Свернув на дорожку, ведущую к отелю «Гавайское солнце», Джек передал ключи от «кадиллака» портье и прошел по шумному вестибюлю к лифту. Он устало сунул электронную карточку в прорезь замка номера, а потом покосился на соседнюю дверь — там завтра поселится Кэтрин.
Отель «Гавайское солнце» славился живописными окрестностями, безупречным обслуживанием и хорошей кухней. Спальня в номере Джека, обставленная старинной мебелью с тропической пышностью, которую так любили гавайские плантаторы, была просторной и уютной. На стенах висели работы полинезийских мастеров, в углах стояли растения с сочными зелеными листьями; большой потолочный вентилятор лениво разгонял воздух и чуть покачивал легкие шторы.
Внутренние дворики, несомненно, служили прекрасной рекламой этого отеля. Один из них выходил на залив, другой — на крытый портик высотой в десять этажей, придававший отелю цилиндрическую форму. В этом внутреннем дворике все было как в тропическом лесу — и гористый пейзаж, и буйная растительность, и спадающий каскадами водопад, который низвергался в небольшой пруд, и, наконец, яркие голосистые птицы.
Кэтрин это понравится, решил Джек. Выложив содержимое карманов на стол, Джек подыскал место для орхидеи, а потом вытащил из холодильника бутылку пива. Затем, разувшись, он вышел на балкон.
Внизу, на залитой светом фонарей песчаной дорожке, оркестр играл местную музыку. Воды Хило-Бей сверкали в лунном сиянии. Господи, как же красиво тут было! Джек отпил глоток пива и стал обдумывать план на следующее утро.
Даже без карты он знал, что на ранчо Палмеров можно попасть только одним путем — по шоссе номер 19, тянущемуся вдоль побережья, по Хамакуа-Кост, с которого он только что вернулся, а затем — по извилистой горной тропе, ведущей вверх. На дорогу ему потребуется часа три, поэтому Джек должен был встать пораньше, съездить на ранчо, выяснить все, что ему было надо, и вернуться назад, в Хило, чтобы в половине шестого встретить самолет Кэтрин.
Джеку не хотелось звонить по телефону, поэтому он не знал, с кем столкнется на ранчо Палмеров. Возможно, интуиция опять не подвела Кэтрин, и выяснится, что Ники, как Кэтрин и говорила, приехала домой на день рождения. Может, ему удастся встретиться с Мелроузом, до которого он не мог дозвониться несколько дней. Может, Остин Палмер спровоцирует драку, и тогда Джек наконец отколошматит его.
Словом, в голове у Джека сложилось множество возможных вариантов развития событий, но одно он решил для себя твердо: если ему покажется, что на ранчо неспокойно, Кэтрин туда не поедет. Некоторое время.
После «прощального» ужина, для которого Мэлия устроила шведский стол из любимых блюд Ники и Остина, Ники отправилась в свою комнату — готовиться к завтрашней поездке к «Домику у вулкана». Несмотря на то что яства так и таяли во рту, за столом царило невеселое молчание — все только и думали, что о Пени Каала, хотя притворялись, что она их совершенно не интересует.
Два последних дня полиция постоянно была рядом. Но полицейским так и не удалось выяснить, где находится Пени. Патрульная бригада по-прежнему обыскивала остров, а лейтенант Танака снабдил все службы аэропорта и портов, через которые она могла убежать с острова, ее фотографиями. Впрочем, по мнению Ники, эти фотографии не могли помочь следствию — они были сделаны еще до чудесного превращения Пени в красавицу.
Узнав, что Ники собирается праздновать день рождения в ресторане «Домик у вулкана», лейтенант Танака стал уговаривать ее отложить веселье.
— Даже не думайте об этом, — перебила его Ники. — В прошлом году я именно из-за этого отказалась от празднования своего дня рождения, но в этом году я ни за что так не сделаю.
Остин поддержал племянницу:
— Она права, Танака. Ники многое потеряла из-за этого чертова клоуна.
Лейтенант немного успокоился, заявив, однако, что он и его люди будут блюсти порядок на завтрашней вечеринке. Они договорились, что офицеры приедут в шесть часов, за два часа до прибытия гостей. Признаться, в глубине души Ники была даже рада, что за ней будут присматривать полицейские. Она, разумеется, уверяла всех — и себя в первую очередь, — что не испытывает страха, но при мысли о том, что клоун появится у нее на пути и ей некуда будет бежать, содрогалась от ужаса.
