Оператор кивнул и нацепил наушники. Тернер выбрался из радиорубки, уставился в небо и задумался: что же там такое могло случиться? В полуденном воздухе повисла дымка. Южный ветер стал холоднее. Тернер вдруг вспомнил о совещании, и желудок у него сжался.

Неужели вышки больше нет? От одной этой мысли его охватила страшная усталость. Пока не надо никому больше говорить об этом. Молчать, пока толком не узнаешь. Он даже представить себе не мог, как объявлять о такой катастрофе.

В дверях радиорубки показался оператор с широко раскрытыми глазами, полными неверия.

— Я не могу выйти с ним на связь, — сказал он.

— Что?

— Я не могу выйти с ним на связь. Я не могу выйти на связь с Чарли-2.

— Ты понимаешь, что ты говоришь?

— Они не отвечают. Линия открыта, но они не отвечают. Просто не отвечают.

Тернер ушам своим не верил. Он глянул на мрачное море. Затем повернулся и посмотрел на испуганного и ошеломленного оператора.

— Ты хочешь сказать, у них на радио никого нет? Оператор пропал? Ты хочешь сказать, у них там никто не дежурит на радио?

Оператор развел руками.

— Я просто не могу добиться от них ответа. А линия, как я уже сказал, определенно открыта, а они не отвечают.

— Да это же сумасшествие! — взорвался Тернер.

— Да, сумасшествие. Я понимаю.

— Бога ради, продолжай попытки связаться, — сказал Тернер. — Что же это делается?

Оператор исчез, а Тернер стал расхаживать среди нагромождений модулей, от которых платформа становилась еще больше. Вообще она подавляла Тернера своей громадой. Над ним возвышались пять вышек. А сверху нависали серые тучи. Вокруг расстилалось море, и тишина на платформе была просто жутковатой. Не работал ни один из бурильных станков, и не работал уже несколько недель. Тем не менее громадная платформа функционировала, занимаясь очисткой нефти. По помостам сновали люди. Двигались краны и электрокары. Возводились новые сооружения. Тернер оглядел все это громадное хозяйство. Размышляя над загадкой Орла-3 и Чарли-2, он так и не мог отыскать в этой истории никакого смысла.

Он вернулся к радиорубке.

— Да что же такое происходит? — рявкнул он скорее на себя, чем на оператора, который, подняв левую руку, призвал его к тишине, а затем сказал:

— О’кей. Вас понял, перехожу на прием. — Оператор переключился на прием, положил наушники на стол, развернулся вместе с креслом и уставился на Тернера.

— Чарли-2? — спросил Тернер.

— Нет. Это был Мастерс.

— С Орла-3?

— Нет. С вертолета. Сказал, что сейчас прилетит.

Чувствуя замешательство и страх, Тернер затеребил бороду и посмотрел в открытую дверь. Вертолета не было видно. Вздохнув, он повернулся к оператору и вновь отметил, как бледно тот выглядит.

— Он что-нибудь еще помимо этого сказал? — спросил он.

— Да, — ответил оператор. — Он просил, чтобы вы были здесь.

— А сообщил что-нибудь об Орле-3?

— Он попросил, чтобы вы были здесь.

Это было непохоже на Мастерса. Вообще звучало как приказ. Тернер выругался и стал расхаживать взад и вперед, пытаясь собраться с мыслями.

— А что Чарли-2? — спросил он.

— По-прежнему не отвечает.

— Что же это происходит? — уже более смиренным тоном спросил Тернер. — Никакой связи не вижу.

Он вышел из радиорубки, взобрался по стальному трапу, пересек палубу между возвышающимися блоками модулей, обогнул маячившие в вышине вышки. Ветер становился все холоднее, море — все более беспокойным. Он прошел мимо рабочих, копошащихся на груде стальных труб, торопливо пробежал под поднимающейся стрелой крана. Тернер ощущал биение сердца. А нервничать он не любил. Добравшись до конца палубы, взобрался наверх по еще одному трапу и по стальному помосту прошел на посадочную площадку.

Здесь, оставляя рядом пустое место, стоял вертолет, принадлежащий Браво-1. Тернер подошел к телефонной будке рядом с посадочными площадками. Он позвонил десятнику Двайту Баскомбу и попросил прислать сюда двух чернорабочих. Повесив трубку, вернулся к пустой посадочной площадке. Посмотрев в небо, увидел спускающийся вертолет Орла-3.

