— Просто великолепно!

— Финн, я говорю о фасаде магазина!

— Под рубашкой у тебя надет купальник?

— Да, но твой вопрос немного запоздал — ведь ты уже расстегнул мне рубашку.

— А, да. — Финн глубоко и протяжно вздохнул, заканчивая расстегивать последние пуговицы, а затем совсем распахнул рубашку, чтобы посмотреть на Люси в купальном костюме.

— Ты не забыл, что находишься на работе? — сказала она хрипловатым голосом.

Финн самозабвенно, восторженно и молча смотрел на нее. Он медленно перевел взгляд ниже, туда, где кончался черный купальник, затем еще ниже — на сетчатые чулки, и Люси почувствовала, как ее лихорадочно охватывает радостное возбуждение и воспламеняет все внутри.

— Финн, пожалуйста… — прошептала она.

Он притянул ее к себе и жадно поцеловал. Люси обхватила его руками за шею и всем своим телом прильнула к нему, совсем позабыв о том, что они стоят в кабинете в самый разгар рабочего дня.

Голоса у входа в магазин, которые донеслись до них, наконец, рассеяли страстный туман, охвативший Люси, и она прервала поцелуй.

— Всем будет очень интересно узнать, что мы так долго здесь делали, — сказала она Финну, освобождаясь от его объятий.

— Кому какое дело!

— Мне. Я рада, что тебе понравилось, как я перекрасила здание. Мне хотелось сделать тебе сюрприз.

Финн усмехнулся.

— И тебе это удалось. Теперь во всей Оклахоме нет другого такого магазина, как мой, возможно, даже, на всем юго-западе. Спасибо, милая.

— Пожалуйста, но тебе лучше приберечь свою благодарность до тех пор, пока дела не пойдут лучше, — осторожно сказала Люси. Несомненно, ей было очень приятно, что Финн одобрил ее затею.

— Как они могут теперь не пойти лучше?

Люси улыбнулась и провела рукой по его белой рубашке.

— На тебе немного сказывается мой оптимизм?

— Возможно. — Финн подмигнул ей и вышел из кабинета, чтобы дать Люси возможность переодеться.

Она снова надела свои старые джинсы и тенниску, вышла на улицу и принялась красить здание. Через пять минут появился Финн.

— Если ты сегодня бросишь это занятие, то завтра я тебе помогу, — сказал он.

— Я не откажусь от твоей помощи. Я, конечно, стойкая, но не настолько.

— Рад узнать, что ты у нас такая стойкая.

Люси в ответ сморщила нос, подразнивая его, и снова принялась за работу.

После закрытия магазина они зашли купить булочки с бифштексами, а затем поехали домой, каждый в своей машине.

— Я разговаривал с Гарольдом, — сказал Финн, когда они поднимались по лестнице к своим квартирам. — Он мне сказал, что у него ничего дурного в мыслях не было и что ты, к тому же, не носишь кольца. И вообще он потерял всякий интерес к женщине, которая сломала мне руку.

Люси дружески похлопала его по плечу и лукаво добавила:

— А ты, кажется, не потерял.

— Не совсем, — сказал Финн и притянул ее ближе к себе.

Музыка и смех, как обычно, доносились из квартиры Финна, и поэтому он с радостью принял предложение Люси прийти позаниматься у нее. Подойдя к ее квартире, они увидели, что к двери прикреплена бумага, на которой крупными буквами было написано «УБЕЖИЩЕ ФИННЕГАНА».

Финн, прочитав вслух, засмеялся и пояснил Люси:

— Мои братья. Это дело рук Вилла. — Он сорвал эту своеобразную вывеску и, сунув ее под мышку, вошел вслед за Люси в квартиру. После того, как Финн ушел на кухню заниматься, Люси взяла табличку с надписью и отнесла ее в свою комнату.

Спустя три недели в среду вечером Люси стояла на пороге своей комнаты, погруженной в полумрак. Вечер был жарким. Кондиционер слегка охлаждал воздух в квартире, но Финн все-таки снял рубашку. Он шагал взад и вперед по кухне, бормоча себе что-то под нос.

Глядя на него, у Люси появлялось желание прикоснуться к нему, обнять, но все, что ей оставалось сделать, — это тихонько развернуться и идти ложиться спать. Однако сон никак не приходил. Люси лежала и думала о Финне, который был так близко, что было слышно каждое его движение и звук голоса, когда он что-то бормотал.

