Конец октября преподнес нам небольшой сюрприз. 29 октября примерно на полпути между Сан-Франциско и Гавайскими островами японская подводная лодка потопила американское грузовое судно и обстреляла спасательную шлюпку с него. Последнее не удивило нас, ибо в Индийском океане нам приходилось видеть много подобных примеров варварства со стороны японских подводных лодок и рейдеров, но вылазка японской лодки в наши отечественные воды после почти трех лет затишья на этой трассе была поистине удивительна. Переполох, вызванный ею, и нарушение графиков движения судов показывали, какое замешательство мог бы вызвать противник, располагай он достаточными силами.

С другой стороны, мы увеличили свой боевой счет потоплением немецкой подводной лодки «U-168». Она была потоплена голландской подводной лодкой «Звардвис» капитан-лейтенанта Госсенса, входившей в состав подводных сил 7-го флота. «U-168» была обнаружена в Яванском море ранним утром 6 октября. Через 13 минут после обнаружения Госсенс выпустил в нее шесть торпед. Он добился трех попаданий, но только одна торпеда, та, которая попала в самый нос, взорвалась. Взрыватели двух остальных не сработали. Однако и одного удачного попадания оказалось вполне достаточно, чтобы «U-168» отправилась с дифферентом на нос в свою могилу.

Октябрь стал рекордным месяцем по количеству потопленных торговых судов. Объединенный комитет по учету потерь сообщил, что 33 подводные лодки потопили 50 грузовых судов (в том числе 7 танкеров) общим тоннажем 275809 тонн. Кроме того, союзные подводные лодки уничтожили девять боевых кораблей общим водоизмещением 37220 тонн.

После благополучного возвращения «Сэмон» на Сайпан мы выбрали время, чтобы зализать раны. Октябрь оказался трудным месяцем. Пять подводных лодок были потеряны, «Сэмон» получила тяжелые повреждения, из строя была выведена «Кревалле» в результате серьезной аварии, стоившей жизни одному офицеру. А в ноябре мы понесли новые потери.

На острове Лейте японцы продолжали оказывать упорное сопротивление, поэтому 3-й флот находился в постоянной боевой готовности, обеспечивая авиационное прикрытие войск генерала Макартура. Взлетно-посадочные полосы на Филиппинах не были подготовлены в срок для приема самолетов ВВС армии, и задачу постоянного воздействия по аэродромам противника с целью нейтрализации японской авиации пришлось взять на себя авианосцам 38-го оперативного соединения, которым командовал тогда вице-адмирал Маккейн.

Наши подводные лодки ушли из района действий 3-го флота и вели патрулирование дальше к северу и западу. Районы вдоль азиатского побережья все еще приносили нам хорошую добычу. Но тут все было налажено и шло заведенным порядком, поэтому я и офицеры моего штаба большую часть времени посвящали разработке планов очередной операции. Адмирал Спрюэнс и его штаб, находившиеся в Пирл-Харборе, заканчивали последние приготовления к новому наступлению.

Много внимания я уделял новому оборудованию, поступавшему на вооружение подводных лодок. В Пирл-Харбор прибыла «Спайкфиш», на которой была установлена первая радиолокационная станция перископного типа, и я, забросив все свои дела, отпразился на ней в учебный поход. Командир подводной лодки, так же, как и все мы, наблюдатели, был в восторге от нового комбинированного ночного перископа и смонтированной на нем антенны радиолокатора. Эта установка позволяла в ночное время своевременно обнаруживать противолодочные корабли противника, вооруженные радиолокационной аппаратурой, и уклоняться от них, а также сильно облегчала перископные атаки в светлое время суток. Радиус действия установки был более чем удовлетворительным.

В следующий раз, желая отдохнуть от своих канцелярских забот, я вышел на подводной лодке «Тиноса» для поиска мин с помощью частотно-модуляционного гидролокатора, что стало моим излюбленным занятием. Мы давно вынашивали план прорыва в Японское море, защищенное плотными минными заграждениями, и теперь, когда у нас появился гидролокатор, я понял, что он является как раз тем ключом, который отопрет эти надежно запертые двери. Я использовал каждый удобный случай, чтобы проверить этот прибор на практике и изучить его возможности. Учения «Тиноса» прошли в тот день исключительно удачно и заставили забыть непрерывно терзавшие меня мысли о наших тяжелых потерях. В базу я возвращался в превосходном настроении. Наконец-то мы сможем прорваться через минные заграждения Корейского пролива и, окончательно перерезав все морские коммуникации Японии, обречем своего противника на капитуляцию или гибель и спасем в результате тысячи американских жизней.

