В интервью с корреспондентами он пояснил: «Представляю себе Отечественный фронт как самое широкое национальное и антиимпериалистическое движение. В этом случае он будет реальной альтернативой власти… Отечественный фронт, начав с единства социалистов и коммунистов, которое нашло свое выражение в десятилетнем существовании ФРАП, должен стать мобилизующим центром всех тех, кто не колеблясь выступает за революционные изменения, за построение социализма. Повторяю, Отечественный фронт будет самым могучим революционным движением в нашей истории. Нужно объединить для завоевания власти и осуществления национальной революции народные партии, студенческие федерации, Единый профсоюзный центр трудящихся, крестьянские конфедерации, а также тысячи и тысячи людей, находящихся вне партийных рядов, но придерживающихся левых взглядов. Никогда еще международные и национальные условия не были столь благоприятны для победы народа. Перед нами одна цель: завоевание власти. И один только лозунг: «Убеждением или силой!

Такую постановку вопроса полностью разделяла компартия. Однако в рядах собственной партии позиция Альенде была встречена без особого энтузиазма. В руководстве партии еще преобладали настроения против союзов с непролетарскими группировками. В основе таких настроений лежало неверие в возможность рабочего класса повести аа собой и под своим руководством непролетарские слои, чтобы добиться победы, в том числе на выборах.

В августе 1969 года, после возвращения Альенде в Чили, вопрос о выдвижении кандидата в президенты обсуждался на провинциальных конференциях соцпартии. Большинство провинциальных организаций высказалось за Альенде. Другие поддержали кандидатуру генсека партии Анисето Родригеса. Часть делегатов одобрила позицию сенатора Альтамирано, предлагавшего отложить выдвижение кандидатур на более поздний период.

29 августа собрался Центральный Комитет социалистической партии. В опубликованном коммюнике сообщалось, что он единодушно одобрил выдвижение Сальвадора Альенде кандидатом в президенты от соцпартии. В действительности же за Альенде проголосовало лишь 12 членов Центрального Комитета, а 13 членов (большинство) — сторонники Анисето Родригеса и Альтамирано — воздержались. Альенде, конечно, одержал победу, но далеко не бесспорную и решительную, в руководстве своей собственной партии. Это в известной степени ослабляло его позиции по отношению к его конкурентам — пред-кандидатам других группировок.

Компартия высоко ценила политические качества Альенде. Луис Корвалан отмечал, что Сальвадор Альенде на протяжении двадцати лет стойко и последовательно сражался за создание фронта левых сил и внес большой вклад в политическое воспитание трудящихся масс, доказывая необходимость революционных перемен. Он предложил создать Отечественный фронт — прообраз блока Народного единства.

— Вклад Сальвадора Альенде, — говорил Луис Корвалан в беседе с чилийским журналистом Лабаркой Годдардом, — в развитие народного движения очень ценен. Сальвадор Альенде проделал огромную работу по политическому воспитанию народных масс. В значительной мере политическая культура нашего народа приобреталась на слух, во время выступлений его лидеров. И в этом отношении Сальвадор Альенде особенно выделялся. В ходе всех избирательных кампаний, в которых он участвовал, особенно во время президентских выборов, да и все остальное время, по меньшей мере в течение двух десятилетий, он стремился разъяснить народным массам значение революционных перемен, необходимость революционных изменений, способных реально разрешить проблемы народа и всей страны.

И все же руководство компартии не могло не учитывать определенные негативные моменты, связанные с выдвижением кандидатуры Альенде в четвертый раз на пост президента. Некоторые считали, что Альенде уже «приелся» избирателям, что он уже «выговорился», повторяется, потерял в известной степени свою былую привлекательность, мог показаться «неудачником».

Руководители компартии откровенно высказали Сальвадору Альенде эти сомнения. Он ответил:

— Если вы считаете, что я не должен быть кандидатом, если я не пользуюсь вашим доверием и доверием моей партии и других группировок, то назначьте другого кандидата, и дело с концом!

