За аркой прятался крошечный дворик, зажатый между старых, но еще крепких двухэтажных домов, и у входа в один из них, кирпичный, с серой шиферной крышей, курил Милинович в компании оборотня из «Союза семи».
– Явились, обормоты, – сказал маг-маах’керу. – Не могли до вечера задержаться? Мы бы тогда все сами сделали и лавры себе присвоили, – он хохотнул. – Ладно, пошли внутрь, там такой магический чад стоит, что мне хочется уши прижать и под диван спрятаться…
Оборотень из «Союза семи», стоявший, похоже, на страже, остался снаружи, а они вошли в дом. Миновали темный, пахнущий сырым деревом подъезд и, открыв обитую красной кожей дверь, проникли в просторную прихожую, где находились Часовщик из «Союза семи» и элохим, помощник Энливэля.
– А, люди, – сказал «белый», глядя на магов «Золотой розы» с легкой неприязнью.
У Олега возникло желание как следует съездить по наглой откормленной физиономии, и оно, похоже, отразилось у него на лице, поскольку элохим прищурил глаза и сделал шаг назад.
– Ладно вам, – вмешался Милинович. – Союзники мы или кто, отвались мои клыки?
Антон Григорьевич хмыкнул, а Олег ничего не сказал, только смерил помощника Энливэля выразительным взглядом.
Квартира у Нар-Тина оказалась большой, никак не меньше сотни метров, но какой-то беспорядочно спланированной и обставленной. Прошли через гостиную, выглядевшую так, словно ее последний раз ремонтировали лет пятьдесят назад, и через люк в полу огромной кухни, где откровенно не хватало печи, да и вообще мебели, спустились в подвал.
Впрочем, подвалом это помещение площадью как раз с квартиру наверху являлось только формально: хорошая плитка на полу и стенах, решетки выходов вентиляционной системы, яркое освещение и обстановка со средневековых гравюр, изображавших жилище алхимика.
Тут как раз имелась печка с уходящей в потолок трубой вытяжки, на полках стояли многочисленные сосуды, пустые и полные, самой разной формы, столы занимали устройства странных очертаний, крошечные и огромные, сверкающие металлом и изготовленные из дерева. Верстак был завален инструментами, обрезками досок, кусками пластика, стекла и железа, батарейками, обрывками шкур, болтиками и винтиками и другим самым разнообразным хламом.
Не хватало разве только чучела крокодила под потолком.
В центре помещения располагалось нечто похожее на бильярдный стол, и над ним дрожало в воздухе, переливалось многоцветное трехмерное изображение – несколько сложных, проникающих друг в друга диаграмм.
– Энергоанализатор, – с уважением проговорил Антон Григорьевич. – Солидно.
О приборе с таким названием Олег слышал, но до сих пор ни разу не видел, поскольку до аналитической магии еще не дорос. Нет, ему доводилось участвовать в сложных познавательных ритуалах, как, например, тогда, когда «бесцветный»-ренегат, альв-провидец и слаш-безумец изучали непонятно кем изготовленный артефакт, но участвовать лишь в качестве дополнительной «подпорки», источника энергии, не более.
Тогда Олегу не объясняли сути происходившего, а если бы и попытались, то он вряд ли бы чего понял – просто в силу нехватки соответствующих знаний, умений и опыта.
Энергоанализатор был вещью страшно дорогой, сложной и изготовляемой исключительно на заказ. Подобная штука, по слухам, имелась в каждом ордене Наблюдателей, у «Золотой розы» и еще пары сильных кланов Нижнего, но такого, чтобы она находилась в частных руках, Олег и вообразить не мог.
Прибор давал возможность моделировать любые энергетические процессы, включая самые сложные, причем на сниженном уровне мощности, без малейшего риска, что схема, которая в случае магических феноменов всегда в какой-то степени является копией оригинала, попробует «ожить».
Та штуковина, которую они использовали в «Контакте» для спектрального анализа, выглядела рядом с энергоанализатором примитивной, словно телега около автомобиля.
– А, это вы? Наконец-то! – воскликнул стоявший у дальнего торца энергоанализатора Нар-Тин, а расположившиеся у ближнего Иван и Энливэль дружно обернулись.
