– А разве его… – Олег посмотрел вниз. Над телом склонялись двое уродцев – один щупал пульс, другой вливал в рот что-то из пузырька. Металлическая спица больше не торчала сбоку шеи. Ее уже не было или не было вообще. Возможно, все только померещилось?..

– Я думаю, сердечный приступ, – седовласый вздохнул, как-то очень театрально махнул большим клетчатым платочком, который неуловимым жестом успел выхватить из кармана, и помощники потащили пострадавшего прочь. Лицо его казалось застывшим и неживым… или в этом виновата черно-белая маска?..

– Так он не умер? – спросила Алиса, не выпуская руки Олега.

– Надеюсь, нет. – В звенящей тишине послышался звук сирены «Скорой». – Ну вот, сейчас ему помогут. А вам полагается компенсация. Хотите билеты…

Алиса так заметно вздрогнула, что седоволосый поспешно замахал перед собой руками:

– Можем предоставить денежную компенсацию!

– Не нужно, – возразил Олег сухо. – Но мы хотели бы знать, что с этим человеком, выжил ли он.

– Благородно! – администратор, или кто он там, захлопал в ладоши. – Боже мой! До чего же благородно! А еще говорят, что мы теряем молодое поколение, что оно растет бездушным! Позвольте, молодой человек, пожать вам руку и выразить мое искреннее и наиглубочайшее восхищение!

Олег не собирался позволять ничего такого, но седой уже схватил его руку и затряс с такой силой, словно собирался оторвать.

– И все же… – решил напомнить Олег, чтобы за всем этим многословием не забылась, собственно, просьба.

– Ах да, – администратор вытащил из-под обшлага красно-зеленого бархатного и донельзя нелепого пиджака уже изрядно потертую и обтрепанную на уголках визитную карточку. – Буду обязательно, обязательно держать вас в курсе дела! Звоните в любое время дня и ночи! Как же я переживаю из-за несчастного Зорро! Бедолага! Как же он так повредился рассудком! Прямо на представлении!

– Зорро? – переспросила Алиса. – Его зовут Зорро?

Седовласый вздохнул.

– Да, Зорро – цирковое прозвище этого несчастного… Может быть, благородный молодой человек и прекрасная леди все-таки согласятся на компенсацию? Я буду в отчаянии! В настоящем отчаянии, – администратор вцепился в свои седые волосы, словно собираясь тут же вырвать их от переполняющих эмоций, – если у вас останется негативное впечатление от посещения нашего цирка! Примите, умоляю, мои множественные пардоны!

Олег никак не мог понять: ломает ли администратор комедию или, возможно, эксцентричная театральная манера выражаться и держать себя стала его второй натурой, накрепко впиталась в кровь.

– Спасибо, ничего не надо. Мы позвоним.

Он потащил Алису к выходу, и на этот раз девушка послушно последовала за Олегом.

Происшествие в цирке произвело на Алису огромное впечатление.

Неудивительно, что в эту ночь ей приснился кошмар.

Она оказалась в богато обставленной комнате. Мебель здесь была явно старинная, массивная, видно, что за этой мебелью тщательно ухаживают. Эту старинную обстановку совершенно не портят вещи двадцать первого века – огромная плазменная панель, монитор компьютера, сотовый телефон…

В комнате находилась женщина. Она была красива, хорошо одета, дорогие украшения матово поблескивали на ее руках и груди. По всему видно, что она более чем состоятельная. Она что-то напевала, с кем-то говорила на непонятном языке. Через некоторое время по характерному грассированию Алиса догадалась, что этот язык – французский.

Вроде бы совершенно мирная, безобидная картина, но девушка чувствовала разлитое в воздухе ощущение беды. Все было напряжено, девушке казалось, что вот сейчас – еще секунда – и произойдет нечто страшное, непоправимое! Тем временем женщина подошла к детской колыбельке. Младенца не видно, но Алиса знала, что он там. Вот женщина медленно склоняется над колыбелькой, отдергивает полог, и ее лицо искажается от ужаса.

Боясь до дрожи и в то же время не в силах противостоять собственному любопытству, Алиса склоняется над ее плечом…

В колыбели лежит мертвый наездник с разрисованным под череп черно-белой краской неподвижным лицом.