— Нет, товарищ Альенде, — ответил ему Луис Корвалан, — наше мнение о вас, наши замечания вовсе не направлены на то, чтобы отклонить вашу кандидатуру. Мы с вами уже давно поддерживаем дружеские политические отношения. Мы вас искренне уважаем. И если вы будете назначены кандидатом, то Коммунистическая партия Чили будет бороться за вашу победу, как и в прошлом, со всей решительностью, всеми силами.

Следует отметить, подчеркивал Корвалан, что Альенде учел сделанные ему критические замечания и во время президентской кампании проявил большую волю к победе.

Но стать кандидатом всех левых сил Альенде на этот раз было действительно трудно. На согласование единой кандидатуры ушло почти полгода. Причем, пока левые группировки тратили энергию и силы на отстаивание своих кандидатов, политическая обстановка в стране обострялась не по дням, а по часам.

С одной стороны, различные левацкие группки развязали серию экспроприаций, банковских ограблений, угонов самолетов. Эти авантюристические действия раздувались реакционной печатью, преподносившей их как прообраз хаоса и беззакония, которые якобы ожидают страну в случае победы левых.

С другой стороны, в армии вновь зашевелились реакционные офицеры, недовольные «слабоволием» президента Фрея. В сентябре 1969 года во время парада войск в честь праздника независимости несколько офицеров — капитаны Артуро Маршал, Фернандо Ниераад и другие демонстративно отказались приветствовать президента. Они были понижены в чине. Это происшествие подтверждало, что в казармах не все обстоит благополучно. Некоторое время спустя командующий первой дивизией генерал Роберто Вио направил Фрею письмо, требуя повышения жалованья офицерскому составу. Письмо было составлено в резких и неуважительных выражениях. Копии его распространялась в казармах. Автор письма был сыном генерала, известного своим участием в военных переворотах 20-х годов. Опасаясь, что сын пойдет по стопам отца, Фрей уволил его в отставку.

Генерал, как потом оказалось, возглавлял ультраправую заговорщическую группировку в армии. Считая себя разоблаченным, он решил действовать. На рассвете 21 октября он прибыл в расположение артиллерийского полка «Такна» в Сантьяго, того самого, который восстал в свое время против президента Агирре Серды, и, получив поддержку командования полка, предъявил правительству ряд «экономических требований». Это был мятеж, хотя и весьма своеобразный. Восставшие не делали попыток покинуть казармы и низложить Фрея. Более того, Вио заявил корреспондентам, которые бросились брать у него интервью, что он «абсолютно предан его превосходительству президенту республики» и что он «никакой не горилла и не мятежник», а всего лишь печется о материальном благосостоянии офицерского состава.

Почему играл в ягненка мятежный генерал? Да потому, что его выступление не нашло отклика в армии. Попытка его единомышленников взбунтовать полк «Юнгай» в городе Сан-Фелипе провалилась. Вио получил только поддержку «Такны», отсюда название его мятежа «Такнасо».

Общественное мнение встретило «Такнасо» с осуждением. Профсоюзы объявили всеобщую забастовку, которая парализовала всю страну. Компартия призвала строго наказать мятежников. Верные правительству войска окружили казармы «Такны».

Фрей повел с мятежниками переговоры, которые привели к подписанию так называемого «акта Такны»: Вио слагал оружие, он и другие участники мятежа предавались суду, а правительство обязывалось повысить жалованье офицерскому составу. Был уволен в отставку главнокомандующий сухопутных войск Хулпо Морамбио и на его место назначен генерал Рене Шнейдер, стоявший на позиции невмешательства армии в политическую жизнь.

Обещание предать суду Вио было сделано Фреем, только чтобы «спасти свое лицо». Иезуит Фрей втайне рассчитывал, что бравый генерал еще может оказаться ему полезным. Вио был помещен под арест в военный госпиталь и вскоре обрел полную свободу, 16 декабря он был приговорен судом к изгнанию, но остался в стране и продолжал подрывную деятельность.