— Я не смогу с этим жить! — Пальцы Матвея, ломая ногти, впились в землю. — Я виноват. Если бы выстрел из огнива был в самом начале сражения, все могло быть по-иному. Они были бы сейчас живы… Живы!!!

— Огонь уничтожил то, что в силах был уничтожить. Часть змеиной армии все равно бы осталась, и нам пришлось бы сражаться. — Илья смотрел на друга чуть припухшими, но уже сухими глазами.

Матвей поднял голову, хотел еще что-то сказать, но промолчал: к ним приближались жители Куршира.

Во главе процессии шел седой старец с длинной белой бородой. Подойдя к воинам, жители склонили головы.

— Ваши товарищи погибли героями. Мы сами похороним их до заката. — Илья кивнул в знак согласия, белобородый старик чуть заметно шевельнул рукой, и женщины разошлись по полю брани к павшим воинам. — Надо отправляться к гробнице. — Старец посмотрел, как медленно поднимается на ноги Матвей, потом перевел взгляд на Муромца. — Кто-то освободил дух фараона. Нужно уничтожить его.

— Вы уверены, что фараон все еще в гробнице?

— Да. За сотни лет он отвык от чистого воздуха Светлого Мира. Как пловец, нырнувший на большую глубину и дышащий через воздушный пузырь, не может быстро подняться на поверхность, иначе погибнет, так и фараону надо пару дней привыкнуть к нашему воздуху. Конечно, чистый воздух его не погубит, но без адаптации ему тяжело будет передвигаться. Поэтому он сейчас сидит в гробнице и постепенно привыкает.

— А если фараон съел сердце человека? — спросил Илья.

— Плохо, если так. Но его можно одолеть. И поможет то, на чью помощь уже не будешь надеяться.

— А если подробнее? — попросил Матвей.

— Я не знаю, что это. Так говорил мой прадед. Мне понравилась фраза, и я ее запомнил.

— Значит — надо идти сейчас… — Илья обвел взглядом ратное поле.

Старик заметил боль в глазах богатырей.

— Не ваша вина, что дух фараона вырвался на волю.

Илья только крепче сжал рукоять своего меча:

— Ладно, сейчас смажем раны целебной мазью и отправимся к гробнице, — и добавил, обращаясь к Матвею: — Нам обязательно надо прикончить фараона и вернуться в Лондон. Не только для того, чтобы уничтожить Термидадора… У меня есть вопросы к Верховному друиду, и я хочу, чтобы Том Арчэл на них ответил.

Поддерживая друг друга, Илья с Матвеем направились к коню Муромца: там в переметных сумках лежал целебный бальзам, сваренный Еленой Прекрасной.

Им вслед старец тихо пробормотал:

— Идите, теперь никто не сможет вам помешать.

Солнце палило нещадно, будто хотело в этот день испепелить все живое, что еще осталось на Территории. Но богатырь и капитан не замечали жару, они даже не хотели пить. Илья и Матвей стояли на земле возле гробницы, рядом лежали тела двадцати девяти погибших в неравном бою воинов принца и сотня трупов зеленых чудовищ.

— Вернемся из гробницы — похороним воинов как положено. А этих тварей сожжем, — сказал Муромец.

— Жди меня здесь, не скучай! — Илья погладил по гриве своего коня.

— Буду ждать, — ответил богатырский конь.

Илья оторопел.

— Так ты по-человечьи мыслить умеешь? И благодаря волшебным орешкам я тебя понимаю. А чего раньше молчал?

— А зачем говорить? Мы друг друга всегда и без слов понимали, — отвечал верный конь.

— И то правда.

— Я буду ждать, — повторил конь, и богатырь понял, что его верный друг будет ждать, даже если Илья не вернется. Будет ждать, пока не погибнет от лучей испепеляющего солнца, от голода и жажды. Сердце защемило. Илья погладил коня и повернулся к Матвею.

— Я догадываюсь, что ты сейчас мне ответишь. И все-таки фараон, сожравший человеческое сердце, опаснее всего змеиного войска! Два часа назад я потерял двенадцать товарищей, лучших воинов. Я не хочу, чтоб погиб и ты! Останься здесь.