Тернер выругался и прошелся по палубе, не спуская глаз с вертолета. По помосту поднялись двое чернорабочих в ярко-желтых комбинезонах. Они кивнули Тернеру, затем уставились в небо. «Уэссекс Мк-3» спускался, еще далекий и не очень шумный. Чернорабочие взялись за работу, отсоединяя закрепляющие зажимы. Закончив, они отошли за спину Тернера и стали рассматривать приближающийся вертолет. Он уже ревел прямо над ними, обдавая их потоком воздуха от винта. Они ухватились за поручни и наблюдали за посадкой. Машина приземлилась аккуратно, лишь слегка качнувшись. Двигатели смолкли, лопасти закрутились медленнее, и тут открылась боковая дверца.

Первым вышел Мастерс. Сразу же вслед за ним показался Шульман. Грубоватые черты лица десятника были словно высечены из гранита, каштановые волосы растрепаны. Вид у него был ошарашенный. Когда он торопливо со спешащим позади Шульманом двинулся к Тернеру, тот даже не обратил внимания, выгружаются ли остальные пассажиры. Он лишь разглядел бледное и испуганное лицо Шульмана. Чернорабочие принялись за работу, блокируя колеса «вертушки». Мастерс подошел к Тернеру и уставился на него яркими глазами, полными муки.

— Орел-3 затонула, — сказал он.

Тернер даже не знал, что и сказать. Все казалось невероятным. Он сглотнул и посмотрел на Шульмана, у которого был просто больной вид. На лице американца читалось потрясение и неверие в случившееся, и видно было, как его трясет. Затем Тернер тяжело уставился на Мастерса, который кивнул и повернулся к Шульману. Сказал, чтобы тот пошел в бар и хорошенько выпил. Пилот, не сказав ни слова, пошел, куда ему сказали. Они посмотрели ему вслед, как он спустился по помосту и скрылся в одном из модулей. Мастерс подошел к телефонной будке и дозвонился до доктора. Сказал, чтобы тот спустился в бар и осмотрел Шульмана. Повесив трубку, повернулся к Тернеру.

— Что произошло? — спросил Тернер.

— Она затонула, — ответил Мастерс. Взяв Тернера за локоть, он повел его подальше от прислушивающихся чернорабочих. Мастерс, спустившись с помоста, огляделся и провел рукой по встрепанным волосам.

— Нас подорвали миной, — сказал он тихо.

Тернер ощутил легкое головокружение. По телу побежали мурашки. Он старался не думать о премьер-министре и о том, что ему придется сказать.

— Иисусе, — сказал Тернер.

— Да, — ответил Мастерс. — Какой-то ублюдок подложил мину под северо-восточную опору понтона.

— Мину?

— Именно — мину. Она подорвала опору, платформа накренилась, и вся вышка превратилась в сумасшедший дом.

— И целиком затонула? — спросил Тернер.

— Да. Вышка стала разваливаться, затем затонула, прихватив с собой все.

— И никто не остался в живых?

— Судя по взгляду с вертолета, никто. Никто больше не выжил.

— Бог мой! — сказал Тернер. Он посмотрел в глаза Мастерсу, глаза, горящие злостью и потрясением. Они метались по палубе туда и сюда, словно ища отгадку.

— Но кто же?..

— Не знаю, — сказал Мастерс. — Я рассматривал различные варианты, но большинство из них не имеет смысла.

— Должно быть, этот кто-то находился на вышке.

— Толковое предположение, — сказал Мастерс.

— Какой-нибудь фанатик, которому наплевать, что он тоже потонет вместе с вышкой. Какой-нибудь тупой ублюдок, пожелавший стать мучеником.

— Может быть, — сказал Мастерс. — Но он не должен был утонуть вместе с ней. Он мог воспользоваться и миной с часовым механизмом. И в это время уже не быть там.

— Но зачем? — спросил Тернер.

— Из-за премьер-министра, — предположил Мастерс. — Вряд ли такое совпадение по времени случайно.

— Но почему Орел-3? Она же в ста пятидесяти милях севернее.

— Я знаю. Но на этом дело может не кончиться. Может и еще что-нибудь произойти.

Тернер огляделся. Бормотание моря выводило его из себя. Он попытался сосредоточиться на фигурах чернорабочих и подсобников, ковыряющихся на платформе.