Ники вернулась мыслями к происшествию в палатке. Она ощутила всю силу ненависти Пени, когда та ударила ее кулаком в челюсть. Однако ей все же было трудно поверить в то, что Пени Каала — та самая Пени, с которой они играли еще в детстве, — и есть тот неуловимый клоун, что охотится за ней уже второй год. Правда, теперь у нее был ответ на вопрос, который она столько раз задавала себе прошлым летом: почему?
— Одержимые люди способны на все, — сказала как-то Мэлия о Пени.
И она была права. Пени обезумела от любви к мужчине — высокому, темноволосому, необыкновенно красивому и мужественному Кимо… глаза которого походят на горные озера, а рот…
Вздрогнув, Ники вспомнила их поцелуй. Целых три дня она думала только о Пени и Кимо, Кимо и Пени. У нее голова шла от этого кругом. Подойдя к приемнику, Ники включила его и стала собирать вещи.
Музыка чуть оживила атмосферу, и Ники, вытащив рюкзак, принялась отбирать одежду для восхождения на Пали. Кремового цвета рубашка и шорты цвета хаки были такими старыми и застиранными, что стали мягкими, как лайка; шерстяные носки и кожаные ботинки она привезла из своей последней поездки в Швейцарию. Добавив к куче одежды ветровку с капюшоном, Ники подошла к шкафу и вытащила из нижнего ящика специальный ремень.
Он был сшит на заказ из отличной итальянской кожи; на нем висела фляга с инициалами Ники и большой охотничий нож в кожаных ножнах. Остин подарил его Ники на девятнадцатилетие и, несмотря на то, что большинство путешественников в эти дни уже обходилось более компактным снаряжением, Ники и в голову не приходило отправляться на Пали без него.
Положив ботинки на дно рюкзака, Ники подошла к гардеробу и распахнула двустворчатые дверцы. Завтрашнее веселье, приправленное отличной едой и музыкой, будет официальным событием, несмотря на то что его устроят в неброском великолепии ресторана «Домик у вулкана».
Ники стала рассматривать многочисленные платья для коктейлей и приемов, упакованные в целлофан. При виде туалета из голубого шелка, который она привезла с континента, ее глаза загорелись. Выбрав это платье, Ники сорвала с него целлофан, приложила к себе и подошла к зеркалу. Тоненькие, расшитые искусственными бриллиантами бретельки, лиф, украшенный блестящими стразами, узкая длинная юбка с разрезом до середины бедра…
Тут какой-то свист привлек ее внимание. Обернувшись, Ники увидела стоявшего в дверях Остина.
— Вот это реакция! — кокетливо улыбнулась она.
— Ты в этом собираешься пойти на вечер?
— Я пока думаю, — ответила она, вновь повернувшись к зеркалу. — А ты что скажешь?
— Ни один мужчина не сможет отвести от тебя глаз.
— Что ж, тогда решено. Пойду в нем.
Рассмеявшись, Остин вышел из комнаты, а Ники, перекинув платье через руку, подошла к двери.
— Спасибо за вечер, Остин, — сказала она ему вслед.
Он обернулся.
— И еще огромное спасибо за Пали, — добавила девушка. — Мы давно не поднимались туда вместе.
— Да, я подумал, что это будет здорово. Ты берешь с собой ремень?
— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответила Ники.
Остин улыбнулся.
— Пожалуй, мне тоже лучше начать сборы. Нам надо выйти пораньше, чтобы успеть взобраться на гору.
Повесив вешалку с платьем на жалюзи, Ники вернулась к своему гардеробу. Через полчаса, когда она застегивала рюкзак, в дверь постучала Мэлия.
— Моя помощь не нужна? — спросила она.
— Нет, спасибо. — Вытянувшись на кровати, Ники серьезно посмотрела на Мэлию. — Может, ты все-таки передумаешь и поедешь в ресторан с нами?
— Нет, этого я не сделаю. Завтра ты проведешь день с дядей.
— Но ты же сможешь приехать на вечер, — настаивала Ники. — Все, кого я люблю, будут там. Кроме тебя.
