– Я чувствовал, – прошептал губернатор жене, которую слегка лихорадило.

Ближе к вечеру в деревеньку Систо въехала повозка. Ее хозяин, торговец лесом Кристофер Шредер, подкатил к постоялому двору, где бывал раза два-три в год. Еще в пути он почувствовал себя неважно и сразу лег в постель. Погодя Шредер послал за лекарем Лугози, своим старым знакомым. Лугози в задумчивости осмотрел больного. Заверив Шредера, что ничего серьезного нет, он все же взял для анализа бутылочку мочи и пообещал вскоре зайти.

Наутро Шредеру стало гораздо лучше. Он решил подняться, не дожидаясь прихода Лугози. Полуодетый, он брился перед зеркалом, когда в дверь постучали. Это был лекарь.

– Войдите, – сказал Шредер, продолжая бриться. – Самочувствие превосходное. Благодарю, что пришли. Боюсь, ваши услуги уже не понадобятся.

– Что за спешка! – Лугози смущенно кашлянул. – А я к вам не один.

Шредер обернулся и увидел на пороге, рядом с лекарем, коренастого, краснолицего господина лет сорока с довольно заурядной внешностью. Господин вкрадчиво улыбался. Шредер, человек самоуверенный и властный, раздраженно-вопросительно взглянул на Лугози.

– Мой друг, дон Валерио Мелито, – отрекомендовал незнакомца Лугози. – Нам нужно навестить еще одного больного, и я попросил дона Валерио составить мне компанию.

– Ваш покорный слуга, – сухо произнес Шредер. – Присаживайтесь, прошу.

– Полагаю, что сегодня, – продолжал Лугози скорее для оправдания, – осмотр уже излишен. Анализы хорошие. Пожалуй, неплохо бы сделать небольшое кровопускание.

– Кровопускание? Это еще зачем?

– О, кровопускание – весьма действенное средство, – пояснил лекарь. – После него вы станете другим человеком. Кровопускание очень даже пользительно темпераментным натурам. Никаких хлопот: раз, два и готово.

Лугози достал из плаща склянку с тремя пиявками, поставил ее на стол и добавил:

– Приложите пиявку к запястью. Подержите секунду, и она вопьется. Только… прошу вас, сделайте это сами. Должен сознаться, что за двадцать лет лекарской практики я ни разу не осмелился взять рукой пиявку.

– Извольте, – снисходительно бросил Шредер.

Взяв склянку, он сел на кровать и приложил к запястью двух пиявок с такой ловкостью, будто занимался этим всю жизнь.

Пришедший с лекарем господин, не снимая своего широкого плаща, положил на стол шляпу и продолговатый пакет. В пакете что-то звякнуло.

С чувством смутной тревоги Шредер отметил про себя, что незнакомец словно нарочно сел подальше от него у самого порога.

– Вообразите, дон Валерио утверждает, что знаком с вами, – заметил лекарь, тоже почему-то присаживаясь около двери.

– Вроде бы не имел чести, – ответил торговец, сидя на кровати и опустив расслабленные руки с присосавшимися к ним пиявками. – А что, Лугози, не идет ли с утра дождь? Я еще не выглядывал. Не дай Бог польет: у меня нынче дел по горло.

– Нет, дождя нет, – ответил лекарь мимоходом. – Дон Валерио говорит, что знаком с вами. Ему не терпелось снова увидеться.

– Я не имел чести встречаться с вами лично, – произнес Мелито противным глухим голосом, – но знаю о вас кое-что, о чем вы и не подозреваете.

– Мне, право, и невдомек, сударь, – равнодушно проронил Шредер.

– Три месяца назад, – продолжал Мелито. – Постарайтесь вспомнить, не проезжали ли вы три месяца назад на своей повозке вдоль Старой границы?

– Вполне возможно, – ответил Шредер. – Точно не вспомню.

– Хорошо, а не припомните, как вас занесло на повороте?

– В самом деле, – согласился Шредер, холодно глядя на незваного гостя.

– Одно колесо сошло с дороги, и лошадь не могла затащить повозку обратно в колею?

– Именно так. Но где были вы?

– Об этом потом, – усмехнулся Мелито и, подмигнув лекарю, добавил: – Вы слезли с повозки, но и тут не сумели вытянуть ее. Ведь так?

– Действительно. В тот день еще лило как из ведра.

– Не то слово, – подтвердил дон Валерио, довольный собой. – А пока вы там надрывались, не проходил ли мимо странного вида высокий мужчина со смуглым лицом?

