Лизель, все еще чуть покачиваясь, повернулась к нему и, забыв, что следует сойти со стула, смотрела на него сверху. Затем взгляд ее упал на свободную руку Тома, в которой тот держал маленького щенка цвета жженого сахара.

 — Чудесный, не правда ли? — спросил Том, помогая Лизель спуститься вниз и протягивая ей собачку. — Я приехал из-за него, то есть из-за нее… И еще хотел узнать, как вы, ваш палец, проверить, все ли в порядке.

— Все хорошо, спасибо… — пробормотала Лизель, чуть-чуть растерявшись, когда собачка стала лизать ее лицо. — Как ее зовут?

— Пока никак. Три дня назад кто-то подкинул ее и двоих ее братьев к дверям клиники. Думаю, им двенадцать недель. Мы осмотрели их, нашли, что все в норме, и теперь ищем, куда бы пристроить. Она последняя, но я надеюсь, ее возьмут. Я хотел показать ее вам, до того как предложу кому-то еще… вы взяли котенка, поэтому я подумал…

— Что я могу взять и еще одно несчастное существо? — сказала Лизель, наклонясь и опуская щенка на пол.

— Ну да, может быть, немножко… но я подумал, она вам может понравиться… и это хорошо для Годрича, если рядом будет другая собака. Я думаю, надо учить его, как вести себя… как положено собаке…

— Она действительно прелестная, — сказала Лизель и погладила щенка по животику, — но я не знаю, что скажет Мэрилин. Еще одно животное в отеле…

Тут щенок заскулил и радостно написал на ковер.

— О, извините!

— Не беспокойтесь, мы все не любим этот ковер. Кроме того, я рада, что у меня все под рукой. — Лизель взяла ведро и тряпку, которой мыла окна.

— В таком случае позвольте мне.

Том взял тряпку из рук Лизель и начал вытирать ковер.

— Ну, так что, возьмете ее?..

— Что? А… я бы очень хотела, — сказала Лизель. — Да… я бы хотела взять ее, да и кто бы отказался… Но отель не самое подходящее место… Хотя она такая хорошенькая.

— Вы беспокоитесь о сестре?

— О да, она тоже хорошенькая, — пошутила Лизель.

— Лесть заведет тебя Бог знает куда, — заметила Мэрилин. Она стояла в дверях в рубашке с закатанными рукавами. — Что здесь происходит?

— Мэрилин, ты помнишь Тома…

— Конечно, я помню Тома. — Мэрилин приветливо поздоровалась и, приподняв бровь, смотрела на собачку. — Мне кажется, эта малютка жует штору.

— Милый щенок, правда.

— Да, я вижу. Но что он здесь делает?

— Хмм… Том хочет найти ей хозяев. И он решил… мистер… то есть Том думает, что он мне понравится… то есть она.

Мэрилин еще выше подняла бровь, Лизель не знала, о чем думает сестра, но похоже, что она едва удерживалась от смеха.

— Итак, мистер Спенсер, то есть Том, принес щенка.

— Да, — ответил Том, видя замешательство Лизель, — однако ваша сестра объяснила, что отель не самое подходящее место для нее. И теперь я постараюсь найти ей другой дом.

— Я не знаю, кажется, у нас сейчас больше постоянных жильцов, чем гостей. И всегда найдется место…

Лизель хотела найти сарказм в последних словах, но не смогла.

— Ты серьезно? Мы можем оставить ее?

Мэрилин кивнула.

— Почему бы нет? Только нам придется воспитать ее, чтобы она могла жить среди гостей.

— Как Годрича?

— Нy, да.

— Я смогу помочь вам в этом — предложил Том. — Я прошел, специальный куре до того, как стал сотрудничать в компании. К сожалению, не смог продолжить дальше, но элементарные знания у меня есть.

— Как научить ее не писать на ковер? — сказала Лизель, когда собачка снова обмочила ковер.

Том, страшно смутившись, взял тряпку, но Мэрилин забрала ее и, скатав ковер, сказала:

— С тех пор как мы въехали сюда, я искала причину, которая бы позволила мне расстаться с ним. Сейчас мы в состоянии купить новый. Что ж, дело сделано. А теперь пора устроить перерыв. Пойдемте в бар, выпьем чего-нибудь холодненького. Вы присоединитесь к нам?

Взяв бокалы, все направились на террасу. Пока Том разговаривая с Эдом, Лизель присела рядом с сестрой.

