Литмир - Электронная Библиотека

Дальше мои наниматели всё-таки поняли, что от них требуется, и быстренько напоили меня содержимым небольшого хрустального флакончика. Открыть секрет? Во флакончике была обычная вода…

Остаток дня я «приходил в себя», а светлые недотёпы косились на меня, как на героя. Эльфийка даже спасибо сказала. Наверное, она подумала, что я не слышал её всхлипов. Операция по соблазнению проходит успешно!

Возрадовавшись, я улёгся спать, заметив мелькнувшую в кустах странную тень.

Глава 7

Не говорите мне, что эта проблема сложна.

Будь она проста, не было бы проблемы.

Фердинанд Фош

Ну почему всё самое интересное должно происходить именно по ночам? Ну, вот кто такое придумал?! Поймать бы этого автора, который сказал «И стоило наступить ночи, как вдруг!..» и настучать ему в бубен, простите мой лексикон. А то он сказал, и все остальные тут же принялись его копировать.

Я спать хочу! И что, что Тёмный Князь и воплощение Зла?! Всё равно хочу. Мне, между прочим, умереть пришлось, а тут какая-то тень.

Впрочем, ночь прошла спокойно. Если что-то и бродило вокруг нашей команды, сегодня оно решило не высовываться и дать мне отдохнуть. Монашек, устав носиться по полянке и поливать кучки пепла святой водой, опустился на землю рядом со мной и грустно вздохнул.

— Вот скажи мне, тёмный, какая тебе выгода в том, что ты защитил сиятельную леди? И не притворяйся, что сделал это по зову сердца…

— Может быть, она мне нравиться? — ехидно вопросил я, замечая, как эльфийка насторожила свои красивые ушки.

— Чушь! — добродушно фыркнул Радек, доставая из складок рясы потрёпанный молитвенник. — Слуги мрака не умеют любить, только желать!

— Хм… согласись, — при этих словах монашек так скривился, будто укусил незрелый лимон, я, не обращая внимания на эту реакцию, продолжил: — Согласись, что между словами «любить», «желать» и «нравится» огромная пропасть. И поверь, тёмные умеют испытывать симпатию. И если я приведу назад отряд в целости и сохранности, мне больше заплатят. Так что выгода есть. И немалая. — К тому же с эльфийкой путешествовать намного веселее, — додумал я про себя.

Монашек недовольно фыркнул и даже собрался отодвинуться от меня, но потом передумал и тихо забормотал молитву, словно проверяя мою реакцию на святые слова. Реакции не последовало. Точнее, я просто перевернулся на другой бок и уснул.

Снилось мне что-то невнятное. Не помню, что точно, кажется, я то ли от кого-то убегал, то ли, наоборот, за кем-то гнался. Мне было очень весело и совершенно не скучно. Это ощущение оказалось настолько удивительным и нереальным, что я даже проснулся. Рядом тихо похрапывал монашек. Фигура рыцаря, который прохаживался туда-сюда в ожидании конца смены, мельтешила где-то сбоку. Лес жил своей ночной жизнью. Где-то тревожно ухнул филин, словно предупреждая Алира о моем пробуждении.

Я осторожно, чтобы не привлечь внимание рыцаря, перевернулся на спину. Жаль, небо оказалось затянуто плотным слоем облаков. Не то, чтобы я люблю смотреть на звёзды, просто, раз уж проснулся — почему не отдать немного свободного времени созерцанию?..

Несколько минут я вглядывался в тревожный чёрно-багровый цвет туч. Словно кто-то пытался меня о чём-то предупредить. Но о чём? Если бы была хоть какая-то вероятность моей смертности, я бы знал. Хаос не в счёт. Туда могу проникнуть только я. Ну, и некоторые умельцы из народа северных орков, но тех уже давно нет на этом свете. А значит, я проживу ещё ровно столько, насколько хватит моей выдержки. Что-то другое? Угроза моим спутникам? Зачем? Здесь, на своих землях, я смогу спасти их от всего. Даже из смерти в течение десяти минут успею вытащить. Хотя может и не стану. Не так уж они и дороги мне. Что-то случилось в Цитадели? Нет, Элли успел бы мне это сообщить… Хотя так легко забыть, что личная неуязвимость не возводит в ранг бессмертных всех вокруг.

