— Лучше сиятельная леди, достаньте свой вирл, он ведь с вами? — уточнил оборотень. — С песнями время быстрее пролетит.

— Действительно, Анабель, спой. Он вернётся, — уверенно сказал Алир, ощущая смущение из-за того, что не выполнил просьбу… друга?!..

Когда я открыл глаза и обнаружил, что вокруг все темно, то начал волноваться. Мало того, что испытываешь не самые приятные ощущения. Представьте, что вас резко выдёргивают из блаженного покоя, так ещё и всё тело нещадно ломит. И светлые, скорее всего, догадались, с кем имеют дело, и поспешно меня где-нибудь прикопали, надеясь, что не выкопаюсь. Милая, ты тут? «Куда же я денусь?» — тут же прозвучал в голове усталый голос. Сейчас ехидства в нем не было. Хорошо, что тут, — улыбка получилась странной. Надо признать, что я успел привыкнуть к раздвоению своей личности. Знаешь, милая, мне там казалось, что я всё вспомнил… А теперь снова забыл. Правда, глупо? «Конечно, глупо. Ты давай лучше разберись, что случилось». Как скажешь. Я ещё раз попробовал осмотреться.

А… Нет, всё в порядке. Это просто туча закрыла тот провал, в который я благополучно угодил. А теперь были видны крошечные огоньки звёзд.

Значит, всё в порядке. Откуда-то сверху доносились голоса и смех светлых. Потом послышалось тихое пенье эльфийки. Я даже заслушался, пока не понял, что она поет о другом эльфе. Похоже, как раз о том, чью цепочку носит на шее.

Не то, чтобы я ревную… просто у меня очень хорошо развито чувство собственника. Поэтому я недовольно фыркнул и начал медленно подниматься. Эй, а крылышки-то при возвращении у меня исчезли. Теперь придётся левитировать. Ведь достать светлые недотёпы меня не додумались.

Ох, как же ломит всё тело. Похоже, кроме позвоночника я сломал ещё и все остальные кости. Тогда не понятно, почему не произошёл прорыв. Причём уже второй раз. Если у сонников я так же грешил на то, что нет серьёзных повреждений, то теперь это наталкивает на определённые мысли. Причём очень нехорошие мысли.

Зато хотя бы волосы стали опять нормального цвета. Я долго и придирчиво осматривал растрепавшуюся косу, думая, не подстричься ли мне? А то выгляжу как девчонка, так хоть сомнений никаких не будет. А может, и будут, сейчас у противоположного пола модно под мальчиков стричься…

Впрочем, о смене имиджа буду думать потом. Сейчас надо выбраться из этой дыры. А перед этим понять, собственно, куда я угодил? Ну, не было под Лабиринтом ничего подобного и никогда не могло быть. Я это точно знаю.

Включив ночное зрение, я огляделся. И как я раньше не додумался попробовать так посмотреть? Наверное, потому что оно всегда активировалось самостоятельно.

Ещё одна загадка.

Зал был огромен. И очень стар. Этот нюанс ввел меня в ещё больший ступор. Последний раз я был в этих местах, когда в ближайшем городке началась непонятная эпидемия. Источник как раз был где-то здесь. И тогда я ничего такого не заметил. Особенно столь древнего. И чужого.

Приглядевшись внимательнее, я понял, что зал не принадлежит нашему тихому маленькому мирку. Хотя у нас даже не мирок, а пласт реальности. Мирами принято называть галактики, системы или хотя бы планеты. А у нас — кус земли размером с небольшой материк, ограниченный скалами, как забором, за которым начинается межреальность. Ну а этот зал искусственного происхождения принадлежал настоящему миру.

Ничего не понимаю. Я оглядел стены грубой работы, в тонких трещинах и небольших сколах. Интересно откуда он тут взялся и как на такое самоуправство отреагировали хозяева зала? А то, знаете ли, вдруг раньше это было часть какого-нибудь замка. Поутру хозяева проснулись, а вместо ванной на пятом этаже выход на главную площадь Столицы.

Эх… Я ещё раз осмотрелся по сторонам, надеясь на то, что сейчас откуда-нибудь свалится краткая история появления этого чуда. Но ничего похожего не произошло. Надо бы подниматься наверх к светлым и продолжать путешествие.

