Квазимодо девушка обнаружила в самой дальней комнате – не в той, где его держали прежде. Малыш опять лежал под капельницей и не отзывался, как Алиса его ни звала. Видимо, сейчас он тоже находился в таком глубоком сне, куда ей не было хода. Расстроившись, что не может поговорить с друзьями прямо сейчас, девушка уже было собиралась вернуться в собственное тело, когда увидела у изголовья кровати Квазимодо темный человеческий силуэт.

Фигура появилась так внезапно и совершенно бесшумно, что девушка вздрогнула. И только взглянув на посетителя вторично, она наконец его узнала.

– Алексей Михайлович! Что вы здесь делаете? – произнесла Алиса потрясенно.

Отец Олега шагнул к ней, и она инстинктивно отступила. Мужчина грустно усмехнулся.

– Не бойся, – сказал он успокаивающе, – я не причиню тебе зла. И вообще я нахожусь здесь так же, как ты, не в физической форме. Хотя и мое тело неподалеку. Лучше объясни, что ты здесь делаешь, когда я просил держаться подальше от неприятностей. И… – он огляделся, – где Олег?

– А вы не знаете? – спросила Алиса подозрительно.

Что, если Олег не зря сомневался в своем отце? Подчеркнутые в книге строки еще не являются свидетельством невиновности, они запросто могут быть обыкновенной попыткой оправдаться, ввести в заблуждение.

Волков-старший вздохнул:

– Ты мне не доверяешь. В целом это правильно – нельзя доверять тому, кого не знаешь. Но ты даже не представляешь, в какую серьезную игру ввязалась.

– Представляю, – покачала головой девушка. – Профессор Ланской виновен в нескольких убийствах, и мы знаем, как он «лечит» болезни и продлевает жизни и что потом случается с несчастными, – она с болью посмотрела на неподвижного Квазимодо.

Волков кивнул.

– Мне жаль, что вы столкнулись с этим, – проговорил он с трудом. – Когда-то Лева… профессор Ланской… был неплохим, хотя и весьма своеобразным парнем, погруженным в науку. С ним было интересно поговорить…

– Я знаю, он ведь учился с вами!

– Мы посещали вместе некоторые лекции, – подтвердил Алексей Михайлович. – Потом он пропал из вида, и я узнавал о нем только урывками, сожалея, что такой талантливый человек растрачивает себя по пустякам. А два с половиной года назад он внезапно обратился ко мне за помощью. Он рассказал о своих задумках в самых общих чертах, но уже тогда я пришел в ужас и наотрез отказался с ним сотрудничать. Однако Лев был слишком заинтересован в некоторых моих разработках, и тогда…

– Он принялся шантажировать вас, угрожая вашей семье, и вы сбежали из дома? – предположила Алиса, вспоминая строки из «Трех мушкетеров».

– Ты очень умная девочка. – Отец Олега посмотрел на нее с уважением. – Все было именно так, но погоди, ты так и не сказала, как здесь очутилась и где Олег.

– Здесь же, в клинике, – призналась Алиса. – Нас схватили…

Лицо Волкова-старшего исказилось.

– Только не это! – пробормотал он, в волнении шагая по палате. – Только не это! Случилось именно то, что я желал предотвратить! Нельзя, чтобы Олег попадал в лапы этому чудовищу!

– Из-за того, что у него искусственное сердце?

Миг – и Алексей Михайлович оказался перед ней, с силой схватил девушку за плечи.

– Откуда ты об этом знаешь?! – крикнул он, вглядываясь ей в лицо.

– Знаю, – уклончиво ответила девушка, – а вот профессор Ланской, думаю, еще нет. Нам нужно бежать отсюда как можно скорее – и нам, и вам.

Руки Волкова-старшего разжались. Теперь он выглядел разбитым и совершенно подавленным.

– Меня очень давно держат на наркотиках, – тихо произнес он, – мое тело ослабло. Я теперь скорее живу здесь, во снах, чем там, в реальном мире. За мной строго следят, отслеживая даже биоритмы. Правда, сейчас сиделка отвлеклась, поэтому я и могу говорить с тобой достаточно свободно. Но, повторюсь, я давно без движения и не уверен, что смогу бежать…

– Мы вам поможем! – горячо заверила Алиса. – Квазимодо… мальчик, который лежит в этой палате, обладает особенной силой. Он может влиять на людей и таким образом уже бежал отсюда в первый раз. Мы убежим сами и заберем вас, вот увидите!

Алексей Михайлович вздохнул.

– Лучше бы вы бежали без меня, слишком велик риск, слишком опасно оставаться в клинике хоть одну лишнюю минуту.

