Глава 4
ДВА ПРОТИВНИКА
Подводники — особенный народ. Они действуют в совершенно одинаковых условиях, поэтому каждый знает совершенно точно, каким требованиям должен отвечать человек, чтобы вообще быть пригодным к службе на подводных лодках.
Жилое пространство на борту лодки крайне ограничено, пища однообразная и скудная. Люди все время проводят при искусственном освещении и дышат консервированным воздухом. Если во время погружения происходит авария, спастись исключительно трудно, даже если спасательные аппараты работают нормально. Лодки очень уязвимы для атак противника, если только опытный командир не выполнит своевременно маневр уклонения. Если лодка в подводном положении получит пробоину, у нее почти нет надежды на спасение. Подводники всегда сидят в ловушке, их жизнь тяжела, а смерть мучительна.
Во время войны Черчилль заявил в палате общин: «Я всегда искал возможность воздать должное нашим подводникам. Нет другого такого рода войск в наших вооруженных силах, который во время войны понес бы такие тяжелые потери, как подводный флот. Это самый опасный из всех родов войск. Вероятно, по этой причине Первый Лорд Адмиралтейства утверждал, что офицеры и матросы буквально рвутся служить там».
Так как эта служба крайне рискованная, а жизнь на подводных лодках очень тяжела, почти во всех флотах мира экипажи подводных лодок комплектуются исключительно добровольцами. Поэтому вполне естественно, что доброволец легко переносит все трудности и сохраняет свой энтузиазм. Тем не менее, можно считать аксиомой, что подводник сохраняет свои пристрастия на все время военной службы и никогда их не меняет».
Адмирал Макс Хортон был назначен командующим морскими силами Западных Подходов в ноябре 1942 года, и теперь подводнику предстояло сражаться с подводником. Его противником был адмирал Карл Дениц, бывший командующий подводными силами Германии, то есть занимал тот же пост, что и Хортон в Королевском Флоте до 9 января 1940 года. Но в 1943 году Дениц сменил гросс-адмирала Редера на посту главнокомандующего германским флотом. Хотя Дениц и стал главнокомандующим, он сохранил за собой руководство действиями подводных лодок.
Черчилль, тогда Первый Лорд Адмиралтейства, в своем письме адмиралу Хортону по случаю назначения его командующим подводными силами, писал: «Я предлагаю вам этот пост в соответствии с решением Совета Адмиралтейства: в военное время подводными силами должен командовать бывший офицер-подводник, который отличился, командуя подводной лодкой в последнюю войну». Все это можно было сказать и про адмирала Деница, которому было поручено возродить германский подводный флот, восстановленный по условиям англо-германского морского договора.
Макс Хортон поступил на службу во флот в 1898 году в Дартмуте в возрасте 15 лет. Он очень быстро отличился и вскоре стал капитаном кадетов. Еще в 9 лет он твердо заявлял, что будет служить на флоте, и вся его последующая жизнь стала доказательством того, что это были не пустые мальчишеские мечты.
Биограф Хортона контр-адмирал У.С. Чалмерс описывает его юношеский пыл:
«Он был похож на молодого жеребенка, дикого и неуправляемого, склонного брыкаться. Однако при этом он ухитрялся быть трезвым и флегматичным. Еврейская кровь, которую он получил от матери, даровала ему живое воображение, но сделала осторожным при общении с начальством. Он стремился к независимости, но очень быстро понял, что наилучший способ получить ее — это самому стать лидером, пусть даже в маленькой группе. Он любил машины и механизмы, и техническая стороны службы манила его. Поэтому, став старшим гардемарином, он решил продолжить службу в только что созданных подводных силах, где уже суб-лейтенант мог стать командиром корабля. Кроме великого множества сложнейшей машинерии, там можно было найти широкое поле приложения своей инициативы, массу приключений и новых идей».
И снова Хортон добился исполнения своей мечты. В октябре 1904 года в звании суб-лейтенанта он попадает на «Темзу», учебное судно подводных сил. В следующем году он получает звание лейтенанта, а через пару месяцев Хортона назначают командиром подводной лодки А-1. С этого момента, исключая 2 года на крейсера «Дьюк оф Эдинбург» и пару случайных должностей на берегу, Хортон непрерывно командует кораблями, пока не получает звание адмирала.
