Эта задачка показалась Олегу интересной, и теперь он спешил из школы, чтобы просидеть за изучением трости целый вечер. При повороте рукояти раздавался легкий щелчок, значит, внутри – что-то вроде кодового замка. Олег попробовал разные комбинации, нащупывая правильную, и понял, что требуется что-то еще, какой-то неизвестный компонент. Глаза отлитого на ручке грифона были выполнены из камней и чуть выступали из оправы. Если нажать на них, ничего не щелкало, однако парень не сомневался, что они несут некую функцию. Например, как разделитель. Очевидно, что пароль – какое-то число, которое можно обозначить поворотами рукояти. Если есть разделитель, этим числом может являться дата. Например, день рождения отца – двадцать седьмое марта.

Он попробовал повернуть ручку нужное число раз. Не сработало.

Хитрый механизм так и не желал открываться. Не подошли и другие памятные для отца даты: день рождения мамы, дата их свадьбы, день рождения самого Олега. Он зашел в тупик. Пришлось оставить трость в покое.

Однако весь следующий день в голове вместо уроков крутились различные комбинации. Сдаваться было рано.

Перепробовав массу вариантов, парень вдруг догадался, что не учел один фактор: крутить рукоять можно как в одну, так и в другую сторону. Приходилось начинать все заново. Слава богу, упорства Олегу было не занимать. И вот на третий день наконец повезло.

Подошла дата его дня рождения: третье января – три щелчка в одну сторону, нажатие на разделитель и поворот в обратную. Сработало!..

Раздался легкий щелчок, и клюв грифона раскрылся, словно серебряное чудовище ожило.

Значит, Олег на верном пути, и трость действительно прислана отцом.

Но что же там, в небольшом углублении? Руки немного тряслись, когда Олег вытряхивал из тайника свернутую в трубочку тонкую бумажку.

Парень развернул ее и сразу узнал небрежный почерк отца. Буквы скакали по странице, сталкивались и разбегались, словно, как отец, все время куда-то спешили.

Ему отчего-то стало страшно. Два противоречивых чувства разрывали парня на части – он хотел и в то же время боялся прочитать записку, длил и длил этот миг на пороге, миг, к которому невозможно будет вернуться, отмотать время вспять…

Чуд, настороженный странным поведением хозяина, залаял. Ему совсем не понравились ни манипуляции с тростью, ни записка. Похоже, что щенок был готов разорвать ее в клочья прямо сейчас или сгрызть – чтобы она не расстраивала любимого хозяина.

– Сидеть, Чуд! Все нормально, – скомандовал Олег.

Щенок недоверчиво поднял ухо, но все же сел, впрочем, готовый в любой момент вскочить и спасать из очередной беды своего глупого человека.

– Ты прав, пора с этим покончить, – пробормотал парень и принялся читать.

Мой дорогой Олежик!

Не думай, что я забыл о тебе или твоей маме. Вы оба по-прежнему в моем сердце и будете там, что бы ни случилось. Но обстоятельства складываются так, что я не могу находиться рядом с вами: опасность была бы слишком велика. Может, когда-нибудь ты поймешь мотивы моих поступков и сможешь меня простить. А пока не пытайся меня найти. Я обращаюсь к тебе как к взрослому, как к мужчине, и прошу не говорить об этом письме маме. Она ведь часто плачет по вечерам, я знаю, это так. Не стоит волновать ее понапрасну. Если дела изменятся, я вернусь к вам. Береги эту трость и бумагу, в которую она была завернута, – в них большая часть моей жизни. Остальная – в вас.

Люблю и целую, отец.

Олег перечитал записку несколько раз. Веселенькое дельце! Отец ничего не объясняет, ссылаясь на смутные обстоятельства, и просит беречь какие-то вещи. Он знает, что мама плачет, но его это, видимо, ни капли не волнует. Обделывает где-то свои тайные дела… «Грязные дела» – подсказал другую формулировку внутренний голос.

Отцу на семью наплевать.

Бешенство захлестнуло Олега. Он схватил трость и швырнул ее в стену.

