В ту минуту, как свет в зале начал гаснуть, к ней наклонился Уильям де Ланкрэ.

— Миссис Кларксон? — прошептал он.

Пола обернулась и увидела сидящего прямо за ней симпатичного маклера. На нем был строгий костюм, как и на большинстве мужчин из публики.

— Если уделите мне минутку в антракте, я хотел бы с вами поговорить.

Пола кивнула. Послышались аплодисменты, и она отвернулась, чтобы увидеть выходящего на сцену мужа. Тот уверенно поклонился и уселся за рояль. С полминуты длилось молчание, помогающее сосредоточить на себе внимание публики. И вот — он заиграл Баха…

— Вы были правы: ваш муж в самом деле играет, как Дункан, — сказал Уильям де Ланкрэ во время антракта. Они устроились в уголке переполненного вестибюля. Позади курили и оживленно обсуждали концерт зрители. Даже не обладая особым восприятием, можно было заметить по их реакции, что Майлз пользовался большим успехом.

Публика устроила ему овацию после мастерской интерпретации Бетховена, а яркий Шопен в едином восторженном порыве поднял людей на ноги.

— И ко всему прочему, у него прекрасная внешность! — делился впечатлениями некий элегантный юноша, а Пола в это время угощала сигаретой маклера.

— Секс, стиль и Шопен, — заметила она, выдыхая дым. — Боюсь, Майлз обречен на успех.

— Кажется, вы не очень рады.

— Нет, рада, — пожала плечами Пола. — Но для меня это вовсе не сюрприз.

— Почему?

— Вы не поверите, если я вам отвечу, де Ланкрэ.

— Пожалуйста, зовите меня Биллом. Но меня крайне интересует ваше объяснение.

Она бросила на него скептический взгляд.

— Я не хочу попадать впросак дважды… Он помолчал.

— Насчет той встречи: именно о ней я и хотел с вами поговорить. Кажется, я обошелся с вами грубо.

— И правильно сделали. Мне не следовало лезть в чужие дела со своими расспросами.

— Нет, следовало. Но я не ответил вам, потому что боялся.

— Вот как?

— Да, боялся пережить снова то, что предпочел бы забыть… Видите ли, я солгал вам. Я встречал человека в черной шляпе.

— Где? — с любопытством глянула на него Пола.

— В Сент-Морице. Двадцать лет назад.

— Когда умерла жена Дункана?

— Да.

— Вы не думаете, что он как-то причастен к ее смерти?

— Не знаю, — нахмурился маклер, — пожалуй, нет. Я подозреваю, что он в чем-то замешан, хотя чертовски трудно сказать наверняка.

— Вы знаете, кто он?

— Нет, но понимаю, почему он вас пугает. И вообще, мне кажется, — нам необходимо поговорить, чтобы я смог рассеять ваши опасения. Можно проводить вас после концерта?

— Роксанна дает прием в честь Майлза. Я должна на нем присутствовать.

— Так, может, завтра?

Следующий день — воскресенье и ей нелегко будет ускользнуть из дому. Но нужно разузнать обо всем, что известно де Ланкрэ.

— Знаете ресторан «О'Тенри» на углу Шестьдесят второй авеню и Четвертой улицы?

— Знаю. Когда мы встретимся?

— В два часа.

Прозвенел звонок, и Пола, погасив сигарету в ящичке с песком, направилась в зал. Поднимаясь по лестнице к главному входу, она заметила на противоположном конце фойе Роксанну. Та провожала взглядом бывшего мужа.

И взгляд ее горел яростью.

Во время приема в городском особняке Роксанны, Пола неотрывно ощущала на себе внимание хозяйки.

Элегантный ужин оказался триумфом Майлза, и поток комплиментов, который расточали ему поочередно «важные гости» едва не доконал Полу. Майлз превратился в нового идола, в модную тему разговора, служащую в качестве некоего символа… «Дорогая, неужели вы еще не слышали о Майлзе Кларксоне?»… И это продолжится до тех пор, пока он не займет постоянного места в нью-йоркской музыкальной элите. А когда его узнает вся страна, то восторгающиеся им сейчас типы, с присущим им снобизмом «законодателей общественного мнения», отвернутся от него…»Конечно, Майлз Кларксон неплох, но мне сдается, что его рейтинг несколько преувеличен»…

Но сейчас он был героем дня и принимал мгновенное признание со спокойной самоуверенностью.