Алиса кричит… а в ушах звенит зловещий хохот, под который выезжал на арену Зорро…

Нет, это вовсе не хохот – всего лишь настойчивый звонок телефона…

Все еще содрогаясь от неприятного сна, Алиса скатилась с кровати и схватила разрывающуюся трубку.

– Привет! Еще спишь? – бодрым голосом человека, которому не пришлось только что вырываться из власти кошмара, спросил Олег.

– Вот теперь уже не сплю, – девушка одернула длинную футболку, в которой спала, и полезла обратно под одеяло – в комнате было свежо.

– Извини, уже половина одиннадцатого… – пробормотал Олег. – Я созванивался с администратором, помнишь, он вчера оставим нам визитку… и думал, что тебе будет интересно…

– Конечно, интересно! – подобралась Алиса.

Маркиза посмотрела на хозяйку укоризненно – мало того что спит до обеда, еще и забывает о своих прямых обязанностях: ты в ответе за своевременное кормление того, кого приручила!

– Владислав Иванович, ну, администратор, сказал, что все в порядке, пострадавшего удалось откачать и доставить в больницу. Что никто не погиб! Представляешь!

– Ну… – Алиса почесала за ухом недовольно мяукнувшую кошку: ласка-лаской, а еду она не заменит! – А это точно?

– Вот я тоже забеспокоился, а поэтому попросил разрешения навестить этого Зорро в больнице. И мне разрешили! – обрадованно сообщил Олег. – Сегодня же поеду взгляну на него.

– Я с тобой! – поспешно сказала девушка. – Сейчас, соберусь только…

Она вылезла из-под одеяла и, сопровождаемая нетерпеливо трущейся о ноги кошкой, пошла на кухню. Сначала кормление Маркизы, а уж потом все остальное.

Алиса вышла из подъезда ровно через час.

Олег уже ее ждал.

Он стоял к ней боком, глядя перед собой и словно не видя. В ушах – плеер, воротник короткого черного пальто поднят, в руках – та самая странная тросточка с рукояткой в виде головы мифического чудовища, она сразу выделяла Волкова из любой толпы.

Сейчас, когда Алиса увидела его, у нее защемило сердце. Он казался перенесшимся в наш обыденный мир из какой-то далекой сказочной страны. Он был особенным, а еще… очень одиноким.

Должно быть, почувствовав на себе ее взгляд, Олег повернулся к ней, вытащил наушники и приветственно взмахнул рукой.

– Спасибо, что позвал с собой, – сказала Алиса, чувствуя, что говорит что-то не то, что вместо этих пустых слов нужно сказать какие-то другие, по-настоящему правильные, после которых он перестал бы чувствовать себя одиноким, чтобы улыбнулся по-настоящему широко и солнечно.

– Извини, что втравил тебя в это, – Олег улыбнулся, как всегда, сдержанно и грустно. – Если бы я только мог подумать, чем обернется развлекательный, так сказать, поход.

Вот так всегда. Правильных слов не находилось.

– Пустяки, вдвоем мы живо распутаем это дело, – отмахнулась Алиса.

Дальше они шли к автобусной остановке молча. Неизвестно, о чем думал Олег. Алиса же вспоминала те события в школе, которые свели их впервые, а еще – синеглазого незнакомца, уже спасавшего ее в зыбком мире иллюзий и снов. Он закрыл вход и не выпустил из зазеркалья те силы, что пытались прорваться в наш мир. Он был таким могущественным и надежным. Неужели они никогда-никогда больше не встретятся?

Олег распахнул перед Алисой дверь маршрутки и посмотрел на девушку так, словно прочитал все, о чем она только что думала, и даже то, о чем боялась подумать. Алиса покраснела, ненавидя себя за эту особенность, и поспешно шагнула внутрь.

Серое здание больницы на фоне серого осеннего неба само по себе навевало уныние и смутное беспокойство. На проходной им сразу же выдали пропуск и сказали, где найти гардероб и как пройти в отделение.

В отделении, расположенном на девятом этаже, остро пахло лекарствами и безнадегой.