Неужели его отец – негодяй? А что, вполне вероятно. Когда Алиса встретила его в мире снов, он вполне мог сыграть, преследуя какую-то свою цель. Он все время говорил о какой-то опасности. Тогда им показалось, что речь идет только о школе, где находилось что-то вроде портала, связывающего наш мир с зазеркальем, где томились закрытые боги. Но вдруг опасность была связана с экспериментами самого отца? Олегу казалось, что эту версию нельзя отбрасывать.

Чуд, бросившийся за тростью сразу же после броска хозяина, теперь грыз ее с яростным рычанием, словно злейшего врага.

Олег вдохнул поглубже, выдохнул и, подойдя к щенку, забрал у него трость. Не стоит давать волю гневу. Раз отец сказал, что это важная вещь – ее нужно сохранить, но вовсе не обязательно возвращать по первому требованию. А бумага… ах, в бумагу он завернул подаренную Алисе книгу, и девушка наверняка выбросила ненужную упаковку. Какие секреты может скрывать оберточная бумага? Жаль, что он не догадался сразу проверить ее на горячей лампе или под ультрафиолетовым фонариком. Существует множество способов писать невидимыми чернилами…

Чуд насторожился и тихо тявкнул, а вслед за тем послышался звук открывающейся двери. Это вернулась с работы мама, и уже через минуту она заглянула в комнату.

– Что случилось? – спросила она тихо и посмотрела на сына расширившимися глазами.

Он, комкая в кулаке записку, криво улыбнулся.

– А с чего ты взяла, что что-то случилось?

– У тебя такое лицо…

– От тебя ничего не скроешь, – Олег тяжело вздохнул. – Вот пару схватил…

Мама посмотрела недоверчиво.

– И всё? Больше ничего плохого не случилось?

– Тебе что, пары недостаточно? – буркнул Олег, опуская взгляд – лишь бы только не смотреть ей в глаза.

– Дурачок! – мама подошла и обняла его за плечи. – Бог с ней, с этой двойкой, исправишь, ты у меня очень умный. Главное, чтобы с тобой все было в порядке.

– А что мне сделается?! – он хмыкнул.

Когда мама ушла, он тяжело опустился в кресло. В животе было пусто, словно туда, как в воздушный шарик, закачали гелий. Олег солгал. Но это все-таки единственный пока выход. Он не скажет ей об отце ни слова. По крайней мере, до того, пока не убедится, кто его отец на самом деле и чем таким важным и опасным занимается там, вдали от семьи.

Постепенно кошмар, увиденный в цирке, стал не то чтобы забываться – скорее застилаться туманом, тускнеть, как тускнеет вывешенное на яркое солнце цветное белье. Но все же воспоминания о цирке тревожили девушку.

«Надо рассказать об этом странном цирке кому-нибудь… Тому, кто поймет и сможет помочь, – думала она, лежа в постели. – Решено, нужно сегодня же отыскать того… синеглазого… Кто разберется во всем этом, если не он?..»

Синеглазый парень являлся ей во снах и уже помогал Алисе, когда они с Олегом пытались не допустить возвращения в наш мир древних богов. Синеглазый был самым необыкновенным из тех, кого она когда-либо встречала, и каждый раз, когда девушка вспоминала о нем, ее сердце учащенно билось.

И если Олег являлся своим, в целом обычным парнем, то синеглазый представлялся ей существом почти мифическим. Он был идеальным – красивым, уверенным, сильным, а еще загадочным, и от этого еще более притягательным. Как странно, что он исчез и не появлялся с тех самых пор, как закрыл зеркальный путь в наш мир. В ее голову уже приходила мысль разыскать его, но Алиса отказалась от этого намерения, представив, как жалко и глупо будет выглядеть в его глазах. Что ни говори, она никогда ни за кем не бегала! Но теперь у нее был серьезный повод, не какая-нибудь блажь, и искать синеглазого она собирается не ради него самого, а ради дела.

Алиса заснула легко – скользнула в сон серебристой рыбкой, и вот уже оказалась в знакомом мире. Искать синеглазого незнакомца нужно было где-то там, в туманном пространстве, в зыбком мире еще не зародившихся сновидений.

– Где ты? – позвала Алиса, шагая через густой клубящийся туман.