Вода из источника райских ощущений мгновенно превратилась в простую горячую субстанцию, в которой, к тому же, почему-то стало совсем неуютно.
— Балдеем? — как ни в чём не бывало спросила Син.
Теперь на ней вместо оранжевого комбинезона красовалась синяя кашемировая водолазка с поддёрнутыми на три четверти рукавами, обнажавшими на удивление чистые руки — без каких-либо шрамов, татуировок или признаков того и другого. Большие пальцы она засунула в карманы синих джинсов-«дудочек», сужающихся книзу и обрисовывающих невероятно стройные ноги, которые, хоть Син и не отличалась высоким ростом, казались растущими «прямо от ушей». Она выглядела весьма стильно в одежде, прихваченной для неё Гро из, как выразилась младшая сестра, «семейного архива» — большого и старого гардероба Гро, в котором девушки в пору юности и частых ночёвок вместе регулярно забывали какие-нибудь вещи, взятые с собой на девичники «про запас».
Завершали наряд старенькие чёрно-белые кроссовки, которые, однако, были фирменными — а потому ходить и бегать в них (что было сейчас особенно актуально) рассчитывалось ещё лет сто, не меньше.
На секунду разум Гро усомнился — могла ли Син действительно совершить все те преступления, в которых её обвиняли? Но ведь ещё пару часов назад Гро видела всё собственными глазами, а потому искра недоверия судебным отчётам мгновенно потухла, уступив место противному ощущению, не отпускавшему её с того момента, когда она узнала о подставе с медэкспертизой. Формально — она всё сделала правильно: провела ряд тестов, показывающих, что сестра на момент совершения преступных актов была в состоянии аффекта и полностью невменяема. Она ничего не подтасовывала — просто подтвердила то, о чём и так догадывалась. Единственное, что ей можно было вменить — это намеренное усугубление некоторых, весьма щепетильных моментов, связанных в основном, целиком и полностью с работой подсознания — самого малоизученного и трудного поля для анализа.
Естественно, Син больше хотелось в психушку, чем в тюрьму — но тогда для чего она позже попросила повторное освидетельствование от совершенно постороннего врача? И главное, каким образом могло получиться так, что повторная экспертиза, проведённая аккурат через три дня после первой — признала девушку абсолютно адекватной и отдающей себе отчёт в том, что она делала и о чём думала на тот момент? Как вообще такое могло произойти? С точки зрения психиатрии это было невозможно, если только у Син не было ярко-выраженного синдрома расстройства и многомерности личности, при котором наступает не просто раздвоение, но полное расслоение личности на отдельные элементы сознания, способные в определённых обстоятельствах «играть» роль того или иного типа поведения.
Но это было уже совершенно «за гранью» понимания Грослин, и от того вопросов становилось всё больше, а вот ответов выходило, как всегда, мизер.
До сих пор она не отдавала себе отчёта в том, что доверилась всей этой авантюре с побегом только «благодаря» всей безвыходности положения, в которое попала по вине сестры. Она была не глупа, и потому могла себе представить, что всё это — ловко разыгрываемый спектакль, в котором им двоим — Гро и Минни придётся исполнить роли, «написанные» для них самой Син, с чётко поставленными целями и определёнными результатами, которых надо будет достичь. Боже, к чему это всё их приведёт? И зачем она вообще согласилась — неужели она настолько легкомысленна, чтобы поверить в действительно внезапно вспыхнувшие чувства младшей сестры, желающей отблагодарить двух старших за оказанную помощь, и способной навсегда изменить их жизнь, вычеркнув все негативные события недавнего времени лёгким касанием «ластика случая», на который всё время уповала Син? Один вопрос мучал Гро с момента начала всего этого представления — «Что происходит»? И второй — уже более пугающий — «Чем же всё это для них закончится и закончится ли вообще»?…
— Нельзя было сначала постучать? — недовольно спросила Гро, и тут же добавила язвительно: — Я вообще-то тут голая.
— Я постучала, но ты, видимо, ещё наслаждалась «красотами подводного царства». А по поводу того, что ты без одежды — не поздновато ли смущаться? Помнится, мы ещё лет семь назад всё друг о друге узнали, когда полезли купаться нагишом в то озеро… Как там его — «Рыбий хвост», кажется?
Син подняла глаза к потолку и мечтательно улыбнулась. Секундой позже она отвернулась от сестры и стала внимательно изучать состав мыла, которое лежало тут же на полке, ещё не распечатанное.