Капитан 3 ранга Гарри Халл, флагманский офицер нашего штаба по минно-артиллерийскому оружию, пригласил меня на испытания нового секретного оружия. Ранним утром 15 ноября мы отправились на подводной лодке «Си Аул» на учебный полигон. «Си Аул» была одним из тех замечательных подводных кораблей, которые в рекордно короткие сроки были построены на нашей военно-морской верфи в Портсмуте. Незадолго до этого начальник верфи адмирал Уизер писал мне, что в следующем календарном году они рассчитывают построить 36 таких подводных лодок. Для верфи, которая прежде строила три подводные лодки в течение двух лет, это было огромным достижением.

Первые три выстрела сверхсекретными новинками мы наблюдали, находясь на подводной лодке, которая шла в подводном положении, и были порядком обескуражены, когда после всплытия узнали, что только одна из них попала в цель. Две другие исчезли в неизвестном направлении. Мне сразу же припомнилась история наших мучений с торпедами. Затем мы перешли на корабль-цель. Три новых выстрела опять принесли лишь разочарование. Для нас, ожидавших чуда от этого долгожданного оружия, подобные результаты были тяжелым ударом. Первопричиной этой и других неудач было плохое электрическое оборудование, ибо большинство приспособлений делалось кое-как, на скорую руку. Потребовалось еще несколько недель напряженных испытаний, пришлось внести много усовершенствований, прежде чем это оружие стало достаточно надежным для использования его подводными лодками.

Вскоре мы узнали, что «волчья стая» подводных лодок 7-го флота, патрулировавшая в Южно-Китайском море, вывела из строя японский тяжелый крейсер «Кумано». Эта стая состояла из подводных лодок «Гитарро», «Рэтон» и «Брим».

6 ноября в 07.18 «Гитарро», патрулировавшая у мыса Болинао (остров Лусон), обнаружила конвой, состоявший из двух тяжелых крейсеров, семи грузовых судов и нескольких кораблей охранения. Конвой шел с юга. В течение 46 секунд подводная лодка выпустила девять торпед в один из крейсеров: шесть из носовых и три из кормовых торпедных аппаратов. Были зафиксированы три взрыва, происшедшие через нужные промежутки времени. Несколько минут спустя этот же конвой обнаружила «Брим» и выпустила по одному из крейсеров четыре торпеды. На этот раз были услышаны два взрыва.

Через 35 минут конвой атаковала «Рэтон» и выстрелила шесть торпед в «Кумано». Были отмечены три попадания. Этот последний торпедный залп прошел прямо над «Рей», которая примчалась сюда из соседнего района, чтобы принять участие в атаке. Жужжание винтов смертоносных торпед было отчетливо слышно через прочный корпус корабля. Да, воды противника действительно кишели нашими подводными лодками.

В 09.46 «Рей» выстрелила четыре электрические торпеды в этот же крейсер. В 10.41 с нее видели, как «Кумано», у которого была оторвана носовая часть, буксировали к берегу.

18 ноября мы получили донесение командира «Спейдфиш» капитана 3 ранга Андервуда о потоплении авианосца в Желтом море к северу от Шанхая. Андервуд командовал стаей, в которую входили, кроме «Спейдфиш», подводные лодки «Санфиш» и «Пето». Потопив грузовое судно в районе устья реки Янцзы, «Спейдфиш» направилась на север и в 14.34 17 ноября обнаружила дым на северо-западе. Вскоре стали видны пять дымов, а затем показались и мачты. Времени до заката солнца оставалось немного, и Андервуд решил дать конвою пройти, а с наступлением темноты атаковать его в надводном положении. При таком плане действий Андервуд имел возможность уклониться от преследования после удара, пользуясь более высокой надводной скоростью лодки. В противном случае ему пришлось бы подвергнуться атаке глубинными бомбами в этом мелководном районе, что грозило неприятными последствиями. Опасаясь обнаружения самолетами, которые нередко обнаруживают подводную лодку даже на глубинах порядка 30 метров, Андервуд погрузился на 45-метровую глубину и пошел за конвоем. Конвой прошел прямо над «Спейдфиш». Эскортные корабли несли гидроакустическую вахту, однако подводная лодка обнаружена не была.