— Подумаешь!

— Похоже, ты их совсем не уважаешь, хотя тебе надо бы на них равняться.

— Ха, на этих…

— Кого «этих»? Давай, договаривай. Кто тебе так не нравится? Мадемуазель Фриоп?

Камине так возмутился, что истинный смысл вопроса ускользнул от него.

— Никакая она не мадемуазель, она просто шлюха!

— Не волнуйся, мы прекрасно знаем, что она девушка, но также знаем, что ты гнусно шантажировал ее и ее друга.

Весь вид ученика свидетельствовал о том, что он, наконец, сообразил, что сел в лужу.

— Я ничего такого не делал. Всего лишь пару раз пошутил; у подмастерьев так принято.

— Разумеется, но о последствиях ты подумал? Сейчас они задержаны в качестве подозреваемых, и над ними навис меч закона. Двое несчастных, и ни у одного, ни у другой нет алиби. Иначе говоря, никто не может подтвердить правдивость их слов. Но они — не единственные подозреваемые…

— Я не понимаю, о чем вы говорите, господин Николя.

— Сомневаюсь. Госпожа Мурю все рассказала.

— О чем же?

— Что вы хотели избавить ее от мужа и бежать вместе с ней, — солгал Николя.

Камине разразился нервным смехом.

— Да кто ей поверит, — заходясь от хохота, закричал он, — кто поверит, что я все еще жажду ее потасканной шкуры? Вы посмотрите на меня, а потом на нее!

— Мы смотрим на вас, — серьезным тоном ответил Николя, — и видим преступника, против которого имеется множество улик.

— Я не преступник, а жертва! — неожиданно заорал Камине. — Жертва! Этот Мурю постоянно доставал меня своими советами, постоянно поучал меня!

— Жертва кого или чего?

— …Жертва… он ударил меня!

— Кто? Мурю? Расскажите нам.

— Я был в одной гостинице, ну, с той, старухой…

— Если для вас она старуха, зачем вы с ней встречаетесь? Ваша интрижка превосходит мое понимание!

— Из-за денег, она не могла мне ни в чем отказать. В общем, я был в гостинице…

— Весьма своеобразная гостиница.

Камине в ужасе смотрел на комиссара. Откуда он мог об этом знать?

— Я спустился вниз раздобыть бутылку вина. И увидел Мурю, вместе с другими. Он узнал меня. Я быстро сообразил, какую выгоду можно извлечь из этой встречи. Мне давно хотелось порвать с ним и покинуть улицу Монмартр. Не раскрывая Селесте своих планов, я предупредил ее и, спустившись вниз, выскочил на улицу Де-Пон-Сен-Совер. Я не ошибся: он ждал меня. Ну, я все ему и выложил, булочнику, значит. Он почему-то хотел удержать меня, даже ударил. От этого удара я упал и потерял сознание. А когда начался дождь, пришел в себя и убежал. Так что это я жертва.

— Прекрасная сказка! Значит, будучи полностью свободным, ты сразу избрал своим пристанищем подпольный игорный дом.

— Я и раньше там бывал.

— Врешь, — произнес Бурдо. — Свидетель, которому у нас нет оснований не верить, утверждает обратное. Он никогда тебя там не видел, ты появился неожиданно, в три часа ночи, держа в руке бумажку с адресом. А случилось это в понедельник, 1 мая.

— Он морочит вам голову! Он мне за это еще заплатит!

— Прежде чем сводить счета с другими, хорошо бы расплатиться по своим!

— И еще одна деталь, — продолжил Бурдо, подмигивая комиссару. — Где ты взял деньги для бегства?

— У меня были небольшие сбережения.

— Черт побери! А все почему-то говорят, что ты транжира и что мэтр Мурю, хоть ты им и недоволен, постоянно подбрасывал тебе небольшие суммы. Впрочем, оказывается, зря.

С этими словами Бурдо водрузил на стол большой кожаный кошель, внутри которого что-то звякнуло.

— Найдено в каморке под лестницей на улице Муано. Господин комиссар, в этой сумке девятьсот ливров золотом. Вот уж, действительно, небольшие сбережения ученика! Добавлю, что с той поры как этот господин обосновался на улице Муано, он скорее терял, нежели приобретал. Видимо, он настолько неловок, что девицы, с коими он имел дело, основательно его общипали. Говорят, по прибытии на улицу Муано капитал его равнялся двум тысячам ливров.