— Спасибо, что позволила мне оставить щенка…. — сказала она Мэрилин.

— Мужчина, в которого тебя угораздило влюбиться по уши, принес щенка. Кто бы я была, если бы сказала «нет»?

— Я не влюбилась… — слишком активно возмутилась Лизель.

Мэрилин подняла руку.

— Даже не пытайся отрицать это, — прошептала она. — Или я скажу ему, чтобы он забрал щенка и уматывая отсюда.

Лизель поспешно подняла собачку на колени.

 — И если я не ошибаюсь, чувство может быть взаимным.

— По-твоему, я ему нравлюсь?

— Сама подумай, сколько раз он был здесь и вот опять появился с этим щенком…

— Он просто хотел пристроить ее.

— Это не так трудно. Посмотри, какая она симпатичная. И ты сказала, она последняя в помете, девочки уходят быстрее мальчиков.

— Но у него есть подруга…

Мэрилин понимающе вздохнула.

— Я знаю и, учитывая это обстоятельство, он производит впечатление порядочного парня, чтобы просто так морочить тебе голову. Но это значит, что ты очень ему нравишься. В любом случае как ты собираешься назвать ее? — Она посмотрела на щенка.

— Может, пусть лучше это сделает Алекс?

— Но это же твоя собака. Ты можешь назвать ее Том-младший в честь ее папочки.

— Но она девочка.

— Тогда пусть будет Томасина.

— Томми звучит неплохо. — Лизель кивнула и опустила собачку на пол. Щенок тут же перевернулся на спинку, подставляя ей свой живот.

— Ты знаешь, многие молодые люди дарят своим девушкам украшения или духи, — сказала Мэрилин.

— Или шелковое белье, — улыбнулась Лизель, наблюдая, как щенок прогуливается между Томом и Эдом.

— Ты можешь назвать ее Штанишки. Алексу понравится. Это смешно, — добавила Мэрилин, когда Лизель нахмурилась. — Нижнее белье, штанишки. Штанишки для собачки?

— Или Стринги, — усмехнулась Лизель, развивая тему. — Могу себе представить… Вдруг я потеряю ее в парке. «Стринги, Стринги… где ты? Вы не видели мою Стринги, где моя Стринги?»

— Ты зашла слишком далеко. — Мэрилин рассмеялась и покачала головой. — А как насчет Раби?

Лизель улыбнулась.

— О, я думаю, мне понравится… Имя ей идет, Раби… — нежно произнесла Лизель. — Раби, Раби…

И собачка, которой понравился мелодичный голос Лизель, вернулась к своей новой хозяйке. И снова перевернулась на спину, подставляя ей мягкий круглый животик.

Том вскоре уехал, но прежде он попросил Лизель проводить его до машины. Там он открыл багажник и достал корзинку для собаки, две миски — одна для еды, другая для воды, — поводок, подходивший к тонкому ошейнику Раби, который уже был на ней, и большой пакет с кормом.

— Я подумал, что будет неправильно навешивать на вас покупку всего этого. Но я также не хотел показаться слишком самоуверенным и, не зная, возьмете ли вы ее, оставил все в машине, — объяснил он.

— Спасибо большое.

— Нет. Это я должен благодарить вас.

— Неправда. Я уверена, что вы без труда нашли бы ей хозяев. И скажите честно…

Он опустил голову, однако продолжал улыбаться.

— Хорошо, дело в том, что я успел влюбиться в нее, но не могу оставить у себя по другим причинам. А вы кажетесь мне добрым человеком и подарите ей дом, который я сам хотел бы дать ей.

— Вы же едва меня знаете!

— Мне кажется, я знаю вас давно.

Он подошел ближе и, взяв Лизель за руку, рассматривал ее палец.

— Выглядит прилично.

— Сделано профессионалом.

— Вы единственный представитель человечества, которому я наложил шов.

— Значит, у меня особое положение.

— Некоторые люди не согласились бы с этим утверждением.

Том улыбнулся ей, и Лизель вдруг обнаружила, что ненавидит все, что связано с именем Кэролайн. И тогда она сказала себе, что должна быть рациональной, не патологичной, и сумела улыбнуться в ответ, нормально улыбнуться — так, как улыбаются другу.

— И я помню, что говорил о тренировках, — напомнил Том Лизель и в последний раз погладил Раби, прежде чем усесться за руль. — Чем скорее мы начнем, тем лучше. Вечером в четверг, хорошо? Часов в семь?