Значит, я совсем напрасно испугалась вас!..

Несколько запоздало пришли вы к этому выводу, но это ни в коей мере не свидетельствует о том, что он неправилен,— едко бросил я в ответ.

Как только вы вспомнили о сумке, я не знала, куда деваться со страху. Но как случилось, что вы попали туда?

Это довольно длинная история, но вы обязаны выслушать ее. Причиной моего участия в этом деле явилось то, что из этой квартиры, в которой живет моя невеста,

были взяты сумка и пальто. Я должен был эти вещи разыскать, ибо в противном случае она узнала бы, что к ней в квартиру в ее отсутствие проникла не без моего участия одна, ну... скажем, несколько невоспитанная особа.

Вы довольно деликатно представили дело,— сказала Анка.— Я ведь собиралась вернуть взятые вещи. Яхма попросил, чтобы на Градовую я пришла обязательно с сумкой, а утро в тот день было очень холодным, вот я и прихватила пальто.

— Нам известно, что в сумке вы привозили деньги. Мы попросим вас заполнить пробелы в цепи тех событий, о которых мы уже знаем, так как нам предстоит принять

довольно серьезное решение.

Вначале рассказал все я, потом Анка — с подробным описанием последних событий. Когда она кончила, я предложил наполнить бокалы.

Давайте выпьем, друзья! Дела Анки совсем плохи. Что скажешь, Кароль?

Какой-то рок, что она встретила того типа. До этой встречи он думал только о том, как вернуть деньги; то, что он прятался в темной комнате, свидетельствовало, что он не собирался ее убивать. Сейчас дело приобрело совершенно иной оборот. Этот тип наверняка понял, что она его узнала, значит...

Кароль оборвал фразу, понимая, что конец ее еще больше перепугает Анку.

— Будем надеяться, что он потерял ее след. Сам он уже стар, чтобы выслеживать молодую особу, а кроме него, никого в вагоне не было...

Во время нашего разговора Анка не отозвалась ни словом.

— Если ты прав, значит, мы должны ее где-то надежно спрятать,— не скрывая озадаченности, пробурчал я.— Вот только где?

Я понимал, что есть только один-единственный выход из создавшейся ситуации, но внутренне весь содрогнулся при мысли, что придется пойти на это. Наконец через какое-то время я взял себя в руки.

Так или иначе, меня ожидает довольно бурный разговор с Терезой, ибо, несмотря на то, что я получил пальто и, по всей вероятности, скоро получу и сумку, дело приняло такой грандиозный размах, что трудно будет рассчитывать сохранить все в тайне. Пусть уж лучше Анка остается здесь до завтра, а завтра вместе с моей бывшей невестой решим, что делать дальше.

Мне кажется, напрасно вы так беспокоитесь по поводу меня,— отозвалась Анка,— эту проблему вам поможет решить милиция. Ведь вы должны, наверное, сообщить о том, что я объявилась? Если я приду в милицию, это учтется при рассмотрении моего дела, ведь я добровольно вернула деньги.

Да, сообщить надо,— согласился Кароль.— Возможно, они отнесутся с пониманием. Поручик, который здесь был вчера, славный парень.

Но ведь не он будет решать. Теперь я тоже считаю, что надо предстать перед милицией, и прежде всего в связи с деньгами. Они по-прежнему в камере хранения? — обратился я к Анке.

Она кивнула и, встав с кресла, вышла в прихожую. Вскоре она вернулась с небольшой дорожной сумкой, открыв ее, вытащила небольшую бумажку.

Вот, пожалуйста, квитанция,— сказала она.

Где-то записан помер телефона этого поручика.— И я потянулся к записной книжке, лежащей возле телефона.

Минуточку...— задержал меня Кароль,— позвонить всегда успеем. Может, еще раз все обдумаем?

Что обдумаем? — удивился я.— Насколько я помню, ты был всегда сторонником лояльного отношения к властям и вдруг меняешь фронт?

И не скрывая иронии, посмотрел па Анку.

Дискутируя вопрос, что делать со мной, вам не пришло в голову спросить мое мнение. Я не собираюсь ни вам, ни Каролю причинять неприятности. Я уже достаточно пришла в себя, чтобы попять, что срочно надо сообщить милиции о моем появлении. Это единственный выход в создавшейся ситуации. Если меня арестуют, это меня спасет, даст мне укрытие. Звоните и не слушайте Кароля.

