ход событий минувших нескольких дней.

— Этот их «Фердинанд» в лоб не пробить ничем, — рассказывал он, — нужно заходить

сбоку. Они, конечно, такого стараются не допускать, чуть что — задний ход и опять к нам

лобовой броней.

— Рассказывайте про сражение у станции Поныри, товарищ майор.

— Немцы старались прорваться туда с фланга, через совхоз «Первое мая». Мы как

поняли, что «Фердинанды» не пробьешь, просто пропустили их. Там дальше у нас было

минное поле, ну они и... — Майор с удовольствием объяснил коротким энергическим

словом, что случилось с «Фердинандами» на минном поле. — Убрать свои подбитые САУ

немцы не могли, им и мы мешали, тут пехота постаралась, да и тяжелые эти орудия. Так и

торчат там.

— Как они применяются? — настаивали офицеры. — Какую тактику используют немцы?

— Тут надо признать, они подготовились. Ломят вперед и ведут огонь с коротких

остановок. Дальность у них — от километра до двух с половиной. Ну и чуть что, как я уже

говорил, — задний ход, к прикрытию — и оттуда опять лобовой броней к противнику.

Грамотно, в общем. У нас пока нет такого орудия, чтобы их пробить.

— Сколько «Фердинандов» сейчас в нашем распоряжении?

— Мы подсчитали, вроде двадцать или двадцать одно, — сказал майор Тютюнник. —

Разрешите идти?

Смертельно уставшего майора отпустили.

«Фердинанды», доставшиеся «красным», находились на минном поле, начиненном

фугасами из трофейных крупнокалиберных снарядов и авиабомб.

Разорванные гусеницы, разрушенные опорные катки — все это работа мин. Несколько

машин имели повреждения ходовой части — в них попали снаряды. Один «Фердинанд»

был уничтожен с воздуха — «Пе-2» точно попал в него бомбой.

— В общем, серьезная штуковина, — подытожили советские специалисты. — Тут надо

думать и думать…

62. Единственный и неповторимый

17 февраля 1930 года, Москва, Кремль

Товарищ Сталин не спеша закурил трубку.

— О чем вы собирались говорить, товарищ Ворошилов?

Климент Ефремович вздохнул, прежде чем приступить к теме, которая беспокоила его

уже не первый месяц.

— Бронетанковые войска, Иосиф Виссарионович.

Сталин не собирался облегчать ему задачу. Он выпустил колечко дыма и с подчеркнутой

доброжелательностью осведомился:

— Ну так и что бронетанковые войска?

— Без современных и мощных бронетанковых войск нам не победить в грядущих

военных конфликтах, Иосиф Виссарионович.

Сталин сделал характерный для него жест, описав медленную полудугу рукой с зажатой в

ней трубкой:

— Чрезвычайно верное замечание, товарищ Ворошилов! Именно об этом мы, кажется, и

твердим с утра до вечера.

В глазах Сталина мелькнул огонек иронии. Ворошилов видел, что он в хорошем

настроении.

Он еще раз вздохнул и решился:

— Похоже, своими силами мы не справляемся.

— Вот как? — ирония в голосе вождя стала ощутимой.

Ворошилов чуть развел руками:

— Конечно, наши конструкторы учатся, перенимают опыт, трудятся с утра до ночи... Но

время против нас. Опыта не хватает, опыта! Там, где у буржуев уже наработаны и

опробованы готовые узлы, наши начинают с белого листа.

— Предложения? — прищурился вождь. И прибавил: — Не верю я, товарищ Ворошилов,

чтобы вы пришли ко мне просто так, без всякого предложения.

— Может быть, нам обратиться к помощи зарубежных специалистов? — сказал

Ворошилов. — Не чертежи покупать с инструкциями, а пригласить самого настоящего

специалиста со всеми его знаниями и опытом? Предоставить ему здесь помощников,

материалы...

Сталин долго молчал, пыхтел трубкой.

