками в пошатнувшуюся лестницу и болезненно поморщилась, когда отпущенная ветка хлестнула меня по лицу.

— Ну и гад же ты, братец, — ощупав ноющую щеку я раздраженно посмотрела вниз, где, прислонившись спиной к яблоне, стоял Крилман и с совершенно невозмутимым видом наблюдал за моими действиями.

— Я, в отличие от некоторых, втихаря сливы не лопаю, — он выразительно указал на зажатую в моей ладони косточку, которую я тут же выкинула. — И кто тебя надоумил забраться на эту рухлядь?

— Догадайся! — вздохнув, я с сомнением покосилась на лестницу. — Думаешь, выдержит еще несколько минут?

— Минут — выдержит, а вот часов — вряд ли. — Оттолкнувшись от дерева, оборотень подошел ближе и задумчиво уставился на полную ягод корзину, стоявшую на самой высокой ступеньке. — Могу предложить добровольную помощь: сначала несу в дом сливы, а потом возвращаюсь за тобой.