Ну хорошо, а что потом? Ведь против тебя начнется дело.

А каким образом ты хочешь этого избежать? — по-деловому спросила Анка.

Я не представляю, какие имеются возможности передать квитанцию им, не объясняя, откуда она появилась...

Да не в этом суть,— запротестовал Кароль.— Квитанцию мы отдадим, но неужели нельзя ничего придумать, чтобы вручить квитанцию и не сообщить, что Анка нашлась?

Ты думаешь, тебе удастся их обмануть? — фыркнул я, не сдержавшись.— На этом деле они собаку съели, а ты беспомощный пижон. Думаешь, при такой расстановке сил у тебя есть хоть какая-то надежда?

— Не стоит тратить времени на пустые разговоры,— энергично вмешалась Анка.— Пан Анатоль, прошу вас, позвоните, пусть приезжают за квитанцией!

Не видя необходимости в дальнейших пререканиях, я отыскал номер Герсона и поднял трубку.

Через десять минут приехали двое. Один поручик, которого я уже знал, а второй в гражданской одежде — худой, седоватый, весьма привлекательный мужчина, словно сошедший с обложки модного английского журнала. Герсон, обращаясь к нему, называл его майором. В гражданском вошел в комнату первым и остановился перед Анкой, а та, растерявшись, поднялась с кресла. Какое-то время майор внимательно изучал ее, наконец, заговорил:

— Ну что, надоело играть в кошки-мышки?

Анка, кажется, непроизвольно в этой ситуации выбрала самую правильную позицию. Оиа опустила голову и расплакалась, по щекам покатились слезы. При виде этого майор скривился и повернулся ко мне:

Объясните, пожалуйста, как произошло, что Эльмер объявилась у вас?

Насколько я ориентируюсь, она сочла, что эта квартира принадлежит моему другу. Ну а причины, которые склонили ее прийти сюда я думаю, она объяснит вам сама.

Тогда подождем, пока она успокоится,— пробурчал майор.

Я могу говорить! — возбужденно воскликнула Анка.

В таком случае я вас слушаю, прошу говорить четко и связно, а то поручик Герсон уснет в этом удобном кресле.

Анка села и принялась рассказывать, а майор стоял перед ней, скрестив руки на груди, и слушал. Я почувствовал, что она ничего не утаивает. Видимо, такое же впечатление должно было создаться и у майора, потому что он уже более мягким тоном стал задавать вопросы.

— Значит, вы рассчитывали, что пан Пажистый поможет вам,— посмотрел он на Кароля.— А откуда у вас была такая уверенность? Скажем, основания для такого

предположения у вас были весьма слабые...

Для меня это был единственный выход,— искренне призналась Анка.— Я решила пойти на риск...

Ты должна была сделать это гораздо раньше,— высказал свою точку зрения Кароль.

Все молчали, и вновь заговорил майор:

А теперь самый важный вопрос: вы действительно уверены, что это тот же голос? Вам ведь могло показаться.

Нет! Уверяю вас — нет! — начала горячо убеждать Анка.— Я запомнила каждую нотку, тембр, интонацию его голоса. Я не могла ошибиться!

И вы его видели?

Да, я сидела в вагоне довольно близко от него, это был какой-то миг, но у меня перед глазами стоит его лицо. Вагон хоть слабо, но был освещен, черты я видела отчетливо, хотя он и надвинул на лицо шляпу.

Вы смогли бы узнать этого человека?

Конечно. Особенно при таком же освещении.

Гм-м... Вот, значит, как... Боюсь, что опознание по голосу и при слабом освещении суд вряд ли сможет признать как убедительный довод. Надо что-то более существенное.

Товарищ майор,— встрепенулся Кароль,— значит, Анке Эльмер грозит опасность?

Не стану скрывать, но это так. Правда, сейчас этому человеку другие заботы не дают покоя, но, думаю, и о вас он не забудет, поскольку, видимо, понял, что вы его узнали.

Думаю, что нет...

— Но уверенности в этом у вас нет. Хорошо, к этому мы вернемся позже. Сейчас займемся деньгами. Где они?

По-прежнему в камере хранения. Квитанцию я передала пану Сарне.