Хотя сейчас я уже не вижу в этом надобности. Скука мне теперь точно не грозит. Сперва выясню, откуда появились сонники и почему мне никто не сказал. Потом займусь странным оборотнем. Дальше этим залом.

А светлых можно оставить одних, чтобы сами добирались до Цитадели, где я их и встречу. Как бы помягче отпроситься?

Тут эльфийка запела новую песню. Уже не слезливую балладу о вечной любви, а что-то боевое, весёлое, и я понял, что никуда я от светлых не денусь. С другими командами раньше ведь так не складывалось. В отряд, да, принимали, но что бы как друга…

Я с тоской оглянулся на зал, обещая старичку, что ещё вернусь и, активировав заклятье, начал медленно и торжественно (жаль никто не видит) подниматься к звёздам.

Анабель, пристально вглядываясь в танец пламени, пыталась угадать, под какую мелодию юркие язычки небольшого костра так зажигательно отплясывают. Мысли были грустными. Эльфийка уже успела пожалеть, что на просьбу Алира что-нибудь спеть, начала именно то, что когда-то давно посвятила Эралю’tiРириэль. Если раньше песня будила в ней грусть, то теперь осталась только досада. Ушёл, погиб. Теперь его миссию идёт завершать она. Хотя как же эта цепочка последние дни жмёт шею! Так и хочется её сорвать. А говорят, что эльфы — однолюбы.

Наверное, она неправильный эльф.

Светлые притихли, зачарованно случая песню. Лин замерла, не донеся ложку до рта.

Анабель последний раз провела по жалобно тренькнувшим струнам небольшого вирла и решила отложить инструмент.

— А ещё что-нибудь? — Герион придвинулся поближе к огню и яркие отсветы пламени на его лице создавали чудную маску удивительного существа.

Эльфийка с сомнением оглядела команду и довольно свернувшегося клубочком Радека, которому явно начинала нравиться жизнь кота. Вздохнула, припоминая, что ещё можно спеть. Как назло, в голову лезли только слезливые любовные баллады, а их петь хотелось меньше всего. Поэтому вздохнув, и словно наперекор себе, она начала играть веселую мелодию довольно похабной песенки «Как весёлый крестьянин воевать ходил».

Песен об этом крестьянине было великое множество и в любой деревне пьяные мужики считали делом чести сочинить что-нибудь новое да эдакое про неунывающего мужичонку. Неудивительно, что эти песни докатились и до светлых лесов, где, к слову сказать, даже сочинили свои вариации. А сам персонаж оброс таким количеством легенд, что уже и не понятно было, то ли это обычные шутки селян, то ли какой-то странствующий герой, принявший личину заядлого выпивохи и бабника.

Светлые удивлённо таращились, видимо никак не понимая, как сиятельная леди может распевать подобные вирши, но уже через куплет присоединились, создав такой нестройный хор, что даже громкое мяуканье подпевавшего Радека не казалось какофонией.

— Развлекаетесь? — вкрадчиво поинтересовались сзади, стоило песне закончиться.

Анабель испуганно подпрыгнула, прижимая к груди вирл. Алир даже за меч схватился.

— Габриэль?!

— Нет, привидение с крыльями… точнее теперь без них, — откликнулся тёмный мальчишка, опускаясь на вытоптанную землю и совершенно непонятно хмурясь. — Вы меня, почему не вытащили?

— Не получилось, тебя такой странный кокон окутал…

— Ладно. Смотрю, вы тут не разбежались кто куда, узнав про меня, — парень стоял, скрестив руки на груди и буравил светлых подозрительным взглядом. Что-то в нем неуловимо изменилось. Черты лица стали ещё жестче и даже взрослее, а тело напряглось, словно готовилось отбить внезапную атаку.

Алир с Анабель переглянулись, заметив странную улыбку Гериона.

— Ну, бессмертный ты, подумаешь? — первым нарушил тишину Ибор. — Мало ли, у кого какие недостатки? — Эльфийка даже не смогла скрыть своего удивления, что первым это сказал гном.

— Так… так… — на лице тёмного расплылась совершенно неправильная счастливая улыбка. — Фух… тогда это просто замечательно! — воскликнул он и, устроившись рядом с рыцарем, придирчиво принюхался к густой каше. — А поесть мне дадут?