К этому времени Финн уже сдал все свои экзамены весеннего семестра, и они провели вместе одну замечательную неделю, встречаясь каждый день. Несколько вечеров они ходили куда-нибудь пообедать, один раз смотрели спектакль в театре, а один раз были в кино. Как-то они даже сходили потанцевать. А теперь началась летняя сессия, и все вернулось на круги своя. Когда, наконец, в квартире стало тихо, Люси через какое-то время услышала звуки приближающихся шагов.

Силуэт худощавой, но с широкими плечами фигуры Финна показался в дверном проеме. Люси подумала, что он, как обычно, хочет оставить ей перед уходом записку.

— Ты закончил? — спросила она его.

Финн направился к ней.

— Ты еще не спишь? Уже третий час ночи.

— Сегодня слишком душно, — ответила Люси и села на кровати.

Бледно-голубая простыня была скомкана и прикрывала лишь ее бедра. В комнате было темно, и только свет из гостиной слегка освещал Люси.

— Ты слышала, как я разговаривал сам с собой? — спросил он.

— Да, — тихо ответила она. Однако все ее внимание было приковано к его обнаженной по пояс фигуре. Даже при таком слабом освещении были видны темные поблескивающие волоски на его груди. Несмотря на худобу, у Финна были сильные мышцы. Люси знала, что он начал немного тренироваться после того, как рука стала выздоравливать.

Садясь на кровать рядом с ней, Финн помахал кусочком бумаги.

— А я, как всегда, принес тебе записку, — небрежно сказал он. Но что-то в его голосе изменилось — слова прозвучали в каком-то замедленном темпе. Люси показалось, что воздух в комнате стал совсем раскаленным. Она сидела неподвижно и боялась нарушить тишину. Все, что ей сейчас хотелось, — это дотронуться до Финна и почувствовать себя в его объятиях. Она обхватила обеими руками колени и сцепила пальцы.

— Ты сейчас так прекрасна, — сказал Финн и, протянув руку, отбросил локон волос с ее плеча.

По голосу чувствовалось, как он переутомился. Люси хотелось хоть что-нибудь сделать, чтобы стереть это выражение усталости с его лица. Финн сидел всего в нескольких дюймах от нее. Она смотрела на его взъерошенные волосы, плотно прилегающие джинсы, сидящие довольно низко на узких бедрах. Затем Люси перевела взгляд на его губы, правильно очерченные и довольно полные, чтобы казаться чувственными, и ее сочувствие переродилось в страстное желание. Она встретилась с ним взглядом и увидела в его глазах ту же необузданную страсть, которую испытывала сама.

Финн, обхватив Люси обеими руками за талию, склонился к ней, чтобы поцеловать, и от этого она вдруг почувствовала себя в такой растерянности, как будто бы шла по самому краю глубокого ущелья.

Люси растаяла в его объятиях. Их поцелуй стал более страстным, когда Финн опустил ее на кровать, налегая на нее всей тяжестью своего тела.

На секунду он приподнял голову и сказал:

— Ты нужна мне. Я не могу без тебя.

Руки Люси соскользнули со спины Финна вниз, на его талию. Ее сердце колотилось так, что в ушах, казалось, был слышен барабанный грохот.

— Я рада этому, — прошептала она, прикасаясь к его телу.

Его взгляд стал серьезным.

— Я… люблю тебя, Люси.

Сердце Люси чуть не разорвалось от радости.

— Я так давно хотела это услышать от тебя. Я тоже люблю тебя…

Запустив руку в ее волосы и придерживая голову, Финн не дал Люси договорить последнее слово и слился с ней в поцелуе. Тяжесть его тела еще сильнее возбуждала ее чувства. Их ноги сплелись, и эта близость заставила заныть все ее существо в томительной муке от едва сдерживаемого желания. Люси показалось, что она ждала эту ночь целую вечность.

Отвернув от него голову, она с нежностью спросила:

— Твоя рука…?

— Все хорошо, — ответил он, нежно прикасаясь губами к ее шее и покрывая ее всю поцелуями до тех пор, пока его губы не затронули края круглого выреза ее ночной сорочки.