Ворошилов уже начал чувствовать себя неуютно. И как раз в тот самый момент, когда он

готов был уже отказаться от предложения как идеологически неправильного, Сталин

воскликнул:

— А что, хорошая мысль! Очень хорошая! Пригласим кого-нибудь к нам на работу — и

пусть наши специалисты учатся у живого наставника. Из какой страны будем звать — уже

придумали?

Ворошилов слегка пожал плечами:

— Германия.

— Совсем хорошо, товарищ Ворошилов! Германия — наш друг. Ведь именно в этой

стране произойдет вторая в мире революция, которая приведет к власти рабочих и

крестьян. Так что специалист из Германии — это прекрасно. Уже выбрали, кого

конкретно будете звать?

21 марта 1930 года, Москва

Инженер Эдвард Гроте вышел из вагона. Он нес небольшой чемодан из добротной кожи.

Его спутники, четверо немецких инженеров, поднимали воротники пальто,

переговаривались недоумевающее.

— В Берлине уже весна, тепло, — сказал один из них. — А здесь?.. Казалось бы, та же

самая Европа! Почему у русских так холодно?

— Надеюсь, прием нас ожидает более теплый, — отозвался Гроте.

— У вас есть шарф, герр Гроте? — спросил другой инженер, закутанный до самых глаз

полосатым теплым шарфом домашней вязки. — Простудитесь неровен час.

Ответ Гроте был смят громкой музыкой небольшого, но полного энтузиазма духового

оркестра. К прибывшим из Германии инженерам уже приближался красивый щеголеватый

военный с усами щеточкой — по последней моде.

— Ворошилов! — Он по-военному приложил руку к фуражке и лишь потом протянул ее

Гроте. — Добро пожаловать в Москву, товарищи. Замерзли?

Он обернулся и едва заметно подмигнул другому военному. Тот ответил:

— Сейчас сообразим, чем погреть гостей, Клим Ефремыч.

И как по волшебству возникла бутылка отличного армянского коньяка.

— Первое средство от простуды, — объяснил Ворошилов.

Гостей проводили с перрона, рассадили по автомобилям, повезли в гостиницу.

— Мы довольны тем, как нас принимать советский товарищ, — произнес Гроте фразу,

явно выученную заранее.

Ворошилов изобразил полный восторг.

12 апреля 1930 года, Москва

— Мы в Москве уже несколько недель, а работы нет! — Гроте выглядел озабоченным.

— Вас что-то не устраивает, товарищи? — неразговорчивый военспец, отлично знавший

немецкий и осуществлявший связь приезжих инженеров с внешним миром, выказал

готовность исполнить любое их желание.

— Мы приехали трудиться, — объяснил Гроте. — Нам показали Большой театр, ВДНХ...

Но где работа? Где танк?

— Трудолюбивый вы народ — немцы, — вздохнул военный. — Сегодня к нам приезжают

инженеры из конструкторского бюро ленинградского завода «Большевик». Вы получите

техническое задание на проектирование нового танка.

— Было бы превосходно, — с кислым видом заметил Гроте и покашлял. Его все-таки

продуло на перроне.

Москва поражала германских гостей своими размерами, но еще больше — обликом

ультра-современного города, и более того — города, устремленного в будущее.

Она как будто уже существовала в этом вымечтанном будущем и демонстрировала то тут,

то там его явные приметы: высокие здания, огромные колонны, широкие площади,

фонтаны, щедро раскинувшиеся парки.

14 апреля 1930 года, Ленинград

Переезд в Ленинград в купейном вагоне произвел на немецких товарищей сильное

впечатление. Ленинград был другим, нежели Москва: классическим, строгим... и

молодым.

На заводе «Большевик» Гроте познакомился с советскими специалистами — Барыковым,

Воробьевым.

— А это — начальник технического отдела ЭКУ ОГПУ товарищ Уюк. Он будет

осуществлять личный контроль над ходом работ, — сообщил переводчик.

— Мы предполагаем получить от группы совместно работающих специалистов

совершенно новый танк, — товарищ Уюк развернул лист, густо покрытый текстом. —