С бокалом шампанского в руке к Поле подошла Роксанна.

— Не правда ли, это было восхитительно?

— О да. Он играл великолепно.

«Боже, я говорю то же, что и остальные».

— Он выполнил все обещанное, — продолжила Роксанна. — Как жаль, что его не услышал отец. Вы знаете, что он это предсказывал. И верил, что Майлз удивит всех.

— Меня он в самом деле удивил, хотя для вас, по-моему, это не оказалось сюрпризом. Роксанна пригубила шампанское.

— Я и не подозревала, что вы знакомы с моим бывшим мужем, — промурлыкала она.

— Я познакомилась с ним на прошлой неделе. Он зашел в «Бич Вам» и кое-что купил. Я узнала его по фотографии из статьи Майлза. Интересно, проглотит ли она эту «липу»?!

— Неужели? Билл покупает вещи для подружек? Наверно, вновь вернулся к старым трюкам.

— Каким именно?

— О, у него никогда не переводились дешевые девицы для развлечений, он довольно падок на женщин. Поэтому я и развелась с ним, вы это знаете.

— Нет, я этого не знала.

— Боюсь, для Билла не характерна супружеская верность. Он ничего не говорил обо мне?

— Нет.

— Удивительно. Обычно он не упускает возможности «раскрыть глаза» на мой счет любому, кто меня знает. Вообще-то, он довольно жестокий человек, хотя никто этому не верит — благодаря его большим голубым глазам и «настоящему» гарвардскому акценту. Впрочем, поверьте: он не стоит доверия и я не советовала бы иметь с ним дело.

— Я и не собираюсь.

Тон Полы понизился до точки замерзания. Билл де Ланкрэ понравился ей, а характеристика, данная ему Роксанной, ужасно рассердила.

— И все же, я повторю свой совет и более того — я предупреждаю вас…

Роксанна продолжала улыбаться, но в голосе появились жесткие нотки, а в холодных бархатных глазах не было даже намека на улыбку. Наконец Роксанна отошла. Пола, следя, как она протискивается через толпу, отметила фантастическую выдержку, присущую этой женщине.

И решила, что ее ревность к Роксанне быстро переходит в откровенное отвращение.

Преждевременная весенняя погода исчезла, и когда на следующий день Пола входила в ресторан «О'Тенри», вновь дул холодный зимний ветер из Канады. Зал со слоем опилок на полу был наполовину пуст. Стеклянные канделябры от Тиффани и газовые светильники придавали помещению уютный полумрак. Приглядевшись. Пола заметила де Ланкрэ, сидящего у стены за деревянным стрликом-колодой.

— Хотите выпить? — спросил он, когда она уселась за стол.

— Пожалуйста, шерри. Если можно, Манцаниллу. Он заказал шерри для нее и водку для себя. Пола смотрела на него и ей нравилось то, что она видела. В этом спокойном, мускулистом мужчине с чудесными синими глазами было нечто ободряющее, и она поняла, что отчаянно нуждается в человеке, которому можно довериться после перемены, происшедшей с Майлзом.

— Роксанна предупредила, чтобы я держалась от вас подальше. Она заметила, как мы разговаривали в вестибюле вчера вечером.

— Роксанна не числится среди моих почитательниц. Она не сообщила вам, что я похотливый развратник?

— Не скажу, чтобы она использовала именно эти выражения. Но рассказала о вашем пристрастии к женщинам, из-за чего, собственно, и развелась с вами.

— Не стану отрицать, что мне нравятся женщины, но это не было причиной развода. Впрочем, раньше, чем мы исследуем эту мрачную тему, — не хотите ли дообедать?

Он подал ей меню и Пола пробежала его взглядом.

— Извините, — , перебил де Ланкрэ, — ваши духи называются «Шалимар»? Она улыбнулась:

— Да. Это мои любимые духи.

— Никогда не встречал женщину, предпочитающую «Шалимар» и не нравящуюся мне, — сухо добавил он. — Роксанна пользуется духами «Джой».

Он открыл свое меню.

— Я прочел прессу о дебюте вашего мужа. Отзывы фантастичны!

— Именно это и позволило мне улизнуть из дому. Майлз слегка перебрал, отмечая свой успех и решил вознаградить себя, провалявшись целый день в постели. Когда я уходила, он храпел вовсю.