Генерал попросил довести до сведения адмирала Нимица следующее:
— Я хочу, — заявил он, — обратить внимание главнокомандующего Нимица на срочную необходимость увеличения военно-морских сил в юго-западной части Тихого океана. Мне все равно, кто будет командовать этими силами. Не имеет никакого значения, будут ли они подчиняться мне, адмиралу Хэлси или адмиралу Нимицу. Взаимодействие можно будет наладить. Откровенно говоря, меня беспокоят донесения о концентрации сил противника на Малайском рубеже. По имеющимся у меня данным, японцы располагают в этом районе войсками численностью в 200000 человек. Если они захватят Австралию, то это будет иметь катастрофические последствия для союзников и момент окончательной победы отодвинется на много лет.
Я сделал шифрованную запись, из которой японцы не смогли бы ничего узнать, если бы завладели ею, учтиво откланялся и покинул генерала.
Затем я нанес прощальный визит капитану 2 ранга Джимми Файфу, новому командующему 42-м оперативным соединением, который держал свой флаг на плавучей базе «Фултон», стоявшей у причала Нью-Фармс. На корабле оплакивали гибель офицеров и матросов, убитых пулеметной очередью во время столкновения подводной лодки «Граулер», которой командовал Гилмор, с японским патрульным судном. «Граулер» стояла у борта плавучей базы. Нос у нее был свернут набок, как у морской коровы. Мостик на подводной лодке и ограждение боевой рубки были изрешечены пулями.
Гилмор, завоевавший в предыдущих боевых походах репутацию выдающегося командира, принял смерть мужественно и с полным сознанием выполненного долга. Последними его словами были: «Идите на погружение!»
1 января 1943 года «Граулер» вышла из Брисбена и направилась к западной части Соломоновых островов для патрулирования на морских коммуникациях, соединяющих Рабаул с японскими опорными пунктами на востоке и юге. 16 января, умело сблизившись, «Граулер» прорвалась через завесу кораблей охранения конвоя и потопила грузовое судно «Тифуку Мару». После этого она еще три раза атаковала суда противника и, наконец, сама попала в беду.
Ночью 5 февраля «Граулер», находясь в надводном положении, атаковала с помощью радиолокатора два японских торговых судна, следовавших в сопровождении двух эскортных кораблей. Ее обстреляли, а затем забросали глубинными бомбами. Лаз из отсека в балластную цистерну № 1 был поврежден, и носовой торпедный отсек стал быстро заполняться водой. Однако повреждения были успешно устранены.
В 01.10 7 февраля на «Граулер» заметили справа по носу на расстоянии 11 кабельтовых какое-то судно, следовавшее встречным курсом. Гилмор отвернул, изготовил торпедные аппараты к стрельбе и начал маневрировать для выхода в атаку. Когда «Граулер» оказалась на правом траверзе судна на расстоянии 11 кабельтовых, ее заметили, и судно, изменив курс, устремилось в атаку. На мостике лодки находились командир, вахтенный офицер, помощник вахтенного офицера, три сигнальщика и рулевой. Радиолокатор немедленно зарегистрировал изменение курса судна противника, однако на мостике, по-видимому, не обратили на это внимания.
В 01.34, судя по показаниям радиолокатора, расстояние сократилось настолько, что выпущенная торпеда не успела бы прийти в боевое положение. Тогда в люк полетела команда «Лево на борт!» и прозвучала аварийная тревога. В следующее мгновение последовал страшный удар, сваливший всех с ног. «Граулер», шедшая со скоростью 17 узлов, врезалась в судно противника. От удара подводная лодка накренилась градусов на 50, затем выпрямилась. Противник почти в упор открыл огонь из нескольких пулеметов. Стоя под градом пуль, командир подал команду: «Все — вниз!» Вахтенный офицер и рулевой спустились вниз, за ними последовали два раненых сигнальщика, которых пришлось втаскивать в люк. После этого прозвучали слова: «Идите на погружение!» Возникло замешательство. Прошли мучительные секунды, но никто не показывался у люка. И «Граулер» стала погружаться, поливаемая пулеметным огнем. Командир, помощник вахтенного офицера и сигнальщик, оставшиеся на мостике, были, очевидно, убиты.
Капитан 3 ранга Говард Гилмор был посмертно награжден «Почетным орденом конгресса». Он первым среди подводников был удостоен этой высшей награды. Благодаря самопожертвованию командира его подводная лодка, хотя и сильно пострадавшая, вернулась в строй, чтобы продолжить и без того длинный список потопленных ею судов и кораблей противника.
