Жестоко обращаясь с союзниками Афин, Астиох старался щадить жителей Коса, чтобы иметь возможность в будущем присоединить их к спартанскому лагерю. Однако остров остался под властью Афин. Он служил им морской базой в борьбе против мятежного Родоса. Алкивиад, прибывший после ссылки в афинскую армию, «потребовал от Галикарнасса большую сумму и укрепил город. После этого, назначив на Косе наместника, он отбыл на Самос».

В этих действиях Алкивиада нужно видеть больше недоверия, чем доверия к Косу. Впрочем, согласно Диодору Сицилийскому, он, воспользовавшись случаем, разграбил остров, увезя добычу на Самос, а в 408 году повторил набег, чтобы обеспечить содержание своих солдат.

Вот в такой напряженной обстановке Гиппократ через посредничество своего сына вступился перед Афинами за свою находящуюся под угрозой родину. Тон «Посольской речи» сдержанный. Но она предостерегает Афины от желания решать споры оружием. В случае неудачи переговоров она также угрожает призвать на помощь другие народы, в частности, фессалийцев. Очевидно, рассуждения Фессала не имели успеха. Если верить «Речи у жертвенника», Гиппократ обратился к фессалийцам, чтобы они пришли на помощь Косу. В патетическом призыве содержатся энергичные обвинения против афинского империализма, злоупотребляющего своим превосходством и лишающего свободы жителей Коса.

Итак, судя по всему, Гиппократ был истинным патриотом Коса, несмотря на отъезд в Фессалию. Однако он так никогда и не вернулся на свой родной остров.

Умер Гиппократ в преклонном возрасте в Лариссе, в Фессалии. Биографы называют разный возраст: восемьдесят пять, восемьдесят два, сто четыре или сто девять лет, что дает простор для определения даты его смерти: между 375 и 351 годом. Его могила находилась между Лариссой и Гиртоном, городом севернее Лариссы. Литературная традиция сохранила эпитафию, подлинность которой установить невозможно. Она гласит:

«Здесь покоится фессалиец Гиппократ, уроженец Коса, тот, кто происходит из рода бессмертного Феба.

Оружием Гигии он одержал много побед над болезнями и достиг великой славы не везением, а знаниями».

Самая известная биография сообщает, что на его могиле долго гнездился пчелиный рой, мед которого имел целебные свойства. Кормилицы ходили туда, чтобы лечить язвочки у детей, натирая их этим медом.

Врач при жизни, Гиппократ стал полубогом-врачевателем после смерти. На своем родном острове он получил общественный божественный культ с ежегодными жертвоприношениями. Дни рождения покойного обычно отмечались в кругу семьи, где ему воздавали почести. Но в случае с Гиппократом эта дата дала повод для общественной церемонии. Точно неизвестно, когда был учрежден этот культ. Он существовал на Косе в I веке до н. э. в эпоху, когда появляются бронзовые монеты с изображением Гиппократа с лысой головой и бородой.

После смерти его судьба сопоставлялась с судьбой Геракла. Косская монета в хранилище нумизматических редкостей в Париже изображает Гиппократа, сидящего на складном стуле, а по правую руку от него — Геракла с палицей. В народном сознании «божественный Гиппократ, который очистил землю и море от зверских и диких болезней», стал равным Гераклу, освободившему, как известно, землю и море от чудовищ. Полубог-врачеватель был приближен также к великому богу медицины Асклепию. На монетах с портретом Гиппократа на реверсе появляется жезл, обвитый змеей, что стало эмблемой врачей. Этот жезл бога медицины можно было видеть в храмах, которым приписывали целительную силу. На мозаике императорского периода, сохранившейся в музее Коса, молодого Асклепия при высадке на остров встречает старый Гиппократ. Однако не существует древнего свидетельства синкретизма культа Асклепия и культа Гиппократа.

Поклонение Гиппократу могло принимать неожиданные формы. Греческий писатель императорской эпохи Лукиан сообщает, что у врача по имени Антигон была бронзовая статуэтка Гиппократа высотой в локоть, которой он каждый год приносил жертвы. Этот приватный культ — отражение общественного.