– Что-то не припомню, – отмахнулся Шредер. – Извините, Лугози, долго мне еще сидеть с этими пиявками? Право, уже довольно. Они и так раздулись как жабы. Я ведь говорил, у меня сегодня много дел.

– Еще несколько минут! – взмолился лекарь. – Чуточку терпения, дорогой Шредер! Зато потом, вот увидите, вы почувствуете себя совсем иначе! Сейчас и десяти нет, у вас еще уйма времени!

– А не было ли у того смуглолицего нелепой шляпы наподобие цилиндра? – не унимался дон Валерио. – И не носил ли он что-то вроде колокольчика, который все время позванивал?

– Да, теперь вспомнил, – сказал Шредер. – И что из этого?

– Ничего особенного, – ответил Мелито. – Только то, что я уже видел вас и что у меня хорошая память. К сожалению, в тот день я стоял далеко, по ту сторону оврага, метрах в пятистах от вас. Я укрывался от дождя под деревом и все видел.

– Ну и кто же был тот человек? – резко спросил Шредер, давая понять, что если Мелито хочет что-то сообщить ему, то лучше говорить сразу.

– Откуда мне знать, ведь я видел его издалека. А как вы думаете?

– Какой-нибудь бродяга, – сказал торговец. – Мне он показался глухонемым. Когда я попросил его подойти и помочь, он заскулил, и я не разобрал ни единого слова.

– И пошли ему навстречу, но он попятился. Тогда вы взяли его за руку и заставили подтолкнуть повозку. Не так ли? Скажите честно.

– А что в этом такого? – всполошился Шредер. – Я не сделал ему ничего дурного. Наоборот, дал пару монет.

– Слышали? – шепнул Мелито лекарю, затем, громче, Шредеру: – Ничего, решительно ничего. Однако согласитесь, я все это видел.

– Не нужно волноваться, голубчик, – вмешался Лугози, видя, что лицо торговца принимает недоброе выражение. – Дражайший дон Валерио – большой охотник до всяких розыгрышей. Он просто хотел подивить вас.

Мелито повернулся в сторону лекаря, кивая в знак согласия. При этом движении полы его плаща разошлись. Шредер, все время следивший за ним, побледнел.

– Простите, дон Валерио, – сказал он менее непринужденно. – Вы носите пистолет. Мне кажется, вы могли бы оставить его внизу. Если не ошибаюсь, так принято в здешних краях.

– Черт подери! Тысячу извинений! – воскликнул Мелито, с досадой хлопнув себя ладонью по лбу. – Поймите меня правильно. Обычно я не ношу оружия, поэтому совсем о нем забыл. А как раз сегодня собирался прогуляться верхом по окрестностям.

Дон Валерио сокрушенно покачал головой. Говорил он как будто искренне. Однако пистолет оставил при себе.

– Скажите, – добавил он, – какое впечатление произвел на вас тот нищий?

– А какое он мог произвести впечатление? Нищий и есть нищий.

– Ну а та вещица, колокольчик, вы не задумывались, что бы это могло быть?

– Гм, – помедлил с ответом Шредер, чувствуя подвох. – Цыган, наверное. Зазывая людей, цыгане часто звонят в колокольчики.

– Цыган! – захохотал Мелито, точно сама эта мысль необыкновенно его позабавила. – Так вы приняли его за цыгана?

– В чем дело? – Шредер недовольно повернулся к Лугози. – Что означает сей допрос? Дорогой Лугози, эта история мне вовсе не по душе. Потрудитесь объяснить, что вам угодно?

– Прошу вас, не волнуйтесь, – Лугози явно смутился.

– Если с тем бродягой случилось несчастье и виноват во всем я, говорите прямо, – продолжал Шредер, повышая голос. – Говорите прямо, почтеннейшие! Не хотите ли вы сказать, что я его убил?

– При чем здесь – убил! – ухмыльнулся Мелито, чувствуя себя полным хозяином положения. – Что это вам взбрело в голову? Право, жаль, если я расстроил вас. Лугози предложил мне проведать кавалера Шредера. Позвольте, Шредера? Как же, помню такого, ответил я. Вот и славно, сказал Лугози, тогда зайдем к нему вместе: он будет рад. Весьма сожалею, если пришелся некстати…

Торговец почувствовал, что напрасно вспылил.

– Право же, я погорячился. Все это выглядело как допрос. Если что-то стряслось, говорите без церемоний.