— Я вообще-то зашла сказать, что наша «подруга» так и не соизволила прийти в себя, — теперь она нервно теребила пальцами упаковку несчастного гостиничного шампуня. — Что мне делать с ней? Она как будто в кому впала — не реагирует вообще ни на что! Я уже минут десять, как пытаюсь привести её в чувство нашатырём — безрезультатно!
— А фонарик? Ты проверяла зрачки? — Гро была явно расстроена услышанным — сейчас ей меньше всего хотелось переживать ещё и по поводу здоровья Минни. И так слишком много всего. Но ведь Минни не была ранена и не пострадала при обстреле — с чего бы так?
— Ну а как же! «Просветила» ей оба глаза — реакция есть! Сдаётся мне, что она, таким образом, устроила нам с тобой своеобразный «бойкот» — притворяется «спящей красавицей»! Но это ж какой силой воли надо обладать, чтобы полностью игнорировать нашатырь?!
В процессе тирады Син машинально схватила зубную щётку и вновь развернулась к сестре:
— Я не знаю, что там и как — я имею в виду, пациенты «с приветом» — это по твоей части, Гро. Но «сестринского поцелуя» она от меня не дождётся! Однако, на всякий случай, «Аврора» всё ещё «возлегает» в гостиной.
При этих словах Син изобразила изящный поклон в сторону сестры, лежащей на одноместной кровати в комнатке крохотного мотеля, где им пришлось остановиться на ночь (оставалось только молиться, что за это время ничего не произойдёт, и их не накроет отряд копов). Заметив щётку у себя в руке, Син тут же положила её на место, и обратилась к Гро более спокойным тоном:
— В общем, настал момент поработать «профессионалу», — она выразительно подняла чёрные брови полумесяцем. — Я иду на кухню — разогревать ужин.
Под «ужином» предполагалась замороженная утка с овощами, картошкой и черносливом, которую Син храбро выбрала в «микросупермаркете» на маленькой старой автозаправке перед мотелем.
«Кинетическая зависимость, проявляющаяся в лёгких стрессовых ситуациях», — отметила про себя Гро поведение девушки. Это могло пригодится им на тот случай, если по каким-то причинам от данной реакции будет зависеть их с сестрой жизнь. Гро глубоко вздохнула, и, окунувшись в последний раз, стала выбираться из ванной.
Син оказалась права — Минни действительно была в глубоком обмороке, и ни пальпирование, ни вещества с резким запахом на неё не действовали. Между тем, реакции, как и говорила Син, были в норме — пульс был спокойным и правильным по счёту, а давление не было пониженным или наоборот, изрядно подскочившим вверх (благо, тонометр в здешней аптечке имелся). Хорошо ориентировалась Гро только в мозгах, о теле же она имела минимальное представление для того, чтобы оказать первую медицинскую помощь — не более. Полученных ею на факультете психиатрии и прикладной психологии знаний хватило только на то, чтобы предположить три очевидных вещи: во-первых, Минни была жива и её здоровью ничего не угрожало. Во-вторых, у неё, вероятно, очень сильная шоковая реакция, наступившая в результате созерцания мнимой смерти Гро. И в-третьих, будет лучше, если она сейчас просто отдохнёт и поспит. Если к утру девушка не придёт в себя, можно будет подумать о том, как быть дальше.
Оставив девушку отдыхать, Гро прошла в кухоньку, в которой помимо горящего циферблата микроволновки, отсчитывающего последние минуты жизни утки в холодном виде, присутствовала ещё и Син, с воодушевлением подкидывающая бекон на маленькой сковородке. Рядом, на трёх тарелках, лежала яишница-глазунья, весело поглядывающая на девушек ярко-жёлтыми «глазками». Гро устало прислонилась к стене, рядом с низеньким холодильником. «Почему в придорожных мотелях всегда мебель такого размера, как будто сделана исключительно для „минипутов“»? — подумала девушка и машинально прикоснулась рукой к волосам, чтобы провести по ним. Но ей это не удалось. За размышлениями она совсем забыла о том, что из практических соображений собрала массив светлых прядей в тугой узел на макушке, а заодно и «переоблачилась» в голубые джинсы и простую рубашку «в клетку» зелёного цвета с короткими рукавами. Ноги Гро также были «запакованы» в кроссовки той же фирмы и расцветки, что и у самой младшей сестры.