– Олег не уйдет без вас! – заявила девушка решительно.

Он снова вздохнул:

– Ну что же, будьте очень осторожны…

Ее с силой трясли за плечо.

Алиса разомкнула тяжелые ресницы и увидела смутно белеющую расплывчатую фигуру, похожую на призрака. Только проморгавшись, девушка поняла, что это всего лишь санитар, одетый в белый медицинский халат.

Видя, что девушка приходит в себя, санитар подхватил ее на руки, перетащил на кровать и сообщил кому-то по громкой связи:

– Очнулась. Очень слаба, пульс едва прощупывается. Лишилась чувств прямо у двери.

Санитар взял шприц. Алиса дернулась.

– Это чтобы привести тебя в чувства, – пояснил санитар уже ей, – укрепляющее.

Игла вонзилась в вену. Алиса закрыла глаза, но мужчина не уходил.

Скрипнула дверь, и сквозь полуопущенные ресницы девушка увидела в комнате новую фигуру.

– Сколько суеты и напрасных жертв из-за одного жалкого уродца, – услышала Алиса равнодушный голос. Если бы голоса были материальными, этот оказался бы лишен всякого объема и выглядел совершенно плоским.

– Где я? – спросила девушка слабым голосом. Глаза ужасно чесались, и Алиса потерла их.

Профессор Ланской усмехнулся.

– Ты не умеешь притворяться, девочка, – кровать скрипнула, он присел рядом с девушкой, и его взгляд показался ей навязчивой жирной мухой, так и льнущей к лицу. – Ты и твои друзья очень много знаете и обо мне, и о клинике. Непозволительно много, я бы сказал.

Алиса с трудом сглотнула. От введенного лекарства ей действительно стало лучше, но профессор, похоже, одним своим присутствием мог убить все живое.

– Ты же умная девочка, – продолжал тем временем Ланской, – вот и скажи, что мне теперь с вами делать?

– Отпустить? – предложила Алиса, холодея от собственной смелости.

Профессор снова сухо хихикнул.

– Ты смелая. Непозволительно смелая в данных обстоятельствах. Ах да, – он потер пальцем переносицу, – ты же еще не знаешь всех обстоятельств и того, что наша встреча весьма для меня полезна. Возможно, ты уже слышала, что я произвожу некоторые… ммм… не совсем законные эксперименты… В каком-нибудь дешевом фильме их назвали бы бесчеловечными экспериментами. Так вот, мне постоянно требуется… как бы выразиться корректнее? Ага, материал… Как ты думаешь, откуда я его беру?

«Он меня пугает! Это не может быть правдой!» – подумала Алиса, стиснув в кулаке край простыни.

– Не веришь, – профессор продолжал сверлить ее буравчиками равнодушных рыбьих глаз. – Полностью с тобой согласен. Я тоже предпочитаю теории практику. Но давай, храбрая девочка, я сначала расскажу тебе, как все пройдет. Прежде всего я сделаю тебе еще один укольчик, после которого ты расскажешь мне все, о чем не рассказала бы даже родной матери. Затем ты под мою диктовку напишешь записку, что сбегаешь из дома с Олегом Волковым, чтобы пуститься в авантюры. Я, конечно, не боюсь полиции, но подчищать за собой тоже надо. Ну и финальная стадия, моя любимая. У меня есть некоторые разработки, которые я хотел бы проверить на субъекте, обладающем определенной ментальной силой. Как понимаю, это как раз наш случай, – профессор с отвратительным шелестящим звуком потер сухие белые руки, – это ведь ты украла у меня подопытный материал! Я допросил сиделку и пришел к выводу, что в дело влез кто-то особенный. Это ведь ты, дорогуша?

Алиса молчала, изо всех сил стиснув зубы.

– Ну что же, – продолжал Ланской, – гарантирую тебе самые яркие галлюцинации, но не психическое здоровье. Признаюсь, прошлый мой опыт в данной области был не слишком удачным – испытуемый выдержал всего один сеанс…

– Вы просто фашист! – не выдержала Алиса.

– О, среди них были интересные ученые, – с готовностью кивнул Ланской. – Доктор Йозеф Менгеле, например, прозванный любящими громкие слова журналистами и политиканами Доктором Смерть… С интересом изучал его опыты. Как и опыты доктора Зигмунда Рашера. Он помещал людей в барокамеру, моделирующую условия нахождения на высоте до двадцати километров над землей. Счастливчики погибали сразу, выжившим доктор лично вскрывал черепную коробку и изучал их мозг. Двести подопытных – все во благо науки.