Внутри нарастала непонятная тревога, словно я что-то забыл, что-то очень важное, и никак не мог вспомнить. Я вроде никогда не жаловался на склероз, а тут уже не в первый раз ловлю себя на подобной забывчивости…

В таких раздумьях я провел ещё пять минут, пока не понял, что цвет неба всего лишь отражает мои мысли. Помянув хаос вперемешку с весёлым крестьянином, я быстренько привёл сознание в порядок, с удовольствием наблюдая, как тучи шустро расползаются в разные стороны, открывая чернильное небо с крошечными алмазиками звёзд.

— Великий Свет! — тихо воскликнул Алир, потрясённо смотря вверх. Н-да, надо было сначала ему глаза отвести.

Я поменял положение своего тела на сидячее и ухмыльнулся.

— Тебе не кажется, рыцарь, что поминать Великий Свет ночью на Чёрных землях верх глупости? Он не оградит тебя, а наоборот, привлечёт излишнее внимание. — Я наклонил голову набок, ехидно смотря на подпрыгнувшего от неожиданности рыцаря. Сейчас, в окружающей нас темноте он казался эльфийским принцем, сошедшим со страниц какой-нибудь сказки. Не хватало только белого единорога. «Зато ты на месте!» Боюсь, цвет не тот… «Значит с единорогом проблем нет?!»

— Тёмный, ты не спишь?! — воскликнул он. Я про себя поаплодировал: потрясающая логика. Нет, я сплю!

— Уже, нет. Видишь ли, поминание света, причём с таким чувством, здесь, на этих землях слишком остро ощущается. И как любой тёмный в радиусе двух лиг, я тут же очнулся, чтобы защитить свой дом. При этом созвучии в наши сознания закладывается простая команда: «Убить! сказавшего это». И если бы я не успел вовремя проснуться, сейчас мы бы уже дрались. Или я добивал остальную команду, так как ты не ожидал нападения. Причем сделал бы я это неосознано и, очнувшись утром, очень бы пожалел, что лишился своих нанимателей. Ты понял меня, рыцарь? Сейчас в этом радиусе единственным тёмным оказался я. А у меня к этому чуть более высокая устойчивость, чем у остальных. Я удивлён, что вы об этом не знали. Без таких сведений идти в Чёрные земли — чистой воды самоубийство. Будь добр, завтра объясни это остальным. Если такое случится близко к городу или в самой Цитадели… — я сделал театральную паузу, постепенно перешедшую в молчание. Я сказал правду. Ну, кроме того, что на меня это вообще не действует. И так же, что моё присутствие полностью поглощает такие выбросы светлой энергии. Пусть боятся… Буга-га!!!

— Хорошо, тёмный, я учту это. Спасибо, — рыцарь кивнул мне и, устав мерить шагами нашу стоянку, присел рядом с еле-еле тлеющим костром. — Я слышал об этом, но всегда считал обычной сказкой.

Светлое слово тёмному? Забавно. Что ли ещё что-нибудь рыцарёнку рассказать? Помню, когда-то давно я был неплохим рассказчиком.

Я подошёл к Алиру и устроился рядом, взглядом воскресив небольшое пламя. Сначала рыцарь нервно дёрнулся, но потом, вздохнув, остался сидеть рядом со мной.

— Хочешь, я расскажу тебе ещё одну сказку, которую я услышал, когда был маленьким?

— Хочу.

— Жил да был Творец. Он был совершенно обычным Творцом. Его отец с матерью были творцами, его дед с бабкой были творцами. Его сёстры, братья, дяди, тёти, знакомые и друзья, соседи — все они были творцами. Вели обычные жизни. Учились, влюблялись, болели. И всю жизнь работали над своими мирами. Вот и наш Творец в день своего совершеннолетия начал создавать свой мир. У него не было выдающегося дара, и поступки зачастую оставляли желать лучшего, а ещё он очень любил экспериментировать — пожалуй, это было его худшей страстью. Он долго пытался создать такой мир, подобного которому ещё никто не придумывал. Иногда он поступал плохо на пути к своей цели, но, в конце концов, после многих неудачных попыток у него получилось. Созданный им мир стал самым прекрасным и многогранным миром из всех когда-либо созданных. Только очень-очень маленьким. Пошли слухи, что этот мир даже прекраснее мира самих творцов. Творцу стали завидовать, а потом и вовсе возненавидели. Чтобы скрыться от всех, Творец ушёл в свой мир. Там он встретил прекрасную смертную девушку и влюбился. А она ответила ему взаимностью. Первым у них родился Сын — его назвали Тьмой. А затем дочь — Свет. Но тут случилось ужасное: другие творцы попытались уничтожить прекрасный мир. И Творец умер, спасая его. Последней своей волей он сумел спрятать мир так далеко, что никто не смог этот мир найти.

16
{"b":"177189","o":1}