Великий врач стал даже целителем душ в потустороннем мире. С конца I века н. э. его бюст появляется среди погребальных атрибутов. Гиппократ из Остии был найден в некрополе Изола Сакра в усыпальнице, воздвигнутой придворным врачом Марком Деметрием для членов его семьи. Надпись на колонне, которая служила основанием бюста, является началом «Афоризмов», видоизмененным для погребальных целей: «Жизнь коротка, — выбито на ней, — но вечно время, которое мы проводим под землей и т. д.».

Бюст из Остии изображает бородатого и лысого старца. Облыселость Гиппократа подтверждается биографическими трудами. Так как этот бюст, в настоящее время признанный самым подлинным, был обнаружен только в 1940 году, воображение ученых долго занимали другие скульптурные портреты. В частности, большая статуя мужчины с шевелюрой, найденная при раскопках Одеона в Косе и хранящаяся в музее этого города, считалась лучшим изображением врача из Коса. Она не имеет сходства с вышеперечисленными. Благодаря находке бюста из Остии многие мраморные портреты, приписываемые преимущественно философу Карнеаду, были «возвращены» Гиппократу.

На всех этих изображениях Гиппократ представлен с непокрытой головой. Биографы же говорят, что Гиппократ изображался в пилосе — войлочной шапке (знаменитая глава о шляпах Сганареля!) или с головой, покрытой гиматионом, то есть плащом. Они по-разному объясняют эти детали. Самая полная версия — в «Жизни» Сорана:

«На многочисленных портретах он изображен в головном уборе. Согласно одним — в пилосе, знаке благородства его происхождения, как у Одиссея. Согласно другим, его голова покрыта плащом. Среди тех, кто дает вторую версию, одни говорят, что это из приличия, потому что он был лысым, другие — что из-за слабости головы. Еще говорят — он показывал, что нужно предохранять вместилище мысли. Некоторые считают это доказательством его любви к путешествиям или даже доказательством непонятности его произведений. Для иных это — демонстрация того, что даже когда ты в добром здравии, нужно предохранять голову от всего вредного. Есть мнение, что он набрасывал на голову полу плаща, чтобы он не мешал рукам во время операции».

Биографы говорят, что портреты были многочисленны. Но у нас нет никаких вещественных доказательств. Единственное изображение Гиппократа с покрытой головой — это знаменитая византийская миниатюра XIV века в парижской Гиппократовой рукописи. На ней Гиппократ изображен анфас с лысой головой, покрытой полой плаща. Сидя в кресле, как Спас в силах, он держит в руках книгу, где можно прочесть начало «Афоризмов»: «Жизнь коротка, искусство вечно, случай шаток». Миниатюрист был, видимо, вдохновлен указаниями, данными в «Жизни» Гиппократа по Сорану. Текст «Жизни» был для него легкодоступен: он находился в начале рукописи, которую ему поручили иллюстрировать. В любом случае, художник хотел изобразить на этом портрете не практика, а учителя и автора.

Псевдогиппократова литература содействовала искажению образа, начав допускать вольности с хронологией. Одно письмо Гиппократа о строении человека адресовано царю… Птолемею! Автор этой фальшивки не предусмотрел, что хронологически это невозможно. Когда Птолемей Сотер, основатель династии в Египте, пришел к власти, Гиппократа уже несколько десятилетий не было в живых. Однако это письмо имело большой успех. Значительное число средневековых рукописей (около тридцати), в которых сохранился этот текст, свидетельствует об этом.

Хронологические несоответствия сплошь и рядом не принимаются во внимание. Во французском романе о Святом Граале начала XIII века Гиппократ слушает рассказ о воскрешении Лазаря Иисусом Христом. Конечно, не забыли, что Гиппократ был врачом. Но отталкиваясь от этой единственной правды, сочиняли, не учитывая места и времени событий. Гиппократ уже лечил не царя Македонии Пердикку, а племянника императора Августа в Риме, который в благодарность велел воздвигнуть две золотые статуи в человеческий рост на самом высоком месте Рима. Уже забыли, что Гиппократ отверг подношения персидского царя Артаксеркса. И вот представляют его лечащим сына персидского царя Антония! В довершение всего Гиппократ стал жертвой коварства одной из жительниц Галлии, в которую он влюбился. Красотке под предлогом любовного свиданья удалось подвесить его в корзине на потеху зевакам. Подобное злоключение в средневековых преданиях произошло с Вергилием. Эта сцена так овладела умами, что изображалась средневековыми художниками на дощечках из слоновой кости.