В Пирл-Харбор я летел в переполненном самолете В-24 через Новую Каледонию, острова Фиджи и атолл Кантон. Мы приземлились на аэродроме Хикам в Пирл-Харборе в воскресенье 14 февраля, в чудесный ясный день. После смерти Инглиша обязанности командующего подводными силами Тихоокеанского флота временно исполнял командир 7-го оперативного соединения подводных лодок капитан 2 ранга Джон Браун. Вместе с начальником его штаба капитаном 2 ранга Григгсом я занялся ознакомлением с делами и затратил на это почти целые сутки. Затем мы собрали офицеров штаба и командиров соединений. Я зачитал приказ о моем назначении, вступил в командование и явился с докладом к адмиралу Нимицу.
Адмирал Нимиц находился в госпитале и выглядел несколько осунувшимся. У него был приступ малярии, но его веселая усмешка и ясные голубые глаза говорили о том, что он по-прежнему крепок духом. Я передал ему послание генерала Макартура и удалился, чтобы заняться новыми обязанностями.
Передо мной лежал план работы моего предшественника. Инглиш разбился, летя на совещание в Мэр-Айленд. Оттуда он предполагал отправиться в инспекционную поездку по нашим пунктам ремонта и обеспечения подводных лодок, которые находились в Кадьяке, Датч-Харборе и Сан-Диего, а затем посетить Вашингтон. Все это придется отложить до тех пор, пока я не ознакомлюсь с организацией подводных сил и обстановкой в центральной части Тихого океана.
Пирл-Харбор неузнаваемо изменился по сравнению с тем, каким он был в январе 1941 года, когда я уезжал отсюда в Лондон. Вокруг верфи раскинулся жилой район, на холме Макалапа чинными рядами выстроились офицерские домики, а над железобетонным бомбоубежищем серого цвета, увенчанном двумя этажами сборного дома, развевался четырехзвездный флаг адмирала Нимица. В Эйя вырос огромный госпиталь. Повсюду были навалены всевозможные материалы. Вдоль дорог на Гонолулу вытянулись домики для моряков. На острове Форд разместились самолеты.
Разительные перемены произошли и в общей атмосфере. В апреле 1942 года, когда я находился в Пирл-Харборе проездом, город был погружен в уныние, а теперь повсюду царил дух уверенности и решимости. Как сильно изменилось настроение людей только оттого, что мы захватили небольшую территорию на острове Гуадалканал и потопили некоторое количество кораблей и судов противника!
В феврале подводными силами Тихоокеанского флота было потоплено немного судов, но подводная лодка «Тарпон», которой командовал капитан-лейтенант Воган, добилась выдающегося успеха. Южнее острова Хонсю Вогану удалось отправить на дно моря грузо-пассажирское судно «Фусими Мару» (10935 тонн) и транспорт «Тацута Мару» (16975 тонн). Тоннаж торговых судов противника обычно не превышал 5700 тонн, поэтому «Тарпон» было чем гордиться.
Старушке «Тарпон» сильно не везло поначалу. Злой рок следовал за ней по пятам с самого первого года войны. Много раз она была на волосок от гибели. Однажды «Тарпон» чуть было не отправилась на дно моря. В Яванском море она села на мель. Положение было настолько безнадежным, что команда оставила подводную лодку. Но потом ее все-таки удалось спасти, и «Тарпон» возвратилась в строй. Вплоть до ноября 1942 года она не выпустила по противнику ни одной торпеды.
Неудачи продолжали преследовать ее и дальше. Зато ночью 1 февраля 1943 года она потопила сразу «Фусими Мару» и «Тацута Мару» — третье по величине торговое судно из числа потопленных за время войны.
«Тацута Мару» было потоплено на пути в Трук в 80 милях к югу от Токийского залива. Оно было обнаружено ночью радиолокатором на расстоянии 50 кабельтовых. Воган скоро понял, что на него идет большое быстроходное и хорошо охраняемое судно. Дважды стрелять по нему не удастся. Сближение происходило обычным порядком: полный ход в надводном положении на встречном курсе, затем — атака из подводного положения с помощью перископа и радиолокатора. Во время сближения выяснилось, что атакуемое судно — большой двухтрубный пассажирский лайнер. Полчаса спустя «Тарпон» произвела залп четырьмя торпедами из носовых торпедных аппаратов. С дистанции 7,5 кабельтова трудно промахнуться. Мешкать, однако, было нельзя, и Воган стал отходить, как только торпеды вышли из аппаратов. Не прошло и минуты, как раздались страшные взрывы — и не один, не два, а все четыре. Команда «Тарпон» получила большое удовольствие: четыре торпеды — четыре попадания — потопленное судно.
