К вечеру третьего дня эта разница стала настолько очевидной, что ее заметили даже погруженные в собственные переживания эльфы Эналле. Они и плечи расправили, почувствовав, что тяжелое давление Лабиринта стремительно сходит на нет. Слегка оживились, смутно догадываясь, что это неспроста. Начали потихоньку вертеть головами. С удивлением отметили, как разительно изменилась форма листьев на деревьях, окраска цветов, поведение зверей и тональность птичьего гомона. Всем существом почувствовали, что кошмарные джунгли, так долго изводившие их несчастные разумы, скоро закончатся, а потому инстинктивно стремились приблизить этот волшебный момент.
В преддверии Границы, казалось, заметно посвежел сам воздух. Из него ушла труднопереносимая духота, появилась странная сластинка. Все чаще макушки Братьев ерошил ласковый теплый ветер, приносящий с собой совсем иные ароматы, чем вблизи Лабиринта. Вокруг больше не чувствовалось угрозы, не довлело над головами предчувствие близкой беды, почти исчезло ощущение чужого недоброго взгляда. А если и холодели иногда татуировки на предплечьях Братьев, то очень ненадолго.
Шир только усмехался при виде загоревшихся глаз и шумно раздувающихся ноздрей эльфов: ну, ни дать, ни взять - дикая стая, почуявшая выход из западни. Даже бежать стали резвее, откуда-то взялись и силы, и выносливость. Вон, с каким нетерпением и надеждой посматривают на Гончую - явно ждут, что она остановится и скоро скажет: "все, пришли"...
- Все, пришли, - будто услышав их, внезапно выдохнула Белка, замедляя шаг.
Лакр чуть не упал от облегчения, но все-таки заставил себя не орать во весь голос от восторга, а, сжав волю в кулак, вполне чинно и даже вразвалочку выбрался из-за последних деревьев. Обманчиво неторопливо подошел к Ширу, хотя хотелось бежать вприпрыжку и махать руками от осознания того, что они прошли. После чего, с трудом удерживая на месте сумасбродно прыгающее сердце, осмотрел уже знакомую картинку.
С этой стороны Кордон ничуть не отличался от того, что он видел на западе: те же палисандры, те же лианы и паутина; тот же мох, клочьями свисающий чуть ли не до самой земли; острые листья и колючие шипы, нарочито выставленные наружу. Между ними - подозрительно яркости цветы и странного вида колоски, где наверняка ядовитой окажется каждое семечко. Чуть дальше - плотно переплетенные друг с другом ветви, узловатые корни, торчащие из земли чуть ли не по пояс. Странные тени в глубине. Неумолчный птичий гомон. Далекое порыкивание невидимых зверей и... свобода. Самая настоящая. Такая близкая, обманчиво доступная свобода, которую мало кто мог оценить. Хотя бы потому, что для этого пришлось бы проделать весь путь, который достался на долю шестерых сумасшедших наемников и их необычного нанимателя.
Стрегон окинул быстрым взглядом зеленую преграду и, вспоминая о недавних событиях, вынужденно признал, что без Белки им никогда бы не одолеть Проклятый Лес в такие сжатые сроки. Да что там! Без нее они не прошли бы и десятой доли этого пути! Погибли бы еще на подходе, где-нибудь в межлесье или на этой же самой (наиболее слабой и безопасной!) Границе! Или, если сильно бы повезло, немного дальше. Шагов, этак, через сто или двести от того места, где их так неласково встретил Брегарис со своим небольшим войском.
Он незаметно скосил глаза, но по лицу Гончей было невозможно понять, о чем она сейчас думала. Жалела ли о сделанном? Грустила ли оттого, что снова должна покинуть свой Дом? Тревожилась ли о Торе? Или о муже, ради которого пошла на такой риск? Неизвестно. Только в какой-то момент взгляд у нее стал жестким и решительным, как бывает перед трудной и опасной работой, а в голосе прорезались знакомые стальные нотки:
- Так. Порядок остается прежний. Идем след в след на расстоянии двух шагов друг от друга. Глубоко не дышать, в сторону не отходить, руками не махать и вообще, не привлекать к себе внимание. Вперед меня никто не бежит, на цветы не любуется и пальцами в них не тычет. Как только открою проход, быстро заходите и, стараясь ни к чему не прикасаться, во весь дух мчитесь на ту сторону. Шир пойдет впереди, я - замыкающей. Стрегон, от Тиля не отходи ни на шаг: здесь у меня не будет возможности его прикрывать.
- Сделаю, - кивнул полуэльф.
