«Бауфин», которой командовал капитан-лейтенант Гриффитс, добыла свои, уже упоминавшиеся нами, богатые трофеи во время молниеносного рейда вдоль берегов Индокитая. В боевой поход «Бауфин» вышла из Фримантла, а базировалась она на порт Дарвин. За трое суток Гриффитс успел выпустить 24 торпеды. 19 из них попали в цель. «День Перемирия» Гриффитс отметил потоплением в проливе Сибуту двух небольших танкеров, которые он отправил на дно огнем своих орудий. До окончания патрулирования таким же способом было уничтожено еще пять небольших судов противника. В сводке последние пять судов, видимо, вследствие их малого тоннажа, не были упомянуты.

26 ноября вскоре после полуночи «Бауфин» установила радиолокационный контакт с какими-то объектами, находившимися на расстоянии одной и двух миль. Вначале Гриффитс решил, что подводная лодка находится в группе небольших островков, но когда радиолокатор зарегистрировал новые, более близкие контакты, дело прояснилось. Оказалось, «Бауфин» попала в середину конвоя из пяти судов. Определив курс и скорость конвоя, Гриффитс решил атаковать два судна правой колонны. Ни одного из них не было видно. Две торпеды попали в головное судно. Им оказался танкер, о чем можно было заключить по морю огня, объявшего обреченное судно. На танкере включили прожектор. Было видно, как команда покидает его. В другое судно попала только одна торпеда. Этого при огромной живучести танкеров было явно недостаточно. Гриффитс дал по нему еще один залп тремя торпедами. Две из них попали в танкер. Напомню, кстати, что танкеры были для нас наиболее желанной добычей.

Перезарядив торпедные аппараты, «Бауфин» вернулась на место боя. При слабом свете занимающегося утра было установлено, что ее вторая жертва также затонула. Над поверхностью моря теперь недвижно торчала только носовая часть танкера. В 08.30 подводная лодка обнаружила еще одно судно средней величины из этого же конвоя. Это было удачей, так как видимость все еще оставалась крайне ограниченной. «Бауфин» пошла на сближение. Приблизившись к цели, она погрузилась для атаки. Четыре торпедных попадания отправили транспорт на дно. На следующий день был обнаружен небольшой каботажный пароход. Он шел под французским флагом и, судя по надписи на борту, назывался «Ван Волленховен». Так как район, где находилась подводная лодка, полностью контролировался японцами, то обнаруженный ею пароход также, без сомнения, работал на наших врагов. Гриффитс потопил его тремя торпедами. Рано утром 28 ноября «Бауфин» обнаружила еще один конвой противника из пяти судов. Определив направление движения и скорость конвоя, она потопила головное судно четырьмя торпедами. Еще две торпеды попали в другое судно. Во время последней атаки на подводной лодке был пробит снарядом один из трубопроводов. Пробоины удалось заделать, и лодка своим ходом добралась до Перта.

Подводная лодка «Хардер» входила в состав «волчьей стаи» капитана 2 ранга Уордера. Как и раньше, ею командовал капитан 3 ранга Сэм Дили. Этот поход так же, как и сентябрьский, принес Дили богатый улов. 19 ноября он встретил к северу от Марианских островов конвой, направлявшийся в Японию. В течение ночи и утра Сэм потопил три судна. Они и составили основную часть его добычи в этом походе.

Несколькими днями раньше «Хардер» атаковала небольшой грузовой пароход, шедший в охранении сторожевого катера и вооруженного траулера, имевшего запас глубинных бомб. Дили сблизился с целью в подводном положении и выпустил три торпеды. Две из них попали в цель. Пароход развалился на две части. Корабли охранения устремились на подводную лодку. Погрузившись на большую глубину, Дили приказал выключить моторы и приготовился к атаке глубинными бомбами. Две бомбы разорвались довольно близко от подводной лодки. Затем где-то вдали раздался сильный взрыв. Через час, когда подводная лодка всплыла на перископную глубину, Дили увидел удивительное зрелище. Траулер, с начисто снесенной взрывом кормой, стоял неподвижно, лишившись хода. Вокруг него кружил сторожевой катер. Оказался ли траулер жертвой третьей торпеды «Хардер» или его глубинные бомбы взорвались на стеллажах — осталось неизвестным. Вечером Дили покончил со своей жертвой, продырявив ее борта 20- и 76-мм снарядами. Сторожевой катер не проявил никакого желания вмешаться и благоразумно предпочел остаться на безопасном расстоянии. Подводная лодка не получила никаких повреждений.