— Черт возьми, — воскликнул Николя, — неплохая сумма! Жду твоих объяснений. Откуда у тебя такие деньги?

— От госпожи Мурю.

Бурдо достал из кармана кольцо, серьги и ожерелье.

— Опять ложь. Вот драгоценности, которые она тебе отдала: ты даже не пытался их продать.

Внезапно Николя осенило.

— Подобной щедростью обладает монах-капуцин, не так ли?

Реакция Камине превзошла ожидания комиссара. Он завертел головой во все стороны, словно пытаясь найти выход, заломил руки, а потом, согнувшись в три погибели, разрыдался.

— Мне кажется, пора рассказать нам правду.

— Этот монах… он остановил меня на улице.

— Где и когда?

— За несколько дней до моего бегства, возле церкви Сент-Эсташ. Он предложил мне сделку. Я должен был назначить Селесте свидание в воскресенье вечером, в доме Гурдан, и в урочное время выйти на лестницу, где меня непременно должен был заметить Мурю. Монах сказал, что меня предупредят, когда надо выходить. Я давно хотел расстаться со своей любовницей и жить самостоятельно. Монах вручил мне кошелек, вернее, показал, пообещав, что если все пройдет, как ему надо, он отдаст его мне.

— Думаю, это еще не все.

— Еще я должен был поссориться с мэтром, оскорбить его и довести до белого каления, чтобы он меня ударил. После надо было упасть на мостовую и притвориться мертвым. Я так и сделал. Я услышал, как Мурю увели. Потом капуцин вернулся и, склонившись надо мной, принялся меня осматривать, а пока осматривал, незаметно сунул мне в карман кошелек и бумажку с адресом дома на улице Муано.

— Похоже на правду, — произнес Николя. — Но почему ты пришел в этот дом так поздно?

— Я заблудился. Пошел дождь, и я испугался.

— Придется проверить. Насколько нам известно, именно в это время твой хозяин был убит. Судя по твоему рассказу, ты вполне мог успеть вернуться на улицу Монмартр, открыть своим ключом булочную и там убить хозяина с помощью той штучки, что дал тебе капуцин, или еще как-нибудь. Разве не таков подлинный конец твоей истории? Или ты хочешь сказать, что не знал, что в случае смерти Мурю ты становишься его наследником? Не знал, что булочник был не только твоим мастером, обучавшим тебя ремеслу, но и твоим отцом?

Камине непонимающим взором смотрел на Николя.

— Моим отцом?

— Да, твоим отцом.

Ученика булочника отвели в камеру, однако стены старинной крепости еще долго оглашали его горестные вопли.

— Виновный, сообщник или жертва? Вскоре мы это узнаем, — задумчиво промолвил Николя.

С воскресенья 7 мая до пятницы 12 мая 1775 года

В воскресенье все обитатели дома на улице Монмартр во главе с Ноблекуром отправились к обедне в церковь Сент-Эсташ. Луи удостоился чести нести копилку за сборщиком пожертвований. Став вождем, Наганда, воспитанный в христианской вере, сумел примирить ее с верованиями своего народа; обе религии прекрасно уживались в его душе. Вид его сначала испугал паству, но страх быстро сменился почтительным любопытством. В этот раз священник присовокупил к проповеди чрезвычайное послание Людовика XVI: в связи с недавними волнениями монарх обращался ко всем епископам королевства: «Полагаю, вам известно, что шайки разбойников разграбили селения вокруг столицы, уничтожив имевшиеся там запасы зерна. Злодейства докатились и до Версаля, где случились у нас на глазах. Мы не исключаем, что беспорядки и грабежи грозят и иным провинциям нашего королевства. Если мятежники приблизятся к вашему диоцезу, или, хуже того, объявятся в нем, я уверен, что вы выставите против них все мыслимые заслоны, кои рвение ваше, ваша преданность моей персоне, а также святая религия, служителями коей вы являетесь, смогут вам подсказать. И Евангелие, и государство велят нам блюсти общественный порядок, и все, кто осмеливается нарушать его, являются преступниками согласно законам Божеским и мирским».