– Развертка взрывов? – спросил Антон Григорьевич, кивнув на сплетающиеся диаграммы.
– Она самая, – ответил элохим. – Пытаемся сопоставить данные, сейчас запустим визуализацию.
Олег подошел ближе к «столу», разглядел, что по его ближнему боку идет ряд гнезд для самых разных носителей информации – обычных флешек, компакт-дисков, амулетов-фиксаторов, тех «шайб», что используют для записи Наблюдатели, – а ладони Нар-Тина погружены в поднимающийся из бортика черный ящичек, скорее всего – некое подобие блока управления энергоанализатором.
– Запускаю! – объявил Часовщик дрожащим от возбуждения голосом, и диаграммы исчезли.
На смену им появились два кривых и неровных, словно обкусанных, столба вихрей, каждый примерно в метр высотой, правый – светло-голубой, почти прозрачный, левый – красновато-оранжевый. Насколько Олег уразумел, их глазам предстало визуальное отображение разрушивших источники взрывных процессов, посветлее – того, что на «Радии», потемнее – в Печерах.
– Выглядят хреново, – со смешком проговорил Милинович, и столбы поплыли навстречу друг другу.
Они соприкоснулись, оттолкнулись и двинулись в разные стороны. Энливэль издал полный разочарования вздох, маах’керу сморщился, а Нар-Тин застонал.
– Ничего общего, кроме внешнего эффекта, – сказал Иван. – Удивительный факт.
– Несомненно, – согласился Антон Григорьевич, а дальше все четверо принялись сыпать всякими хитрыми терминами и фактически перешли на язык высшей магии, в котором Олег понимал отдельные фразы, да и то не был уверен, что до конца.
Продолжалась эта беседа, к счастью для него, очень недолго и закончилась тем, что элохим предложил заняться клубами и их проблемой. Часовщик убрал изображения плававших туда-сюда над столом вихрей, и места в гнездах на боку энергоанализатора заняли три амулета-фиксатора.
Один из «Следопыта», другой – из «Самоделкина», и третий – из «Сварога».
Олегу велели сесть на стул в уголке и не мешать, и Нар-Тин вновь сунул руки в «блок управления», внутри которого переливалось желто-розовое сияние. Над столешницей возникли три контура из сверкающих голубых нитей, но их почти тут же убрали, и одна за другой начали появляться диаграммы – линейчатые и круговые, точечные и лепестковые.
При виде одной из них, похожей на покрытую шипами розу, необычайно оживился Антон Григорьевич.
– Стой! Держи ее! – велел он. – Теперь давай склонение по третьему радиусу, чтобы каждый было видно… и вытягивай, вытаскивай осторожно на минимальной мощности, чтобы полную модель получить…
Часовщик нахмурился, задвигал руками быстрее, на лбу его появились капли пота. Энливэль подался вперед, дыхание его участилось, и даже на бледных щеках Ивана возникло подобие румянца.
Похоже, магам удалось подцепить на крючок крупную рыбу.
Диаграмма исчезла, на смену ей пришла некая схема, неплотная, призрачная, колеблющаяся, с висящими в ее толще уплотнениями – некое подобие протозвезд, плавающих в гигантских облаках пыли.
– Двенадцать опорных точек! Двенадцать! – от возбуждения голос Милиновича сорвался на хрип.
– Пиши, немедленно, – скомандовал Иван, но выполнить эту команду Нар-Тин не успел.
Из ведущего наверх, на кухню, люка раздался вскрик, и по лестнице, заливая ступеньки кровью, скатился «желтый» из «Союза семи». Следом мягко спрыгнул некто невысокий в черной куртке со скрывающим лицо капюшоном, выбросил руку в сторону Олега.
Того спасли не уснувшие за годы мирной жизни боевые рефлексы.
Олег шлепнулся на пол, перекатился. Стул, на котором он сидел, превратился в груду щепок. Вскрикнул что-то Нар-Тин, выдернул пылающие багровым ладони из «блока управления».
Существо в черной куртке, лишь похожее на человека, легко ушло от «воздушного кулака» Энливэля и скользнуло ближе к элохим. Зазвенели падающие с полки сосуды, несколько разбилось, по полу потекло нечто черное, густое, и от растущей лужи заструился серый дымок.