Подводная лодка «Триггер» под командованием капитан-лейтенанта Дорнина также добилась отличных результатов, ставших для нее традиционными. На «Триггер» был установлен один из наших первых индикаторов кругового обзора. Он давал возможность командиру подводной лодки все время видеть положение всех судов конвоя и кораблей охранения. И хотя в то время дальность действия этого прибора была невелика, Дорнин сумел использовать его преимущества.

Чем темнее была ночь, тем больше был доволен Дорнин. В ночь на 1 ноября «Триггер» обнаружила конвой противника численностью в 10–12 единиц. Возможно, это был тот самый конвой, который атаковала и «Сихорс». Во всяком случае, местоположение обеих подводных лодок расходится не более чем на десять миль. В этом соревновании двух бывших товарищей по футбольной команде счет оказался равным: каждый из них потопил по два судна противника.

Наступление на Тихом океане неуклонно развивалось. В этот период мы по-прежнему уделяли много внимания вопросам дальнейшего повышения боеспособности наших подводных лодок. Мы постоянно занимались изысканием и разработкой новых видов вооружения и оборудования, а также технических новинок, предназначенных для введения противника в заблуждение.

Противник также прибегал к различного рода хитростям. Но набор этих уловок был ограниченным, и к тому же японцы не старались разнообразить свои приемы, а применив их раз, упорно применяли уже до конца войны. Их любимым занятием, например, было заглушать работу радиопередатчиков наших подводных лодок. Когда какая-нибудь из подводных лодок, работу передатчика которой они успели засечь, оказывалась вблизи от японской радиостанции, помехи, создаваемые последней, могли быть весьма существенными. Но я сомневаюсь, догадывались ли японцы, что по прошествии какой-нибудь недели их старания уже мало беспокоили нас: мы попросту переходили на волны другой длины. Если добавить, что наши подводные лодки редко испытывали необходимость в передаче донесений в штаб, а подводные лодки «волчьей стаи» связывались между собой с помощью радиотелефона или на специальной волне, то станет ясно, что усилия японцев пропадали даром.

Применявшаяся японцами система радиопеленгования также была малоэффективна. В то же время система радиопеленгования, разработанная нашими противолодочными силами в Атлантике, принесла огромную пользу в деле уничтожения немецких подводных лодок. Следует сказать, что по уровню радио- и радиолокационного оборудования и по методам его использования мы обгоняли японцев примерно на год.

В начале войны наши подводники прибегали к помощи радио с чрезвычайной осторожностью. Им казалось, что работа на передачу немедленно повлечет за собой появление японских самолетов. Постепенно они становились смелее, а с середины войны уже совершенно свободно пользовались передатчиками, безнаказанно посылая нам из-под самых вражеских берегов сводки погоды, необходимые для наших бомбардировщиков, десантников и кораблей артиллерийской поддержки. Иногда после этих передач над подводной лодкой появлялся самолет. Но было ли это случайностью или непосредственным результатом запеленгованной передачи, сказать трудно. Во всяком случае, к концу войны японские самолеты доставляли подводным лодкам несоизмеримо меньше неприятных минут, чем наши собственные ночные бомбардировщики с радиолокационными установками. Командиры подводных лодок никогда не могли быть полностью уверены, что наши самолеты настроены миролюбиво по отношению к ним. Поэтому, когда радиолокаторы подводных лодок обнаруживали самолеты ближе чем в 4–5 милях, они обычно скрывались под водой.