В 1912 году Хортон заканчивает службу на «Дьюк оф Эдинбурге» и возвращается на подводные лодки. Когда началась Первая Мировая война, он уже прослужил там в общей сложности 8 лет. К этому времени Хортон становится типичным подводником, и буквально всеми фибрами души он предан своим обожаемым подводным кораблям.
За 4 года войны он превращается в настоящего подводного аса. Мастерское управление лодкой и незаурядная отвага приносят ему заслуженный авторитет. Мало кто из британских подводников мог с ним сравниться.
13 сентября 1914 года Хортон топит германский легкий крейсер «Хела», а 3 недели спустя — эсминец S-116. За эти достижения его награждают Орденом за выдающиеся заслуги и досрочно представляют к очередному званию. Проходит еще несколько недель, и Хортона отправляют на Балтику, где он за короткое время топит несколько торговых судов.
В 1915 году он доставил немцам столько неприятностей, что они сами начали называть Балтику «морем Хортона» и назначили цену за его голову. Хортон воевал под общим командованием русских, и когда в конце года Адмиралтейство отозвало его, начальник русского Моргенштаба попросил оставить его командующим подводными лодками на Балтике. Отказав в этой просьбе, Второй Морской Лорд написал: «Я считаю, что капитан 2 ранга Хортон в некотором смысле пират, и это делает его непригодным для поста командующего британскими морскими силами на Балтике». Когда Хортон уезжал, русские наградили его Орденом Св. Владимира с мечами, Орденом Св. Анны с мечами и бриллиантами, Орденом Св. Георгия. Французы сделали его рыцарем Почетного Легиона за смелость, проявленную при атаке вражеских кораблей. В 1917 году он был награжден Пряжкой к своему Ордену за выдающиеся заслуги.
В 1917 году начальство признало его достоинства как великого подводника и назначило командиром экспериментальной подводной лодки М-1. В то время она считалась настолько большой, что заработала кличку «ныряющего линкора». Хортон также должен был контролировать ее постройку. Если требовалось опробовать новые идеи или испытать в деле новую технику — Хортон всегда бы тут как тут. Он не раз напрашивался на испытания новейших лодок.
Затем, когда в начале 1919 года легкие силы были отправлены на Балтику для помощи Финляндии и прибалтийским государствам, боровшимся за свою независимость против агрессии большевиков, Хортон был назначен командиром флотилии подводных лодок. Он вернулся домой в 1920 году и был награжден второй Пряжкой к Ордену за выдающиеся заслуги. В июне того же года он получил звание капитана 1 ранга в возрасте всего 37 лет. Через несколько месяцев он стал начальником штаба командующего подводными силами.
Адмирал Чалмерс пишет: «Именно в это время люди заметили перемену в Максе Хортоне. Для своих офицеров он перестал быть компанейским парнем. Казалось, он внезапно потерял все свое мальчишество. Хотя никто не мог обвинить его в том, что он стал чванным, он поставил невидимый барьер между собой и остальными моряками». И эта характеристика оставалась верной до самого конца. Кроме того, Хортон всегда был приверженцем строгой дисциплины и профессионализма. Внутри флота он вскоре завоевал репутацию «безжалостного профессионала, командира и лидера, жесткого, как гвоздь, и замкнутого, как моллюск». Однако в то же самое время он мог вдохновить своих подчиненных на проявления самого горячего энтузиазма в любой работе. Кроме всего прочего, Хортон был глубоко религиозным человеком.
В странные 20-е и 30-е годы, когда флот страдал от всех недугов, поразивших страну, от человека требовались исключительные способности и энергия, чтобы не утонуть в этом зловонном болоте. Было совершенно ясно, что Хортон обладает именно такими способностями. Он всегда стремился к совершенству, и хотя его определение совершенства делало цель недостижимой, все-таки он старался вместе с другими добраться до вершины. В результате частенько случались разочарования, но многие служившие с ним считали Хортона отличным командиром.