- Терг, на тебе Лан. Картис, сдвинься поближе к Торосу и постарайся не отсвечивать. Эналле, твои эльфы пусть идут рядом со мной - так будет меньше риска. И, прежде чем вы тут зайдете, я должна буду вас коснуться. Стерпите?
- Да, Бел, - без промедления отозвался ллер Эналле.
- Хорошо. Тогда шагаем по очереди и чтоб ни звука.
Убедившись, что народ проникся, Белка быстро подошла к заметно оживившейся Границе. Как и в прошлый раз, в ее сторону дернулось сразу несколько ветвей и целенаправленно развернулись венчики всех без исключения цветов, но спустя пару минут Кордон успокоился и, ко всеобщему облегчению, послушно открыл широкий коридор.
Шир, не дожидаясь больше никаких указаний, тут же в него нырнул, довольно быстро пропав из виду. Стрегон чувствительно подтолкнул Лакра в спину и вместе с эльфами последовал за Охотником. Правда при этом придвинулся к Тирриниэлю вплотную, стараясь закрыть его от любопытных взглядов не только аурой, но и собственным телом. Мгновением позже их нагнали остальные Братья, Картис и Ланниэль. А вот глава Дома Этаррас неожиданно растерялся, обнаружив, что Белка с одинаковой легкостью пользуется услугами Проклятого Леса не только в непосредственной близости от Лабиринта, но и здесь, на окраине. Более того, Лес узнает ее, охотно слушается, беспрекословно выполняет ее приказы и делает это явно не первый век.
Он-то полагал, что на Границе им снова придется попотеть, чтобы выбраться без потерь, да еще использовать или силу Владыки Л'аэртэ, или же какой-нибудь артефакт наподобие Камней Бездны. Более того, Эналле искренне верил, что сюда Белка вошла именно так. Однако истинная картина повергла сравнительно его не просто в оторопь, а заставила буквально замереть на месте. И, кажется, только сейчас он начал, наконец, сознавать, до чего же было глупо пытаться ее уничтожить в месте ее наивысшей силы. В месте, которое само было готово склонить перед ней голову и уже много лет признавало ее законной хозяйкой.
- Ко мне идите, - хмуро велела Гончая, увидев, что Перворожденные нерешительно мнутся. Дождалась, пока эльфы начнут по очереди подходить, и, как Братьям когда-то, легко мазнула ладонью по их лбам.
Эльфы, к их чести сказать, даже не шелохнулись. Только моргнули ошеломленно, забавно округлили глаза, а затем, повинуясь ее властному взгляду, послушно смолчали и довольно бодро потопали следом за людьми.
Белка, до последнего ожидавшая от них подвоха, незаметно перевела дух и, убедившись, что Кордон по-прежнему спокоен, зашла самой последней. Сразу за ней могучие палисандры, зашелестев листвой, слаженно качнулись навстречу друг другу, вполне осознанно сдвинули ветви, встряхнулись, и всего через пару минут никто не сумел бы угадать, в каком месте открывался безопасный проход.
На этот раз Границу они преодолели быстро и без всяких проблем. То ли Лабиринт до сих пор помогал, то ли их просто запомнили, а то ли Шир, вошедший первым, успел тут все подчистить. Но, как бы то ни было, на чужаков никто не покусился, не посмел загородить им дорогу и даже не рявкнул спросонья, заслышав их приближение. Не говоря уж о том, что под ноги Братьям, в отличие от прошлого раза, не попался больше ни один голодный ползун.
Оказавшись на той стороне, Лакр неверяще огляделся и вдруг с шумом выдохнул:
- Наконец-то...
Стрегон прямо на ходу пихнул его в бок, чтобы не расслаблялся, и поспешил отойти в сторону, стараясь не мешать остальным. Ланниец послушно закрыл рот, но его неистово горящие глаза и стремительно расползающаяся по лицу улыбка говорили лучше всяких слов. Да и кто бы на его месте вел себя иначе? Пройти знаменитый Проклятый Лес насквозь без единой царапины! Добровольно сунуться в самое опасное место Лиары! Заглянуть за все три Кордона, воочию увидеть легендарный Лабиринт! Всласть насмотреться на хмер и уйти живым... это ли не чудо? Неудивительно, что сейчас даже у Терга глаза стали шальными, а Торос в кои-то веки был готов во весь голос орать про то, что мир прекрасен и полон самых настоящих чудес. Они чувствовали себя так, словно из Нижнего Мира вернулись. Будто побывали в самом что ни на есть аду, а теперь волей небес вернулись на грешную землю, снова ощущая себя живыми, здоровыми и совершенно счастливыми.