Матвей отрицательно покачал головой и сказал:

— Я так рассуждаю: по всем законам здравого смысла я должен был погибнуть под Курширом. Великие богатыри пали, а я уцелел! Раны — не в счет. И если высшим силам будет угодно, чтобы я здесь расстался с жизнью, то это произойдет! Независимо от того — войду ли я в гробницу или нет. Прихлопнет меня фараон, или змея укусит, или еще что-нибудь случится. Не стоит бегать от провидения, не стоит пытаться обмануть судьбу. Но это я уже повторяюсь. Твой молчаливый конь прав — не будем тратить слова и терять время. Нам потом еще трястись по пустыне до Александрии, где-то раздобывать топливо и лететь в Лондон…

Стена гробницы, из которой вышло войско фараона, была плотно закрыта. Словно и не открывались огромные каменные ворота. Зато потайной вход был открыт. По нему и вошли в гробницу богатырь и капитан.

Они быстро спустились по ступенькам, прошли короткий коридор. Перед входом в зал лежала раскуроченная железная дверь, а каменная плита закрывала только половину входа.

Матвею, чтобы пройти в зал, достаточно было лишь немного наклониться, Илье протиснуться оказалось сложнее.

Но вот они уже оба в зале. Меч Ильи — в ножнах, вместо него богатырь держал наготове пакетик с магическим порошком. А Матвей крепко сжимал в правой руке охотничий нож.

Ярко горели вечные фонари, возле саркофага стоял сундучок. Пустая яма, из которой выползло змеиное войско, была закрыта. Фараона нигде не было видно.

Богатырь и капитан двинулись в сторону саркофага, Илья показал на сундучок, Матвей кивнул.

Сначала из саркофага появилась перебинтованная рука. Она опустилась на фигурку и повернула ее. За спинами богатыря и капитана грохнула каменная плита. Матвей обернулся и посмотрел: путь из гробницы был наглухо закрыт.

— Оп, попали, — почти безразличным голосом прокомментировал Матвей.

— Это мы еще посмотрим, кто попал! — Илья погрозил зажатым в кулак пакетиком со снадобьем.

Вслед за рукой из саркофага выбралась остальная часть фараона.

Ранзес перешагнул стенку саркофага и стал с любопытством рассматривать богатыря и капитана, как экспонаты в музее сеньоры Тусто:

— А я здесь лежу, привыкаю к свежему воздуху. Совсем один, никому я не нужен! А вы как сюда добрались, вам что, не встретились мои боевые макросы?

— Встретились! Они уничтожены! Слишком дорогой ценой, но уничтожены, — со злостью выпалил богатырь.

Ранзес поставил одну ногу на саркофаг, облокотился на нее и подпер подбородок.

— Жалко. Мои бедные макросы! А впрочем, ладно — я других наклонирую. — Фараон снял ногу с саркофага и, больше не говоря ни слова, двинулся на Илью и Матвея.

— Матвей, назад! — крикнул Илья, а сам разорвал пакетик и швырнул в лицо фараона. — Убирайся в царствие теней!

Часть порошка осела на лице и плечах фараона, остальная осыпалась ему под ноги.

Ранзес посмотрел на тонкий слой порошка на полу, смачно чихнул и воскликнул:

— Вы бы, придурки, еще газовый баллончик с собой взяли!

— Чье же сердце ты сожрал? — Илья понял, что страшное предположение полностью подтвердилось.

— Были тут двое. Искали золото, камешки. Нашли меня. Я приобщил их к более полезному занятию. Мы вместе покормили макросов, и один из них — подарил мне на память свое сердце.

Фараон замолчал. Вдруг радостно воскликнул.

— Придумал! Мы устроим спектакль. Чур, я — режиссер. Вы справились с макросами, теперь познакомьтесь с чупиками!

Фараон вскинул руки и торжественно произнес:

— Чупикос, надоелос, хризантемос. Кур Топчи!

Черные фигурки, напоминающие больших муравьев, ожили и поплыли по воздуху. Они были в половину богатырского роста и летели примерно на такой же высоте от пола. Таким образом, их головы были чуть выше Матвея и вровень с подбородком Ильи.

Чупики противно жужжали и хрустели челюстями, они летели, вытянув вперед свои лапы с острыми когтями.

Илья выхватил меч и воткнул его в одного из чупиков. Меч мягко вошел в страшное насекомое, оно заверещало и попыталось когтями ударить богатыря по лицу. Остальные чупики висели рядом, махали лапами и издевательски жужжали.